Кулигин . Бог с вами, Савел Прокофьич! Я, сударь, маленький человек, меня обидеть недолго. А я вам вот что доложу, ваше степенство: «И в рубище почтенна добродетель!»

Дикой . Ты у меня грубить не смей! Слышишь ты!

Кулигин . Никакой я грубости вам, сударь, не делаю; а говорю вам потому, что, может быть, вы и вздумаете когда что-нибудь для города сделать. Силы у вас, ваше степенство, много; была б только воля на доброе дело. Вот хоть бы теперь то возьмем: у нас грозы частые, а не заведем мы громовых отводов.

Дикой (гордо) . Все суета!

Кулигин . Да какая же суета, когда опыты были?

Дикой . Какие-такие там у тебя громовые отводы?

Кулигин . Стальные.

Дикой (с гневом) . Ну, еще что?

Кулигин . Шесты стальные.

Дикой (сердясь более и более) . Слышал, что шесты, аспид ты этакой; да еще-то что? Наладил: шесты! Ну, а еще что?

Кулигин . Ничего больше.

Дикой . Да гроза-то что такое, по-твоему, а? Ну, говори.

Кулигин . Электричество.

Дикой (топнув ногой) . Какое еще там елестричество! Ну, как же ты не разбойник! Гроза-то нам в наказание посылается, чтобы мы чувствовали, а ты хочешь шестами да рожнами какими-то, прости господи, обороняться. Что ты, татарин, что ли? Татарин ты? А, говори! Татарин?

Кулигин . Савел Прокофьич, ваше степенство, Державин сказал:

Я телом в прахе истлеваю,

Умом громам повелеваю.

Дикой . А за эти слова тебя к городничему отправить, так он тебе задаст! Эй, почтенные, прислушайте-ко, что он говорит!

Кулигин . Нечего делать, надо покориться! А вот когда будет у меня миллион, тогда я поговорю. (Махнув рукой, уходит.) Дикой . Что ж ты, украдешь, что ли, у кого! Держите его! Этакой фальшивый мужичонко! С этим народом какому надо быть человеку? Я уж не знаю. (Обращаясь к народу.) Да вы, проклятые, хоть кого в грех введете! Вот не хотел нынче сердиться, а он, как нарочно, рассердил-таки. Чтоб ему провалиться! (Сердито.) Перестал, что ль, дождик-то?

1-й . Кажется, перестал.

Дикой . Кажется! А ты, дурак, сходи да посмотри. А то — кажется!

1-й (выйдя из-под сводов) . Перестал!

Дикой уходит, и все за ним. Сцена несколько времени пуста. Под своды быстро входит Варвара и, притаившись, высматривает.

Явление третье

Варвара и потом Борис .

Варвара . Кажется, он!

Борис проходит в глубине сцены.

Сс-сс!

Борис оглядывается.

Поди сюда. (Манит рукой.)

Борис входит.

Что нам с Катериной-то делать? Скажи на милость!

Борис . А что?

Варвара . Беда ведь, да и только. Муж приехал, ты знаешь ли это? И не ждали его, а он приехал.

Борис . Нет, я не знал.

Варвара . Она просто сама не своя сделалась!

Борис . Видно, только я и пожил десяток деньков, пока его не было. Уж теперь не увидишь ее!

Варвара . Ах ты какой! Да ты слушай! Дрожит вся, точно ее лихорадка бьет; бледная такая, мечется по дому, точно чего ищет. Глаза, как у помешанной! Давеча утром плакат принялась, так и рыдает. Батюшки мои! что мне с ней делать?

Борис . Да, может быть, пройдет это у нее!

Варвара . Ну, уж едва ли. На мужа не смеет глаз поднять. Маменька замечать это стала, ходит да все на нее косится, так змеей и смотрит; а она от этого еще хуже. Просто мука глядеть-то на нее! Да и боюсь я.

Борис . Чего же ты боишься?

Варвара . Ты ее не знаешь! Она ведь чудная какая-то у нас. От нее все станется! Таких дел наделает, что…

Борис . Ах, боже мой! Что же делать-то? Ты бы с ней поговорила хорошенько. Неужели уж нельзя ее уговорить?

Варвара . Пробовала. И не слушает ничего. Лучше и не подходи.

Борис . Ну, как же ты думаешь, что она может сделать?

Варвара . А вот что: бухнет мужу в ноги да и расскажет все. Вот чего я боюсь.

Борис (с испугом) . Может ли это быть?

Варвара . От нее все может быть.

Борис . Где она теперь?

Варвара . Сейчас с мужем на бульвар пошли, и маменька с ними. Пройди и ты, коли хочешь. Да нет, лучше не ходи, а то она, пожалуй, н вовсе растеряется.

