Никто так не задумывался — а на что рассчитывал Хасбулатов, когда поднимал мятеж против Ельцина в девяносто третьем году? На то, что армия восстанет? На милицию? На стариков с палками, которые пенсию не платят? Ну смешно же…
Джохар Дудаев знал о Большой игре и встроился в нее. До последнего — он держал контакт с руководством России — которое тоже не имело определенной позиции по Чечне. Например, в обмен на неподдержку Хасбулатова в 93-м году ему, Дудаеву были даны широкие и вполне определенные гарантии независимого будущего Чечни. Согласно достигнутым договоренностям, Чечня должна была в конечном итоге встроиться в СНГ на правах независимого государства, валютой же — планировался российский рубль. Дудаев вовсе не хотел воевать с Россией, никогда не стремился к этому. Шла серьезная игра на Кавказе, о ее неоднозначности свидетельствует, например тот установленный факт, что когда отряды антидудаевской оппозиции и завербованные ФСБ российские танкисты штурмовали Грозный — на стороне Дудаева воевали русские казаки. До сих пор неизвестно, кто и при каких обстоятельствах продавил решение Ельцина начать войсковую операцию против Чечни. Но это решение стало роковым, оно определило пути развития ситуации на Кавказе на годы вперед — и не только Кавказа, но и всей государственности России.
Новогодний штурм Грозного стал переломным моментом. После него пути назад уже не было — ни одним, ни другим. Слишком много было пролито крови….
Лежа на топчане и зачарованно наблюдая за мерным покачиванием голой, без абажура лампочки — человек напряженно размышлял. Он должен был решить — что в конечном итоге делать. Принять решение прямо сейчас.
На него шла охота — серьезная охота и он понимал почему. Слишком много знал. Те люди, которые сейчас у самого верха… медведь даже не представлял, как они ненавидели его. Даже не представлял…
Басаев — никогда не брал у него санкции на то, что он сделал в Буденновске. Никогда не существовало такого отряда… Басаев вообще не был никогда к нему близок. До начала войны — он не был военнослужащим чеченской армии вообще, его отряд подчинялся КГНК, Дудаев вообще не мог отдавать ему приказаний. Он почти полностью потерял свой отряд в январе девяносто пятого, в Грозном. И тут этот рейд. Кто дал ему людей? Кто пропустил? Кто выпустил обратно?
Генерал знал — что Басаев и его люди ищут его, чтобы убить. Ему сказали, что у Басаева есть какое-то удостоверение, возможно — офицера федеральных сил — и с ним он проходит военные посты. Вместе с ним видели людей, ни один из которых не был чеченцем.
Да, его приговорили…
Он знал о том, что планировалось. Захват атомной подводной лодки… как вариант атомной электростанции — но атомной подводной лодки лучше. Предъявление требований, держа под прицелом весь мир. Он прекрасно понимал — кто на самом деле за этим стоит. Медведю — могут прощать многое, но не разгильдяйство в вопросе атомного оружия. Никто не потерпит, если Америка окажется под угрозой ядерного удара террористов, никто не потерпит ситуацию, при которой в России можно захватить подлодку с атомными ракетами и угрожать с нее всему миру. План виден как на ладони — американцы встают на дыбы и требуют демонтажа или международного контроля над атомным арсеналом России. Ельцину деваться некуда — он не может на это пойти, выборы на носу. Ему простят воровство — но не простят предательство. Дальше… где-нибудь в США происходит теракт… еще один Басаев найдется… дураков хватает. Американцы — начинают операцию по силовому взятию под контроль России или, по крайней мере, ее ядерных арсеналов. Ну, а дальше — Вставай, страна огромная, то, что и хотят авторы этого плана.
Что он может сделать сейчас?
По сути — сейчас у него единственный союзник — Медведь. Он должен знать — что за люди рядом с ним. Он неплохо разбирался в людях и понимал, что Медведем — движет сильнейшее чувство самосохранения, желание выжить. Сильнейшее, звериное чувство обложенного со всех сторон флажками волка. Выжить любой ценой и несмотря ни на что. Он не потерпит того, что рядом с ним люди, которые считают его предателем и мечтают воссоздать СССР даже ценой возможной ядерной войны.
