— Есть, сэр! — ответил Озказьян.

Когда майор, оба сержанта морской пехоты вышли с пленным, генерал прошел к стене, щелкнул выключателем. Лицо у него было невеселое — но и у меня оно было не лучше.

— Вы ему верите, сэр? — спросил я

— Конечно же нет. Это пустышка. Нас заманивают куда-то.

— Но ведь откуда то же он прилетел, ведь так? — вступил в разговор подполковник Холак — и самолет с разведывательной аппаратурой ему тоже кто-то предоставил. И задание сюда лететь — ему тоже кто-то дал.

— Напичкали дезой и бросили сюда. Ты ему веришь?

Подполковник Холак покачал головой.

— Да, сэр, верю. Я слишком много в этой жизни повидал всякого дерьма и научился немного различать- где правда, а где ложь. Если бы этот малый врал- он врал бы по-другому. Если бы его научили врать- он врал бы по-другому.

— А это место? Как него там…

Подполковник Холак повторил.

— Вот-вот. Это где вообще? Я про него никогда не слышал, все это вообще глупо выглядит — как там могла оказаться целая база такого размера?

— В том то и дело что могла, сэр.

— Почему я о ней не слышал?

— О ней вообще мало кто слышал, сэр. Собственно говоря, как только он назвал эту базу — потому то я ему и поверил. Если бы его готовили чтобы соврать — могли бы придумать что-то получше, благо сейчас мест, где можно устроить засаду — таких мест полно.

— Говори — сказал генерал Котлер

— Эта база и в самом деле существует, хотя официально ее нет. Во всем документам она всегда проходила как отдельное летное поле базы Форт Брегг, хотя находилась довольно далеко от Форта Брэгг, даже в другом штате. Просто ее все равно как то надо было называть, сэр и…

— Гас… Говори, пока я не достал пистолет.

— Да, сэр. Эта база использовалась в двух основных целях — и для того и для другого нужна была секретность. Первая цель — это хранилище техники, идущей на продажу и срочную помощь нашим друзьям в разных странах. Помните ситуацию с Шестидневной войной, сэр? Тогда базу выбрали почти под ноль. Эти придурки в Конгрессе получили деньги от евреев и завопили, что Израиль надо спать любой ценой. Из ФРГ танки евреям перебрасывали самолетами, все бесплатно. И это несмотря на то, что ЦРУ предупредило о непонятной активизации противника по ту сторону железного занавеса. Мы оголили прикрывавшую Германию группировку и русские в тот момент могли нас брать голыми руками, но почему то не сделали этого. Как раз отсюда и перебрасывали танки в Германию на замену отправленным в Израиль.

— А второе?

— Второе, сэр — это хранилище техники на случай большой заварухи и мобилизации. Там и в самом деле есть подземные склады, насколько мне известно. Я бывал там ару раз, когда объявляли аврал и сажали на сто тридцатые всех, кто умел их пилотировать. Как вы понимаете, обе эти цели не только не противоречат — но дополняют друг друга.

— И много там техники?

— Думаю, более чем достаточно, сэр. Когда Советский Союз разлетелся ко всем чертям — у нас на руках осталась чертова тьма железа. Причем нового, современного железа. То что похуже уничтожили. Что получше — складировали там. Русские складируют ненужную технику на базах хранения в Сибири, ну а мы — там.

— И что там есть? — спросил я.

— Все. Все там есть. Абрамсы, Брэдли, ракетные системы, Паладины. Все, что мы готовили против русского танкового кулака в Европе — там.

— А зачем же тогда мы сейчас производим танки для Ирака? ^[149]— удивленно спросил я — можно же взять их оттуда и…

Холак усмехнулся.

— А что будут делать работяги на танковых заводах, а, капитан? Кушать всем хочется…

— Хорошо — подвел итог генерал — предлагаю следующее. Перерыв — и работаем с лейтенантом, но уже по-доброму. Это раз. Гас, возражения?

— Нет, сэр.

— Великолепно. Второе. Нужно найти место падения самолета. Возможно, там что-то осталось от разведывательного контейнера. Нужно забрать его и доставить на авианосец. Капитан?

