– Очень смешно.
В магазине мы набрали какой-то случайной еды. Миша расплатился не глядя (чем богаче человек, тем меньше он рассматривает чек после покупки). Михаил не был транжирой и золотых запонок не носил, но его хлебосольность не знала пределов. Обрастая знакомствами, как корабль ракушками, Макаров был на короткой ноге с мэром и прочими прокурорами. Гиперзастолья были нормой в этих кругах. А купеческий размах Миши часто был принудительным. Меня он как-то заставил съесть целое блюдо устриц. Пришлось имитировать многоступенчатый кулинарный оргазм.
Лаптев гордо приветствовал нас распечатками билетов и страховок. Мы были в восторге.
– Вылет через три часа, так что придётся поторопиться. Но мастер чиптрипа Сергей Лаптев к вашим услугам. Там, где он, всегда всё о’кей! – он радостно показал нам пальцы, сложенные буквой «О».
– Слышь, Лапоть, а что такое «чиптрип»? Что-то венерическое?
– Ну ты темень! Это же по-английски, cheap – дешёвый, trip – путешествие. Понял?
– Да понял я, понял. Теперь ясно, откуда триппер привозят!
Пока Сергей читал Мише филологический мастер-класс, я накрыл на стол. На плите закипел чайник. Силуэты прохожих за запотевшим окном размылись.
– Гы, как будто в баню подглядываем, – Макаров мог опошлить любое явление.
– Кстати, о бане, вы руки помыли?
Я категорически не понимаю людей, которые не моют руки. Если я вижу мальчика, который немытыми руками ест банан, мне хочется вырвать у него из рук сладкий плод и кинуть под ноги мамаше, которая не приучила своё чадо к гигиене. Да, порой я страшнее зверя.
Нехотя друзья поплелись в ванную, я крикнул им сквозь журчащую воду:
– Там зелёное полотенце для гостей!
– Они все зелёные!
– Тогда то, что с котиками!
– С кем?
– С котиками!
– Они все с котиками!..
– Чем хотите, тем и вытирайтесь!
В кухню вошёл Миша и вытер руки об занавеску. Деликатный Сергей, судя по всему, воспользовался собственной арафаткой. Наконец мы уселись за стол, и Миша торжественно поднял бутылку пива:
– Ну, за Таиланд! Серёга, слушай, я и не знал, что ты так хорош в плане туризма!
– Чиптрип – моя стихия. Там, где Сергей Лаптев, всегда всё о’кей! – наслаждаясь триумфом, Лаптев опять показал ковбойский жест.
– Хорош уже окейкать. Пальцы разними. Сидишь как дебил.
Сергей замялся, потом, кряхтя, попытался разжать пальцы. У него это не получилось. Мы насторожились.
– Не могу я.
– Как так? – встревоженный Макаров привстал.
– После того, как я всё заказал, решил язычок подклеить…
– Какой ещё язычок?
– В ботинке. Взял твой суперклей и подклеил, а потом на секунду отвлёкся, и пальцы того… склеились.
Отсмеявшись, мы решили помочь Сергею. И принялись тянуть пальцы в разные стороны.
– Тужься!
– Дыши, дыши!
Наши советы не возымели действия. Сергей старался как мог, тужился и дышал, но без толку. После очередного рывка он запричитал, что ему, дескать, больно. Я призадумался.
– И что нам теперь делать? В травмпункт ехать?
– Не надо, через три дня сам расклеится, – отмахнулся Макаров.
– Он вот так и будет ходить?
– А как он до этого ходил?
Оставив попытки вернуть Лаптеву первозданный вид, мы набросились на еду, перемалывая колбасу, сыр и курицу гриль. Набив рот и довольно урча, я поднял голову. Сергей сидел, поджав губы.
– Серёга, что опять случилось? Чего ты не ешь?
– Я уже три года как вегетарианец. А вы набрали себе убитой плоти и жрёте, как упыри на кладбище!
С трудом оторвавшись от обгладывания куриной ножки, Макаров включился в беседу: – А кто вчера шашлыки наворачивал?
– К-какие шашлыки?
– Ещё и стриптизёрш с рук кормил, ешьте, мол, вы такие худенькие. Кожа да титьки!
– Это ж надо, всю карму себе испортил! – проговорил Лаптев и потянулся за колбасой.
– Не боись, в Таиланде восстановим твою карму! Артём, передай-ка мне майонез.
