Глава 27

Я выбегаю из квартиры Евы вне себя от гнева. В конце концов, я же предупреждал ее, чтобы она держалась подальше от Кристофера и моей семьи, но при первой же возможности она не повиновалась моему требованию. Нахуй контроль! И хуже то, что она пошла туда. Христос! Тот дом… Я не хочу, чтобы Ева была испачкана тем домом. Я уезжаю так быстро, что это застало мою службу безопасности врасплох. Мой телефон не перестает названивать. Я выключаю его. Охрана может найти меня и по маячку GPS, встроенному в мою машину. В любом случае – это их работа быть всегда на чеку. Мчась на бешенной скорости, я приближаюсь к дому Видалов. Я ненавижу это место. Как только вошел внутрь, на меня нахлынули воспоминания. Я отчаянно борюсь, стараясь загнать их в самые потаенные уголки моего сознания.

Оставляя машину у входа, я лечу через парадные двери. Запах этого дома вызывает мои детские воспоминания. Это место – бездна, я не возвращался сюда с тех пор как ушел из дома. Слишком много мучительных воспоминаний. Будучи здесь, чувствую себя отвратительно, уязвимым. Однако я больше не ребенок и здесь только по одной причине – Ева. Только из-за нее я смог вернуться сюда. Идя через зал, к задней части дома, я игнорируя людей, стоящих вокруг. Я знаю, что выгляжу неуместно, одетый в простую рубашку и джинсы. Мое лицо напряжено, глаза сверкают. Никто даже не осмеливается заговорить со мной или посмотреть в мою сторону, хотя многие из присутствующих работают с Видал Рекордс и знают меня. Может быть, я выгляжу слишком суровым, даже грозным, поскольку в моих намерениях нет ничего цивилизованного сейчас.

Французские двери в гостиной выходят на настил, ведущей вниз, в сад. Это красивое пространство с небольшим патио, украшенным цветами, делая иллюзию сада старой усадьбы. Глазами я отчаянно ищу Еву, снова и снова вглядываясь в толпу. Я вижу свою мать, красиво одетую, играющую роль доброй хозяйки, отчима рядом с баром и Кристофера, окруженного девушками. По крайней мере, Евы рядом с ним нет. Я действительно потерял бы контроль, если бы Ева была рядом с ним. Мой взгляд переместился налево от шатра, где танцевала небольшая группа людей.

Ева…

Я замираю на несколько мгновений, наблюдая как Ева и Керри танцуют.

Боже, она прекрасна… Я думал, что помню как она красива, пока не увидел вновь. Я в восторге от нее…

Но не здесь… Она не должна быть здесь…

Я иду прямо на танцпол, поскольку песня уже подходит к концу. Керри кланяется, Ева приседает в реверансе, пока раздаются аплодисменты. Я подхожу прямо к ней. Она подняв голову, смотрит прямо мне в глаза, в которых бушует злость. Злость передают не только мои глаза, но и тело.

Глаза Евы расширяются от увиденного. В них отображается понимание того, что она в беде.

«Что ты здесь делаешь?» - я хватаю ее, хмурясь.

Она вздрогнула, как будто я ударил ее, и автоматически отступила на шаг от меня. Я возвышаюсь над ней, сверкая глазами.

«Ты не должна быть здесь» - шиплю я, хватая ее под локоть и подталкивая в направлении выхода.

«Не хочу видеть тебя здесь».

После нескольких шагов она отталкивает меня и с высоко поднятой головой идет в оживленную часть дома.

Ее глаза горят гневом.

«Гидеон, ты здесь?!» - зовет меня Мегги.

Боже! Резко поворачиваюсь, качаю головой «Позже» - шиплю я и спешу за Евой, которая уже входит в дом.

«Ева, подожди» - командую я.

Она продолжает идти, отказываясь остановиться.

«Отвали. Я сама смогу найти выход» - сердито отвечает она.

«Я не закончил…»

Поворачиваясь, она бросает мне: «Ты ничего не добьешься разговаривая со мной таким образом. Что ты о себе возомнил? Ты думаешь, что я пришла сюда из-за тебя?» - шипит она – «Думаешь, что я пришла сюда в надежде увидеть тебя? Что я буду рада любому слову, что я настолько жалкое существо? Что я пришла в надежде, что мне удастся затащить тебя в какой-нибудь грязный угол, где ты меня оттрахаешь? Что я жду и надеюсь, что ты вернешься ко мне?»

