А теперь эти люди, воспитанные в традиционалистском обществе — благодаря дешевому и мгновенному доступу к качественной информации, благодаря на несколько порядков упростившимся коммуникациям — прекрасно знают, что скрывается за окружающими их деревеньку холмами. Они прекрасно знают, что есть богатство и что может предложить богатому человеку современный мир. Они смотрят на то, как по улицам северных городов идут полуголые размалеванные мужчины (парад гордости, твою мать!) — и делаю вывод, нормальный для любого традиционного общества: «мужчина, надевший женскую юбку — это не воин, не защитник, это добыча». Они знают о том, что у нас нет детей — и понимают, что мы вымираем, а они — вполне могут унаследовать все, оставшееся от нас. Они узнают о том, что если они доберутся до северных стран и скажут нечто такое, что разжалобит идиотов с белой кожей — то им дадут жилье и будут просто так платить намного больше, чем они зарабатывают тут тяжким трудом. Наконец, от бородатого мужчины, видео с которым переписывают из телефона в телефон, они узнают, что если они верят в Аллаха — они — избранные и могут отнять у белых неверных все, что они пожелают, а самих неверных — угнать в рабство. И у них нет никаких оснований к тому, чтобы не попытаться сделать это.
В этом — проблема. В этом — первооснова всех войн последнего времени. Те, кто остался за пределами Золотого миллиарда — знают об этом. Они не хотят той судьбы, которая уготована им, они не хотят, чтобы жизнь проносилась мимо во всем своем блеске и величии — а они оставались умирать в маленьких деревушках, из которых видны только холмы, море и проходящие вдалеке танкеры. Им нечего терять — но они могут многое приобрести, напав на нас. Они не умеют жить в нашем мире, их никто ничему не учил — они знают только то, чему научились сами и тому, чему их научил бородатый мужчина на экране маленькой пластиковой коробочки. Они не понимают наш мир, особенно такой, каким он стал сейчас — с трусостью, злобой, воровством и голыми людьми на главной улице города. И они хотят уничтожить наш мир. Полностью, до основания. Разрушить его, не оставив и следа. Если наш мир «Золотого миллиарда» не предусматривает места для них — они уничтожат его. Опрокинут мир в бездну, как варвары опрокинули Рим. И наступят — черные года безвременья…
Если мы не начнем что-то менять, если мы не откажемся от прогнившей насквозь концепции этого мира — морлоки вырвутся из подземелий и гнев их будет ужасен.
Их мир — мир тупой, нерассуждающей злобы. Знахарей и многократного повторения первой суры Корана вместо медицинской помощи. Вшей, грязи, хижин с земляным полом, вони от ослиной мочи. Паранджи, скрывающей прекрасные черты, убожества, скрываемого маской традиционализма, завывания муллы с минарета и перерезанного горла. Ханжества, скрывающего невообразимое скотство: сношений с ослами, с маленькими мальчиками, с маленькими девочками, друг с другом.
Вот что они несут нам. Теперь — мы должны воевать не за то, чтобы нести свет туда, где раньше была только тьма — мы должны воевать теперь за то, чтобы наш свет — не поглотила их тьма. Но сколько — воюет? Сколько — стоит у них на пути? И сколько — бьет защитникам в спину, сажая их в тюрьмы, приглашая гастарбайтеров, признавая все больше и больше этих — беженцами. К чему — это приведет? К чему — мы идем?
Что касается «Золотого миллиарда» и его морального гниения, отчего тем кто на юге мы кажемся не более чем почти готовой к употреблению добычей — мне вряд ли удастся лучше сказать, чем сказал Олег Верещагин.
«Человек спустил штаны.
Сознательно, хотя и по неизвестным нам причинам.
И вот теперь он живёт со спущенными штанами. Он в них ходит. Сидит. Даже бегать пытается. Со спущенными штанами жить неудобно. Он делает какие-то приспособления для повышения удобства жизни со спущенными штанами. Сочувствующие ему создают общественную организацию. Другие начинают доказывать, что жить со спущенными штанами — это креатифф и к этому мы шли миллион лет. Возникают диссертации за и против спущенных штанов. Выясняется, что ПРИ ГИТЛЕРЕ все ходили В ШТАНАХ, и федеральное правительство готовит закон о введении спущенных штанов повсеместно и для всех, потому что иначе получается фашизм…
Человек по-прежнему живёт со спущенными штанами. Ему все сочувствуют. Он всем жалуется. Он плохо спит. Он не ест. Он ходит к психологам и принимает таблетки. Он снимается в телепередаче о своей проблеме.
На этой передаче в разгар дебатов, кликушества, плача, стонов и лозунгов из рядов зрителей встаёт седой, как лунь, прямой, как палка, строгий старик и хорошо поставленным сильным голосом говорит: «Надень штаны, собака свинская!»
МИР СПУЩЕННЫХ ШТАНОВ РЕШАЕТ ПРОБЛЕМУ С ПОЛНЕЙШЕЙ ОТДАЧЕЙ. НЕ РАССМАТРИВАЕТСЯ ТОЛЬКО ОДИН ВЫХОД — НАДЕНЬТЕ ШТАНЫ! Как говорил убивший несколько тысяч человек Роланд Дискейн: «Во имя лиц ваших отцов!» — НАДЕНЬТЕ ШТАНЫ, недоделки!!!»
Наденьте штаны! Тех, кто живет, спустив штаны — не уважают и не боятся. Наше место в мире, завоеванное нашими дедами и постыдно промотанное нашими отцами — нам придется отвоевывать с кровью. Пока не поздно, пока нас еще больше, чем их, пока не горят наши дома и не кричит в ночи набатный колокол — наденьте штаны!
