Уйдя от второго удара ножом, он бросился вперед, сшибая и расталкивая людей на улице. Кто-то выстрелил еще раз — но он узнал пистолетный… снайпер не работал. Выстрел снайперской винтовки Драгунова — несколько растянутый звук — он узнал бы в самой горячке боя.

Его еще раз ударили — но не ножом, и на том спасибо. Ни у кого под рукой не оказалось оружия — слава Аллаху! Он проломился вперед — как раз в тот момент, когда старый белый фургон Мерседес индийской сборки проламывался по улице. Боковая дверь открылась — и он буквально ввалился внутрь…

Ствол пистолета в лицо…

— Это я! Я!

Де Соуза опустил пушку.

— Твою мать, ты охренел?

— На крыше был снайпер!

— Что?!

— Снайпер, мать твою! На крыше!

— Откуда!?

— Его спроси!

Де Соуза выругался по-испански. Что-то там насчет «эль каброн»

— Взяли?

— Да… Посмотри, что с Джеком.

Только сейчас — он увидел, что Джек сидит. Привалившись к борту фургона. На лице его — застыло то выражение, которое бывает у раненых, состояние которых серьезно и они стараются всеми силами держаться…

Правильно. Он оказался на острие удара — с пистолетом, один против нескольких. И без прикрытия — все работали по его цели.

Джордан перегнулся через сидения, дотянулся до аптечки. Машину сильно трясло — но не стреляли. Держась за крышу — он перебрался назад.

— Ну-ка, старина, что тут у тебя. Руку…

Увидев кровавое месиво, он присвистнул. Это из чего же стреляли…

— Так…

— Что? Отпрыгался?

— Да брось. Просто пойдешь на гражданку и расплатишься, наконец, за дом.

— Всегда мечтал…

Джорждан выудил из аптечки пузырек с антибиотиком. Хреново, но ничего пока нет.

— Блин, врубите кто-нибудь свет!

Он повернулся, и случайно наткнулся глазами на холодный, немигающий, змеиный взгляд лежащего на полу фургона человека. Связанного человека.

Не того, на кого они охотились.

Хамза с гордостью хлопнул по капоту. Ртутный свет ламп играл на лобовом стекле пикапа.

— Движок совсем новый, эфенди.

— Новый?

— Клянусь Аллахом, пршлого года. Почти новый. Шины тоже новые поставил, все сделал эфенди…

Надо объяснять, откуда движок? С угнанной машины, вестимо.

Американец хлопнул невысокого, бородатого пакистанца, облаченного в майку с изображением Каабы.

— Благодарю.

Пачка денег перекочевала из рук в руки.

— Ай, спасибо…

Брата Хамзы зарезали исламисты за то, что ион не проявлял большого усердия в вере и осмелился с кем-то из них поспорить. Хамза это помнил. Здесь ничего и никогда не забывали. И далеко не все были сторонниками Аль-Каиды и Талибана — хотя причины, почему они выступали на стороне западного мира — впечатлительного западного либерала могли привести в оторопь. Здесь был совсем другой мир.

Американец взял ключи от пикапа. Подбросил на ладони и сунул в карман. Посмотрел налево, где рядом с Мерседесом стоял Ссанг Йонг-вэн с затемненными стеклами.

— Эфенди амрикай… Мерседес сильно паленый?

Да уж…

— Хоть нос зажимай. Я бы на твоем месте с ним не светился.

Пакистанец кивнул.

— Все понял.

Кузов — на следующий день будет в огромной куче металлолома у металлургического завода. Все агрегаты — будут проданы на рынке. Сам Хамза будет молчать, потому что это его бизнес. Лучшего способа избавиться от паленой машины — не было.

Вздохнув, Николас Джордан пошел к машине, принадлежащей одной гуманитарной организации, на деле — ЦРУ США.

Их куратор, Даббер был злым как черт. Он стоял у машины рядом с Де Соузой.

— Так, какого хрена произошло — без предисловий начал он.

— Сэр, я шел на сближение с объектом и увидел парня со снайперской винтовкой Драгунова на крыше здания Мизан-фонда. Мне не оставалось ничего сделать, как отреагировать, сэр.

— Парня со снайперской винтовкой Драгунова? — переспросил Даббер.