Каждое ее слово толкает меня к краю, запутывает меня. Я предполагал, что это она избегает меня! Почему она не хочет выслушать меня…

«Заткнись, Ева и выслушай меня!»

Она прерывает меня снова: «Я здесь, потому что мне сказали, что тебя не будет. Я здесь из-за Керри и его карьеры. Поэтому возвращайся на свою вечеринку и забудь меня. Все кончено. Поверь мне, как только я переступлю порог этого дома, я сделаю тоже самое!»

Теряя контроль, я хватаю ее за плечи и трясу: «Закрой свой рот! Просто закрой и дай мне договорить!»

Отдергивая свою руку, она дает мне пощечину. Черт, жжет!

«Не смей прикасаться ко мне!» - шипит она.

Сила удара окончательно разрушает мой контроль. Я хватаю Еву. Одной рукой крепко держу за талию, а другой вцепляюсь в волосы и целую… Поцелуй граничит с насилием. Мои губы настойчивы и требовательны, языком заставляя открыть ее рот. Я изголодался по ее вкусу. Ева не оставляет попытки отпихнуть меня, но это только еще больше возбуждает. Она пихается и прикусывает мой язык. В ответ я толкаю бедра к ее телу, так отчаянно нуждающемся в контакте со мной. Я могу чувствовать как сердце Евы замирает в груди и ее сопротивление начинает таять. За эти пять дней я оголодал без ее тела и больше не могу ждать. Я должен быть в ней, сейчас же. Беря Еву в охапку, тащу ее в библиотеку и закрываю за нами дверь. Она издает слабые звуки протеста, но больше не отталкивает меня. Я припечатываю ее к двери своим телом. Скольжу своими руками по ее телу, поднимаю юбку и кладу ладони на ее попку. Моя эрекция упирается ей в живот. Ощущения в паху заставляют меня дрожать от удовольствия. Ева сдается. Ее тело обмякает под моим. Напряжение уступает нежности. Мои поцелуи больше не требовательные, они мягкие, любящие.

«Ева не борись со мной. Я так не могу» - глубоко дышу ей в ухо.

«Гидеон, оставь меня» - спокойно шепчет она.

Ооо, Ангел, нет… я не могу… нет…

Утыкаясь носом в ее висок, я говорю: «Я не могу… Я знаю, что ты испытала отвращение тем вечером, когда увидела как я…»

«Гилеон, нет..» она кричала «Это не то, почему я….»

Я не могу слушать ее. Это слишком больно. Я должен заставить понять ее на сколько она важна для меня.

Целуя ее шею, мягко посасывая, я обнажаю свою душу перед ней.

«Я не могу думать, работать, спать. Мое тело тоскует без тебя. Я могу заставить тебя хотеть меня снова. Разреши мне доказать».

Слезы Евы катятся по щекам, падая на грудь. Я облизываю ее, заставляя набухать под моими ласками.

«Я никогда не переставала любить тебя, Гидеон, и не смогу, но ты причинил мне боль. Только ты можешь обидеть меня»

Я смущен. Я причинил ей боль? Как? Я не понимаю, Ангел.

Я смотрю на Еву, прося объяснить.

«Ты лгал мне» - заявляет она торжественно – «Ты не подпускаешь меня. Твое прошлое не способно оттолкнуть меня, но ты можешь, и ты сделал это».

Понимание того, что умалчивание и отказ рассказать ей о своем прошлом, становиться для меня открытием.

Я пытаюсь объяснить свои поступки «Я не знал, что делать. Не хотел, чтобы ты видела меня таким…»

«В этом то и проблема, Гидеон. Я хочу знать все о тебе: и плохое и хорошее. Если ты не откроешься мне, то мы потеряем друг друга и я буду не в состоянии исправить это. Я едва выживаю сейчас и, если ты сдашься, то это сломает меня окончательно».

«Я не могу тебя впустить, Ева, но ты должна перестать убегать каждый раз, когда я что-то порчу. Каждый раз я думаю, что, если сделаю что-то не так, то ты дашь деру, и это заставляет меня нервничать. Я надеялся, что ты вернешься сама, но ждать я больше не могу. Я уведу тебя от сюда, даже, если мне придется делать это насильно. Мы выясним вместе что необходимо сделать, чтобы ты вернулась».

Ева кажется ошеломленной. Она была полностью убеждена, что я не хотел ее …. Как она могла так думать? Нет никаких сомнений, что она не рассматривала ту связку ключей и, конечно же, она упустила тот факт, что у нее уже несколько дней есть ключ от моей квартиры.