Настасья Панкратьевна , Ненила Сидоровна и Капитон Титыч .
Настасья Панкратьевна . Что ты, Купидоша?
Капитон Титыч . Я так, ничего… Пятачок мне надо.
Настасья Панкратьевна . На что?
Капитон Титыч . Табачку купить… Без табаку-то скучно.
Настасья Панкратьевна . Ну, хорошо, дам. Представь что-нибудь нам с Немилой Сидоровной.
Капитон Титыч (трагически) . «Изумлю мир злодейства, и упокойники в гробах спасибо скажут, что умерли!»
Ненила Сидоровна . Что это, матушка! Что это такое! Страсть какая! Он у вас, должно быть, порченый!
Андрей Титыч входит.
Настасья Панкратьевна , Ненила Сидоровна , Капитон Титыч и Андрей Титыч .
Настасья Панкратьевна . А вот мой другой сын, Немила Сидоровна.
Ненила Сидоровна . Этот умный?
Настасья Панкратьевна . Умный. (Сыну.) Отец тебя нынче целый день ищет, никак хочет вечером к невесте ехать.
Андрей Титыч . Я опять убегу-с.
Настасья Панкратьевна . Что ты, что ты! Уж от своей судьбы не уйдешь! Что кому суждено, тому и быть.
Андрей Титыч . Да почем же вы, маменька, знаете, что мне суждено жениться на дуре неотесанной!
Настасья Панкратьевна . Ну вот, изволите видеть, Немила Сидоровна, можно с ним разговаривать?
Ненила Сидоровна . Ах, молодой человек, молодой человек!
Настасья Панкратьевна . Что ты, умней отца с матерью хочешь быть! Выше лба глаза не растут, яйцы курицу не учат.
Андрей Титыч . Маменька, да ведь мне с ней жить-то будет!
Настасья Панкратьевна . Как ты можешь грубить! Кто с тобой говорит-то? Мать али нет? Должен ты это понимать.
Андрей Титыч . Да что понимать-то? Понимать-то нечего.
Настасья Панкратьевна . Вот видите, какую заразу на него напустили.
Ненила Сидоровна . Послушайте, молодой человек, я постарше вас, все эти штуки, все эти подходы и все эти дела видала.
Настасья Панкратьевна . Так, так, Немила Сидоровна. А ты слушай, что старшие-то говорят. И ты тоже, Купидоша. Все это вам на пользу.
Андрей Титыч . Да что слушать-то? Слыхал я эти разговоры-то.
Настасья Панкратьевна . Не груби, говорю тебе, не груби!
Ненила Сидоровна . Молодой человек, вы мало жили, мало видели свет, вы еще не знаете, как люди хитры.
Настасья Панкратьевна . Да, да. У нас у кучера поддевку украли в одну минуточку. И кто же украл-то? Приятель его.
Ненила Сидоровна . Вот вы теперь влюблены, мне ваша маменька говорила: вы думаете, это спроста?
Андрей Титыч . Этот разговор надоть кончить-с.
Ненила Сидоровна . Нет, позвольте-с. Мы тоже бывали молоды, у меня у самой семь дочерей.
Настасья Панкратьевна . Да, да, вот слушай, что умные-то люди говорят, и ты тоже, Купидоша, слушай.
Ненила Сидоровна . Будем прямо говорить. Кругом вас, по соседству, есть какие грузди! Из всякого сословия! Уж можно сказать, что наша сторона этим отличается! Чего б, кажется, лучше! Так нет, вам не по сердцу. А эта что? Диви бы собой… (делает жест руками) или что другое! Вот только стыдно говорить-то, а то бы сказала. Во что влюбиться-то молодому человеку?
Настасья Панкратьевна . Да, да.
Ненила Сидоровна . Значит, механика и выходит… с их стороны.
Андрей Титыч . Говорите, что угодно, мне все равно-с. Ей моею женой не быть. Такие девушки не про нас-с. Где нам, дуракам! Мы их и понимать-то не умеем. Говорить-то всякий умеет, кто почаще, кто пореже, да толку-то в этом немного; слушать-то нечего. Вот кабы я умел вам объяснить, какая в этом разница – образованная девушка или необразованная, так бы другой разговор был. А то не умею. Да хоть бы и умел, так вы не поймете ничего. Значит, лучше молчать.
Ненила Сидоровна (Настасье Панкратьевне) . Попробуйте, что я говорила.
Настасья Панкратьевна . Непременно попробую.
Андрей Титыч . Вы хотите меня теперича женить, – так найдите невесту, чтоб хоть мало-мальски была на человека похожа. Я, пожалуй, женюсь, ведь уж не отбегаешься. А эта ваша мне уж очень противна. Маменька, спрячьте меня куда-нибудь от тятеньки! А то уж жените, что ли, поскорей, чтоб я не мучился.
Настасья Панкратьевна . Какая же в этом мука, глупый! Ничего, окромя хорошего. Ты, я вижу, такой же дурак, как и Купидошка.
Капитон Титыч . «Умолкни, чернь непросвещенна!»
Настасья Панкратьевна . Полно орать-то! Ишь, затрубил.
Капитон Титыч . Брат, дай три гривенника, пойду нынче в театр, душу отвести.
Андрей Титыч . На, Капитоша. (Достает деньги из кармана и отдает Капитону Титычу.)
Луша (вбегая) . Сам приехал! (Уходит.)
Капитон Титыч за ней прокрадывается в дверь.
Настасья Панкратьевна (Андрею Титычу) . Поди, спрячься в спальню, там и сиди. Я скажу, когда выйти.
Андрей Титыч уходит.
Ненила Сидоровна . Прощайте, Настасья Панкратьевна. К нам как-нибудь.
Настасья Панкратьевна . Прощайте, Немила Сидоровна. Вы такая, право, умная и обходительная женщина, что мне завсегда очень приятно вас видеть. Я, признаться вам сказать, сама-то не из дальних, ведь уж не скроешь; так мне лестно позаняться от умных-то. Как-нибудь на днях беспременно заеду. (Провожает ее до дверей.)
Ненила Сидоровна уходит. Тит Титыч входит.
Настасья Панкратьевна и Тит Титыч .
Тит Титыч (садится молча на стул) . Фу ты, черт возьми! Впервой отроду со мной такая беда! Меня не уважать! Меня ругать! Меня! Брускова! Нет, погоди!
Настасья Панкратьевна . Кто тебя не уважил, Кит Китыч? Кто смел?
Тит Титыч . Молчи, не твое дело! За мои же деньги да меня обругали! Меня выгнали! (Топает ногой.) Жив быть не хочу! Настасья!
Настасья Панкратьевна . Что прикажете, Кит Китыч?
Тит Титыч . Отыскать Захарыча сию минуту.