Все просто. Он должен сказать Медведю. Имея такую информацию — можно торговаться и о собственной безопасности. О завершении всего этого… Медведю тоже уже понятно — не они играют. Это их играют…
Советский авиационный генерал спустил ноги на утоптанный земляной пол. Выпрямиться в подвале в полный рост — а генерал был довольно высоким — было невозможно, и от этого по всему его существу прокатилась жалкая, горькая волна унижения…
Уже у самого лаза наверх он вспомнил — забыл! Спутниковый телефон забыл! Он всегда был с ним — его подарила община. Для того, чтобы делать шахер-махеры — надо всегда быть на связи… а сейчас, во время войны деньги дербанились совсем уж нереальные. Община… С ней и надо говорить… Береза имеет прямой доступ к телу, но он жадный. Запросит столько, что… Кто еще. Кто?
Генерал вернулся к своему топчану, достал из-под него стальной чемоданчик спутникового — номер которого уже был известен русским спецслужбам от тайно схваченного и допрошенного связного, занимающегося как раз денежными делами, криминальными отмывками. Но генерал этого не знал. Не знал он и того, что в этот самый момент полковник Конфедерации горских народов Кавказа Шамиль Басаев имеет очень неприятный разговор с Москвой, тяжело дыша и обливаясь потом, он докладывает, что сделано для ликвидации генерала Джохара Дудаева и почему он до сих пор жив.
Улыбаясь, генерал крепко сжал ручку чемоданчика — и пошел навстречу своей смерти…
Чеченская республика Ичкерия
Гудермес
21 июля 1996 года
Война — это путь обмана. Поэтому, если ты и можешь что-нибудь, показывай противнику, будто не можешь; если ты и пользуешься чем-нибудь, показывай ему, будто ты этим не пользуешься; хотя бы ты и был близко, показывай, будто ты далеко; хотя бы ты и был далеко, показывай, будто ты близко; заманивай его выгодой; приведи его в расстройство и бери его; если у него все полно, будь наготове; если он силен, уклоняйся от него; вызвав в нем гнев, приведи его в состояние расстройства; приняв смиренный вид, вызови в нем самомнение; если его силы свежи, утоми его; если у него дружны, разъедини; нападай на него, когда он не готов; выступай, когда он не ожидает. Все это обеспечивает вождю победу; однако наперед преподать ничего нельзя.
(Сунь Цзы. Искусство войны. Обязательна для чтения сотрудниками ЦРУ США).
Слабость — это тоже оружие. Смертельное оружие — в опытных руках.
Российская Федерация — нет, не Россия, испокон века Россия воевала совсем по-другому — показала в Чечне — Чеченской республике Ичкерии свою слабость. Более того — она показала там свою катастрофическую слабость. Армия, состоящая из девятнадцатилетних пацанов, бросающаяся на пулеметные точки с отчаянием обреченных, горящая в танках и бронетранспортерах на улицах Грозного. Правозащитники — лукавый Ковалев, призывающий держащих круговую оборону солдат выйти под нож боевиков, остальные. С умным видом рассуждающие о преступности войны в телевизоре. Само телевидение — одного НТВ, ставшего рупором боевиков достаточно. Тележурналисты восхищаются боевиками — сильными, брутальными, отмороженными и это восхищение — сродни то ли стокгольмскому синдрому, то ли власовщине. В Москве — все с упоением дербанят кредиты МВФ, гуляют в казино — даже не замечая того, что в трех часах лета идет война и гибнут люди. Президент страны работает с документами, министр обороны таскается по стране с бабой — пресс-атташе — тире пэ-пэ-же под боком. Лукавый бес Березовский мотается в Чечню и ведет какие-то подозрительные переговоры. Каждый чиновник, видя как из воздуха сколачиваются состояния, как на теле страны, будто нарывы вскакивают МММы и Хопры — стремится конвертировать свое должностное влияние в деньги с исступлением голодного — и плевать, чьи это будут деньги, пусть даже злейших врагов страны. Маленький мятеж в маленьком захолустном местечке на окраине — разрастается до того, что становится угрозой для всей империи.