— Нет возражений, сэр — уныло сказал я.

— И нужно зачистить хотя бы одно поле. Первое подкрепление из Техаса прибудет вечером. Этим займутся морские пехотинцы, под командование ганнери-сержанта Ройсевича.

— Есть, сэр!

Я даже не заметил, как сержант подошел…

— Вопросы?

— Порядок выдвижения групп, сэр? — спросил я.

— Ваша первая, капитан. Остальные — плюс два.

То есть плюс два часа. Это для того, что если напоремся — то напоремся мы, а не основные силы. Вот так вот, получается мы — скорее разведывательный отряд, призванный вскрыть группировку противника в городе и определить силы одержимых — за свой счет, за счет своих задниц. Послать бы… но приказ есть приказ.

Катастрофа, день тридцать третий

Вальпараисо

Вечер 05 июля 2010 года

Если сказать, что все вокруг — дерьмо и все вокруг — тоже дерьмо — даже это не полностью выразит мое отвращение ко всему происходящему.

Задача — выдвинуться в город, где полно одержимых, и где возможно есть противник — то есть разведывательно-диверсионная группа у которой есть ракеты SAM, наверное и РПГ есть, прочесать его на предмет поиска иголки в стогу сена — сиречь разведывательного контейнера, и вернуться назад. На подготовку — меньше двенадцати чесов, да какое там двенадцать — шесть часов и то хорошо. При этом есть еще одна проблема — на все рискованные ситуации с одержимыми в первую очередь придется идти мне. Потому что я единственный из всех вакцинирован от этой заразы. И если меня покусают — то придется в соответствии с мной же введенными правилами отсиживаться в карантине дней десять.

В общем и целом — засада. Как всегда.

Когда немного улеглось, сел и начал думать. Смысла соваться большими силами в город нет — да никто и не даст нам больших сил-то. Нет их у нас. Три операции враз — мы просто ослабляем оборону самой базы до предела. Шесть человек — максимум что мне могут дать.

Из плюсов — место падения будет знать точно. На него нас наведут, но с воздуха прикрытие — возможно будет, а возможно и нет. Вертолет, который должен будет нас прикрывать, если и взлетит — то с авианосца. Плюс — висеть над нами он сможет не постоянно — возможно, придется дозаправляться на базе. И кроме того — те же проклятые SAM.

Вспомнив про SAM, от вертолета решил отказаться сам. Почему? Падение черного ястреба — помните такой фильм? Крупная операция пошла насмарку из-за двух сбитых вертолетов — инициатива была потеряна сразу и с момента падения первого вертолета мы только и делали что отбивались. А любой летеха с Вест-пойнта помнит правило: если ты не выигрываешь — значит, ты проигрываешь.

Итак — нам нужно просто знать куда идти. И все. С этим справится и самолет с того же авианосца.

Световой день заканчивается. Оставить до завтра?

Нет. Вот как раз ночь и будет союзницей. Одержимые плохо видят ночью, не надо забывать, что это обычные люди, только взбесившиеся и не чувствующие боли. Одержимый не понимает, когда стреляют с глушителем, это тот же человек, только сильнее и тупее. Если мы войдем в город ночью и особо не будем шуметь, пользуясь глушителями и оптическими прицелами — у нас будет преимущество…

— Сэр.

Я повернулся.

— Ганни…

— Прибыл в ваше распоряжение.

Значит, команда ганнери-сержанта Пибоди пойдет со мной. Это хорошо, потому что они хоть что-то — но уже знают одержимых и об их повадках. Кроме того — мя видел их в деле, а они видели в деле меня. Это наше преимущество — наличие опытных отпахавших Ирак морских пехотинцев в команде. И целых два ганнери-сержанта.

— Это хорошо, ганни. Как Подулски?

— Пока неплохо, сэр. Когда…

— Когда это проявляется? Я и сам не знаю. Но видимо — не так быстро. Я не видел, когда это все началось, я на свое счастье уехал в лес. У меня дом в лесу.

— Это хорошо, сэр. А я — как раз грузился в эту проклятую стальную коробку. Что стало с моим сменщиком там, с ребятами — не знаю…