— Так точно, сэр.

Даббер пальцами смял почти докуренную до фильтра сигарету. Но не бросил ее на пол гаража, как это сделал бы любой из гражданских — а сунул в карман. Милые привычки конторы.

— Ты видел ублюдка, который был с винтовкой?

— Нет, сэр. Я видел только ствол.

— Ствол?

— Так точно, сэр.

— То есть, ты не видел, кто это был. Видел только ствол.

— Да, сэр. Неконтролируемая активность могла угрожать любому из нас.

— Вашу мать…

Из салона Ссан Йонга вылез посольский медик — в машине, оборудованной как скорая помощь, только без сирен и крестов — было все для оказания помощи в случае пулевых ранений и минно-взрывных травм. Он подошел к Дабберу, что-то прошептал на ухо. Даббер помрачнел лицом.

Понятно… Где-то в Техасе у пацанов скоро появиться новый бейсбольный тренер. Или футбольный.

— Так… Ну и что мне делать со всей хренью, которую вы наворотили, мать вашу? — сказал Даббер словно в пустоту — объект мертв. Потерян чертовски хороший оперативник. И у нас на руках какой-то подозрительный хрен с горы, о котором мы знаем только то, что он есть. Мать вашу…

В фильме — проблема прихваченного подозрительного типа решалась просто — две пули в голову и ближайшая свалка. Двадцать второй калибр — его обожают все исполнители потому, что мягкие свинцовые пули потом почти невозможно привязать к конкретному стволу. Но в жизни все было по-другому: всем придется писать рапорты о произошедшем и потом держать язык за зубами. Если кто-то проболтается по пьяни или просто решит отомстить конторе — история эта может настигнуть ее участников и через десяток лет в виде внутреннего или даже судебного разбирательства. А как вы думаете — почему существует Гуантанамо, почему существуют десятки других тайных тюрем, содержание которых, между прочим, встает в копеечку, а при их эксплуатации ставятся под угрозу жизни американского персонала. А вот поэтому — просто никто не хочет брать на себя ответственность. Проблема отодвигается на потом, до следующего директора ЦРУ, министра обороны, до окончания GWOT, хотя конца края этому не видно и не предвидится.

— Сэр, разрешите…

— Что…

— Сэр, мне кажется, что это совсем не простой человек — сказал Джордан — нормальные люди так не смотрят. Он что-то знает.

— Зашибись! — раздраженно отреагировал Даббер — теперь у нас уже освоили новое искусство, читать мысли по глазам. Зашибись просто!

Было видно, что куратор оперативно-боевой группы просто сильно зол на проваленную операцию с потерями и не знает, что делать с ее последствиями.

— Сэр, мне тоже кажется, что это не простой гражданский. Он держался ближе всего к объекту, я едва схватил его…

Даббер что-то промычал, как будто его пытали.

— Ладно, хрен с вами. Везите его на точку Футбол. Переправим его в Афганистан, дальше и решим, что, нахрен делать. Со всем с этим. Машина есть?

— Да, сэр, обо всем договорились.

— Тогда прочь с моих глаз. Оставаться вам здесь нельзя, обосрались по самое… Вместе с вертолетом уйдете в Афганистан. Там дальше будем разбираться…

Ежу было понятно, что засвеченным в инциденте со стрельбой оперативникам оставаться в Пакистане нельзя. Отношение пакистанских властей к легально и нелегально присутствующему в стране американскому персоналу было все более и более враждебным.

Ссанг Йонг, резко взяв с места, выкатился из гаража. Де Соуза — сел за руль только что купленного ими пикапа, несколько раз газанул, слушая звук мотора. Нормально… до точки дотянет. Остановиться где-нибудь в горах из-за поломки — часто означало смерть и нелегкую…

Пикап тронулся с места, подкатил к фургону, где Джордан стоил и смотрел на связанного, лежащего на полу фургона человека, которого ни взяли. Что-то подсказывало ему, что с этим человеком совсем не все ладно…

Де Соуза — вышел из машины, залез в фургон, который они видели последний раз, прикинул глазами, как удобнее взяться.

— Помоги, что встал! — раздраженно бросил он.

Интересно… кто же ты есть…

Пакистан. Район севернее г. Читраль