– Миша, как ты можешь его есть? Это же сплошная химия.
– Химия – локомотив народного хозяйства!
После приёма пищи мы враз осоловели. Но Макарову не терпелось помыть сапоги в водах Индийского океана. Хлопнув в ладоши, он принялся вещать:
– Так, парни, осталось два часа с мелочью, так что выходим уже с вещами, в первую очередь это касается Ёлкина. Артём, тебе долго собираться?
– Э-э-э, секунд тридцать, я думаю.
– А ты оперативный малый!
– Да, я такой. Особенно когда мой чемодан ещё в пленке от аэропорта Домодедово.
– В таком случае, все на выход!
* * *
Наши с Мишей дома почти рядом. Мы шли по нарастающей: впереди Миша со своей чудо-барсеткой, следом Сергей с каким-то пакетом, и в конце я с чемоданом.
– Миша, не лети так быстро.
– Самолёт ждать не будет. Значит, так, Светик сейчас в спортклубе. Я ломлюсь в дом, а вы стоите на шухере. Если нарисуется Светка, блокируйте её и кричите.
– А если не получится?
– Тогда кидайтесь под ноги.
– Это какой-то трэш!
– Это не трэш, а обычное общение с моей женой.
Миша воровато вошёл в подъезд. А мы занялись беспокойством. Лаптев забубнил:
– Надо ему позвонить и напомнить про путёвки.
– У нас же телефонов нет!
– Какие ещё путёвки?! – Света появилась так внезапно, что мы даже не успели перейти в испуганное состояние. Наша смекалка и обаяние дружно молчали. Я понял, что нужно сказать хоть что-то, и выдавил из себя:
– О, Света! А где Миша?
Опешив от безумной наглости вопроса, Светлана Макарова несколько секунд просто моргала. Это время я потратил, изучая вышивку на её спортивном костюме, который виднелся из-под полурасстёгнутой дублёнки. Тряхнув платиново-белыми кудрями, Света вышла из ступора и ринулась в атаку:
– «Где Миша?!» Это я у вас хочу спросить! Ты, кришнаит хренов, куда мужа моего дел?
– Чего это я кришнаит? – Сергей не обиделся, а даже как-то приосанился.
– А кто летом в оранжевой простыне возле метро околачивался?!
– Это был эксперимент с сознанием, не более того!
– Я сейчас проведу эксперимент с твоими зенками, морда! Где Макаров?!
Тут я не выдержал и вступился за Лаптева:
– Света, ну что за дикость? Миша сейчас дома…
– Ах дома?! Ну я ему сейчас устрою Курскую дугу! А с тобой я ещё поговорю, хипстер с чемоданчиком! Кыш с дороги, алкаши безрогие!
От удара я отлетел в сторону, и Светик с тигриным рыком распахнула дверь в подъезд. Сергей не успел увернуться, и металл двери дружелюбно въехал ему в нос. Что-то тихонько хрустнуло, а потом кто-то громко упал в снег возле меня.
Лежать в сугробе, в общем, удобно, особенно когда ты тепло одет. Учитывая характер Светланы, я даже слишком легко отделался. Немного понаблюдав за движением кучевых облаков, я спросил:
– Как ты там, старичок?
– Нормально.
– Как нос?
– Ты знаешь, сугроб под рукой при травме носа творит чудеса!
– Возьму на заметку. Давай скажем Мише, что мы сделали всё, что могли.
– Будет вернее сказать, что это Света сделала с нами всё, что могла.
– Угу.
Наш физиотерапевтический диалог был прерван криками сверху. В них прослеживалась общая мысль о том, что Света слегка разочарована в своём муже, а также в его друзьях, привычках и моральных ценностях. Через несколько секунд вышеупомянутый муж пулей выскочил из подъезда, и, не сбавляя скорости, помчался в белоснежную даль. Не проронив ни слова, мы присоединились к нашему другу. Вокруг нас шрапнелью засвистели луковицы. Одна из них угодила Сергею в затылок. Охнув, он упал ничком. В действиях Светы по отношению к голове Лаптева легко угадывалась любовь к симметрии. Миша начал вытаскивать Сергея из-под огня. Я предусмотрительно прикрылся чемоданом. Сверху, с балкона, как простуженная сирена, завывала Светлана. Макаров не оборачивался, понимая, что второго шанса у нас не будет.