К Харадере, один из главных пиратских портов региона — они подъехали уже под вечер следующего дня…
Харадере, бывший маленький и ничем не примечательный рыбацкий городок — со времен активного начала пиратского промысла разросся наверное, раза в три, если не больше. Вся молодежь страны — а в Сомали в семье было нормой иметь шесть — семь детей — стекалась сюда в надежде наняться в какую-нибудь пиратскую артель или еще куда, где можно заработать. Старый, ржавый автомат Калашникова, несколько лодок — все это осталось в прошлом. Тайные плавучие базы в океане, скоростные лодки Зодиак, в последних случаях — даже бесшумные снайперские винтовки — вот современный лик пиратства. Уже были захваты в двух, в двух с половиной, даже в трех тысячах морских миль от побережья Сомали — а сюда корабли вели только на отстой на то время, когда будут вестись переговоры. За последнее время — технология захвата, отстоя, переговоров, получения выкупа — была отработана до мельчайших деталей и каждому в ней — было свое место.
Самые главные во все этой истории — команды захвата. Обычно это команды от пятнадцати до тридцати человек, чаще всего из одной племенной группы, из одного города и деревни. Молодые парни — никого старше тридцати на такой работе нет… да и во всем Сомали сложно найти человека старше тридцати лет, а старше сорока — уже считаются глубокими стариками. Гражданская война здесь не прекращалась уже двадцать пять лет…
Прошли те времена, когда такие вот артели пиратов — выходили на промысел на старых рыбацких доу, которые остались от артелей рыболовов… смешно, но первые пиратские нападения были зафиксированы именно на корабли — сейнеры, ведущие незаконный промысел в сомалийских территориальных водах, и оправдывали это тем, что иностранцы грабят сомалийские воды. Теперь — на промысел выходили не на доу — а на кораблях-матках. Иногда это были просто списанные корабли, купленные по дешевке пиратскими агентами в африканских и арабских портах, иногда — спешно переделанные и перекрашенные ранее захваченные суда, за которые отказались платить выкуп. Корабли — матки маскировали под небольшие сухогрузы или сейнеры, лодки и оружие прятали под палубу. Поскольку — корабли ВМФ сил НАТО и других стран установили постоянное дежурство в сомалийских территориальных водах, создав своего рода завесу — пиратские артели обычно легально въезжали в соседние страны, легально «вербовались в матросы» на корабль-матку и легально выходили в море «на промысел», таким образом, обходя завесу и выходя в открытое море. А когда корабль уже захвачен — как то реагировать поздно, за редким исключением штурмовать захваченные корабли не решались.
Прошли и те времена — когда пираты нападали на первое попавшееся на глаза судно. С этим были связаны неприятные истории. Иногда попадались суда, владельцы которых, чаще всего из стран бывшего СССР — не страховали суда, при возникновении проблем просто их бросали на произвол судьбы вместе с экипажем. Один раз — попался странный иранский танкер, все пираты, которые захватили его и потом попробовали посмотреть, что там за груз — умерли от лучевой болезни. Еще один раз — пираты захватили саудовский танкер с нефтью. Но выкуп получить за него не удалось — боевики Аль-Шабаб, связанной с Аль-Каидой исламской террористической организацией напали на город, откуда были родом захватчики и всех, кто попал в их руки — принесли Аллаху, после чего танкер был освобожден с надлежащими извинениями. [102]Захватывать корабли становилось все сложнее, каждый выход на промысел обходился все дороже — и поэтому бить надо было в яблочко. Нужны были суда, надлежащим образом застрахованные (тогда владелец не сопротивляется и можно сразу точно назвать сумму выкупа), принадлежащие владельцам западных стран (члены экипажа могут потом вчинить огромный иск, и они заинтересованы в максимально быстром освобождении), везущие какой-нибудь дорогой, но не скоропортящийся груз. Избегали кораблей, на которых есть серьезная охрана — русские, например, сразу открывали огонь и с ними старались не связываться. В подборе таких кораблей пиратам помогали, по-видимому, сотрудники западных страховых компаний: ведь они знают и сумму страховки и все данные о судне: их сообщает владелец при оформлении страхового полиса. Суммы выкупа составляли от полумиллиона до пяти миллионов долларов в зависимости от размера судна и ценности груза. Доля наводчика составляла от пяти до десяти процентов. Пираты обычно имели сородичей в западных странах, которые переехали туда и получили статус беженцев: некоторые присматривались в портах, старались устроиться в порт-конторы, некоторые вербовали сотрудников страховых компаний и компаний — судовладельцев. Вот представьте себе сотрудника Ллойда — крупнейшего в мире страховщика судов. Офисный клерк лет сорока, обремененный семьей, возможно и разорительным разводом. Экономический кризис, банк требует внести дополнительное покрытие под ипотечный кредит за дом, в любой момент можно лишиться работы. А тут подсаживается в баре чернокожий господин и говорит: уважаемый, не желаете ли вы получить разом пару сотен тысяч долларов. За что? Да за мелочь — просто меня интересуют оформленные вами страховые полисы на суда, идущие в арабские или африканские порты или оттуда. Нет-нет, не извольте беспокоиться, никто не узнает, деньги только наличными. Согласны? Вот и хорошо. На всех судах в последнее время были маячки GPS — владельцы хотели постоянно знать, где находится их судно, их груз. Данные с маячков сообщали всем грузовладельцам, в том числе и если груз был сборным. Суда-матки, с которых действовали пираты, были оснащены по последнему слову техники — спутниковые телефоны, приемники GPS — так что нужное судно в море они находили безошибочно.
