Сашка неоднократно доказывал правильность моего мнения. И тогда, когда принял решение стать советником правителя темных эльфов, и тогда, когда в нем отозвалась кровь даймонов.

Так что давать ему советы, а тем более что-то требовать было глупо и неконструктивно. Я и не делала этого.

– Он опять не оказался у тебя под рукой, когда был нужен? – Я нежно улыбнулась мужу, добавив в улыбку капельку лукавства.

Не столько для того, чтобы подчеркнуть, что мне хорошо понятна суть его слов, сколько пытаясь развеять появившиеся у Гадриэля сомнения. Тот слишком хорошо меня знал, чтобы не ощутить мою обеспокоенность.

Наш друг и раньше неплохо разбирался в моем настроении. Теперь же с помощью жены развил свои природные способности до уровня, когда спасали меня от разоблачения только щиты и выдержка, которой я научилась благодаря Вилдору.

Это же надо… прошло два года, а имя бывшего врага, в одночасье ставшего другом, так и не уходило из памяти. Служа то напоминанием, то ориентиром, то… рождая тоску.

Вилдору удалось, не убив во мне женщину, укрепить воина, который нынче, радуясь миру, мучился от бездействия. Но, к моему сожалению, он не сумел лишить меня сомнений.

– Ты, как всегда, его защищаешь. – Это был почти запрещенный прием.

По крайней мере, Олейор прибегал к нему лишь тогда, когда все остальные методы воздействия на моего старшего сына не приносили результата. В таких ситуациях я никогда не забывала о нескольких вещах: во-первых, Сашка вырос; во-вторых, он состоял на службе у правителя темных эльфов (но свободно демонстрировал свою независимость), а этим правителем был Олейор (который выказывал легкое недовольство); и, в-третьих, пока я видела между ними именно такие отношения, – тревожиться было не о чем. Один неплохо умел приказывать, а другой знал, когда нельзя не подчиниться.

– А ты слишком много ему позволяешь, – парировала я и, склонившись, поймала в объятия подбежавшую ко мне Амалию.

В отличие от Вэона, которому уже начали исподволь объяснять, какая именно судьба ему уготована, наша дочь могла позволить себе не обращать внимания на такие мелочи, как статус ее родителей и принятые в среде эльфов правила поведения. К тому же ни у кого уже не было сомнений в том, что она получила от меня способности мага Равновесия. Это, к моему большому сожалению, давало повод в первую очередь мужу и его отцу баловать девочку. И ворчать на меня, когда я пыталась проявить строгость.

Но мы с Таши, с которой я как-то раз поделилась своими тревогами, придумали, как научить Амалию ответственности. Точнее, придумала моя подруга, а я без малейших сомнений с ней согласилась. Ее тарагор не мог преодолевать границ миров и вынужден был проводить почти все время в спячке. Если же ялтарилле удастся уговорить Ваську позаботиться о девочке, для них обоих это будет только к лучшему. Один получит возможность больше не зависеть от присутствия своей хозяйки на Лилее, а другая узнает, что значит за кого-то отвечать. Даже вопреки своим желаниям.

Боюсь, если этого не сделать, Амалия никогда не узнает слова «нет».

– Ты не будешь против, если я навещу Таши? – Я решила, что, если немедленно не переведу разговор в иное русло, мы еще долго будем шутливо препираться. – Я уже успела по ней соскучиться.

Чтобы он не успел напомнить мне, что не прошло еще и одной луны, как мы вернулись с Дарианы, быстренько добавила:

– А можем отправиться вместе, пока Элильяр не сбежал к Арх’Онту. Он и за детьми присмотрит, и совету настроение подпортит. А Гадриэль ему поможет.

Если у него и были какие-то сомнения, то после предложения временно передать бразды правления отцу даже тени от них не осталось. Впрочем, прошедшие годы тоже научили меня быть если и не хитрее, так хотя бы гибче. Стоило признать, что мне пришлось не один раз биться головой о выросшую передо мной стену, прежде чем я усвоила урок: прямой путь не всегда самый быстрый.

К тому же я была рада оказать помощь мужу, но так, чтобы это для него не было очевидным.