Вдали удар грома.

Никак, гроза? (Выглядывает.) Да и дождик. А вот и народ повалил. Спрячься там где-нибудь, а я тут на виду стану, чтоб не подумали чего.

Входят несколько лиц разного звания и пола.

Явление четвертое

Разные лица и потом Кабанова , Кабанов , Катерина и Кулигин .

1-й . Должно быть, бабочка-то очень боится, что так торопится спрятаться.

Женщина . Да уж как ни прячься! Коли кому на роду написано, так никуда не уйдешь.

Катерина (вбегая) . Ах, Варвара! (Хватает ее за руку и держит крепко.)

Варвара . Полно, что ты!

Катерина . Смерть моя!

Варвара . Да ты одумайся! Соберись с мыслями!

Катерина . Нет! Не могу. Ничего не могу. У меня уж очень сердце болит.

Кабанова (входя) . То-то вот, надо жить-то так, чтобы всегда быть готовой ко всему; страху-то бы такого не было.

Кабанов . Да какие ж, маменька, у нее грехи такие могут быть особенные: все такие же, как и у всех у нас, а это так уж она от природы боится.

Кабанова . А ты почем знаешь? Чужая душа потемки.

Кабанов (шутя) . Уж разве без меня что-нибудь, а при мне, кажись, ничего не было.

Кабанова . Может быть, и без тебя.

Кабанов (шутя) . Катя, кайся, брат, лучше, коли в чем грешна. Ведь от меня не скроешься: нет, шалишь! Все знаю!

Катерина (смотрит в глаза Кабанову) . Голубчик мой!

Варвара . Ну, что ты пристаешь! Разве не видишь, что ей без тебя тяжело?

Борис выходит из толпы и раскланивается с Кабановым.

Катерина (вскрикивает) . Ах!

Кабанов . Что ты испугалась! Ты думала — чужой? Это знакомый! Дядюшка здоров ли?

Борис . Слава богу!

Катерина (Варваре) . Что ему еще надо от меня?.. Или ему мало этого, что я так мучаюсь. (Приклоняясь к Варваре, рыдает.) Варвара (громко, чтобы мать слышала) . Мы с ног сбились, не знаем, что сделать с ней; а тут еще посторонние лезут! (Делает Борису знак, тот отходит к самому выходу.) Кулигин (выходит на середину, обращаясь к толпе) . Ну, чего вы боитесь, скажите на милость! Каждая теперь травка, каждый цветок радуется, а мы прячемся, боимся, точно напасти какой! Гроза убьет! Не гроза это, а благодать! Да, благодать! У вас все гроза! Северное сияние загорится, любоваться бы надобно да дивиться премудрости: «с полночных стран встает заря», а вы ужасаетесь да придумываете: к войне это или к мору. Комета ли идет, — не отвел бы глаз! Красота! Звезды-то уж пригляделись, все одни и те же, а это обновка; ну, смотрел бы да любовался! А вы боитесь и взглянуть-то на небо, дрожь вас берет! Изо всего-то вы себе пугал наделали. Эх, народ! Я вот не боюсь. Пойдемте, сударь!

Борис . Пойдемте! Здесь страшнее!

Уходят.

Явление пятое

Те же без Бориса и Кулигина .

Кабанова . Ишь какие рацеи развел. Есть что послушать, уж нечего сказать! Вот времена-то пришли, какие-то учители появились. Коли старик так рассуждает, чего уж от молодых-то требовать!

Женщина . Ну, все небо обложило. Ровно шапкой, так и накрыло.

1-й . Эко, братец ты мой, точно клубком туча-то вьется, ровно что в ней там живое ворочается. А так на нас и ползет, так и ползет, как живая!

2-й . Уж ты помяни мое слово, что эта гроза даром не пройдет! Верно тебе говорю; потому знаю. Либо уж убьет кого-нибудь, либо дом сгорит, вот увидишь: потому, смотри, какой цвет необнаковенный.

Катерина (прислушиваясь) . Что они говорят? Они говорят, что убьет кого-нибудь.

Кабанов . Известно, так городят, зря, что в голову придет.

Кабанова . Ты не осуждай постарше себя! Они больше твоего знают. У старых людей на все приметы есть. Старый человек на ветер слова не скажет.

Катерина (мужу) . Тиша, я знаю, кого убьет.

Варвара (Катерине тихо) . Ты уж хоть молчи.

Кабанова . Ты почем знаешь?

Катерина . Меня убьет. Молитесь тогда за меня.

Входит Барыня с лакеями. Катерина с криком прячется.