А советом, действительно, уже пора было заняться. Память у некоторых лордов оказалась короткой: кое-кто уже успел забыть, как бывший правитель разобрался с теми, кто посмел нарушить его волю. Иногда я думала, что лучше бы он просто приказал их казнить – рудники, на которых сейчас находились зачинщики заговора во главе с младшим сыном Элильяра, имели весьма дурную славу.

Имена недовольных тем, что правительницей у эльфов является человеческая женщина, я узнала, несмотря на то что Олейор со своим другом старались не допустить, чтобы мне стало известно о происходящем. Благодарить за это стоило того же Вилдора. Он лучше других доказал, что полезнее знать лишнее, чем упустить что-то важное.

– Ты как?

Олейор повернулся к другу, делая вид, что не заметил, как навострила ушки Амалия. Да и взгляд Вэона, не рискнувшего подойти ближе, чем предписано правилами, сильнее иных слов говорил о предвкушении всех тех проказ, которые не позволяли мы, но не запрещал Элильяр.

Про Гадриэля же можно было вообще ничего не говорить. Парочка особо рьяных поборников традиций сумела довести даже невозмутимого начальника разведки. А тут ему давался едва ли не полный карт-бланш.

Я сомневалась, что он упустит такой шанс.

– Если ты обещаешь не отправлять меня потом в казематы…

А в глазах…

Даже если я и погорячилась, изменить уже ничего нельзя.

– И хотел бы, – фыркнул Олейор, похоже, разделяя мои сомнения, – но не посмею же я заточить в подземелье собственного отца на пару с другом?

Разговаривать далее было не о чем – Гадриэль в приказах не нуждался. Элильяр узнает обо всем значительно раньше, чем мы доберемся до дворца: такие новости относились к разряду хороших.

Одна из приставленных к детям служанок, повинуясь приказу мужа, увела малышню обратно на лужайку, а мы направились к себе – собираться. Я хоть и пользовалась на Дариане всеми правами воина, в том числе и на ношение набиру, но предпочитала свою любимую одежду – мужской костюм. Тем более что женщина в брюках там никого не смущала. А вот здесь…

В последнее время я все чаще и чаще слышала высказывания и по этому поводу.

– Ну а теперь ты мне можешь сказать, зачем тебе так срочно понадобилось к Закиралю?

Его вопрос прозвучал сразу, как только мы вошли в гостиную.

Впрочем, я ни на мгновение не сомневалась в том, что желание увидеть Таши не послужит достаточным основанием для столь неожиданного отъезда. С ялтариллой Дарианы мы быстро нашли общий язык. Особенно если это касалось того, чем занимались наши мужья. Но нашим встречам обычно предшествовал обмен вестниками и гонцами. Эту миссию выполнял Сашка или их, ее и Закираля, один на двоих тер Агирас.

– Я расскажу. – Мое лицо больше не озаряла улыбка. Он должен был понять, что у меня были серьезные причины, чтобы принять такое решение. – Как только мы встретимся с ним.

Закираль

Я не видел Александра таким со времен вторжения. Да и тогда он не выглядел столь удрученным. Нервным, злым, бесшабашным, отчаянным – да. Потерявшимся – никогда. Да и его просьба устроить так, чтобы к появлению во дворце Леры и Олейора здесь не было Таши, прямо сказать, звучала весьма странно.

Хорошо еще, забот у ялтариллы хватало. С тех самых пор, как, чуть осмотревшись, она взялась перекраивать Дариану.

Делала она это с таким воодушевлением, что совет, опешив от напора, как-то быстро сдался, согласившись помогать моей жене, в надежде, что ее энтузиазма надолго не хватит. Ну а я не стал их раньше времени разочаровывать и оказался прав. Теперь основной задачей талтаров было избежать внимания Таши, а не оценивать меня как правителя мира.

Это давало уже мне возможность спокойно разобраться с тем, что оставил в наследство отец. С каждым днем я все яснее понимал, насколько грандиозным по замыслу и скрупулезным по исполнению был его план изменений. И надеялся, что когда-нибудь и я смогу достичь того изящества, с которым он играл обстоятельствами, выстраивая их в нужную ему цепочку.