Женщин много, какая-то да сгодится.
030.0
<ЦИРК>
Пушкинская площадь. Памятник. Дождь. Куроедов ходит вокруг памятника, подняв воротник плаща. Вдруг откуда-то сверху раздается голос консула.
КОНСУЛ. Игнат Васильевич!
Куроедов крутит головой. Ничего не может понять. Вокруг памятника собираются люди, смотрят вверх. Он тоже поднимает голову. Консул сидит на шее Пушкина, одной рукой обхватив классика за шею, в другой – белые воздушные шары.
КОНСУЛ. Ну, наконец! Наконец вы меня заметили, несообразительный мужчина!
КУРОЕДОВ. Это я – несообразительный мужчина? Это вы – женщина без головы! Что вы там делаете? Слезайте немедленно!
КОНСУЛ. Дайте лестницу – слезу!
Сквозь толпу пробираются двое полицейских с автоматами.
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Женщина!
КОНСУЛ. Да, я – женщина!
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Вы зависли на объекте государственного значения!
КОНСУЛ. Буря мглою небо кроет… У-у-у!.. (Ударяет Пушкина по голове.) Хорошие стихи!
ВТОРОЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Прекратите бить Пушкина!
КОНСУЛ. А чем он вам так дорог?
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Он – великий русский поэт.
КОНСУЛ. Ну, и что он, например, написал такого великого?
Полицейские в замешательстве. Они вызывают подкрепление. Приезжает ОМОН.
КОНСУЛ. Россия перестала читать…
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК ИЗ ТОЛПЫ. Неправда! Пушкин написал «Евгения Онегина»!
КОНСУЛ. Да ну? Ты же его не дочитал! Тебе за него в школе двойку поставили!
ПОЖИЛОЙ ИНТЕЛЛИГЕНТ. Зато я его знаю наизусть!
КОНСУЛ. Лузер! В жизни вам это не помогло! Вчера вас уволили с работы!.. Все ваши беды, господа, в том, что вы не прониклись пушкинским духом! У вас дождь в душах! А вот Пушкину бы понравилось, что я сижу у него на шее!
Подъезжает пожарная машина. Выдвигается лестница. Пожарный лезет вверх.
КОНСУЛ. Я сама. Подержите шарики, господин пожарный!
Спускается вниз.
КОНСУЛ (забирает у пожарного шарики). Спасибо (выпускает шарики в небо). Ну, где вы, Куроедов?
КУРОЕДОВ (полиции, предъявляя какой-то документ). Отпустите ее.
Куроедов берет консула за руку, ведет к машине. Взбудораженная толпа смотрит им вслед.
КУРОЕДОВ (укоризненно). Ну, зачем вы так начинаете? Завтра газеты напишут… Вы прямо как девочка.
КОНСУЛ. Я вас удивила? (Хлопает в ладоши.) Женщина на первом свидании должна обязательно удивить мужчину. Она должна запасть ему в память.
КУРОЕДОВ. Уже запала… Москва – город сложный. Полиция ходит с автоматами. Давайте сразу договоримся: поменьше чудес! Ведите себя по-человечески. Это – первое правило. Так и передайте вашему Послу.
КОНСУЛ. Вы что и вправду обиделись? Это же прикольно – залезть на шею к Пушкину! Мы с вами едем в цирк или нет?
На арене цирка лошади и джигиты. Проделывают невероятные фокусы. Зал аплодирует. В дверях мы видим Державина. В зале много и других подобных ему людей.
КОНСУЛ (Куроедову). Чудесно! Я бы так не смогла. Почему вы молчите?
КУРОЕДОВ. Я люблю лошадей больше женщин. У меня в Крыму есть конюшня…
КОНСУЛ. Конюх!
КУРОЕДОВ. Я думаю, что Джеймсу Бонду было проще, чем мне. У него все враги – какие-то петрушки. КОНСУЛ. А мы – не враги.
Акробаты работают под куполом. Все аплодируют.
КОНСУЛ. Почему только в цирке русские люди ведут себя оптимистично?
КУРОЕДОВ. Не понял.
КОНСУЛ. Циркачи показывают светлое будущее тела. Они демонстрируют свои возможности. Игнат, почему вся Америка завалена китайскими вещами, а русские продают туда только водку. Ведь это неправильно.
КУРОЕДОВ. Что вы нам предлагаете?
КОНСУЛ. Еще не знаю. Думаем.
КУРОЕДОВ (шепотом). Вы приехали помочь?
КОНСУЛ. Лично вам?
КУРОЕДОВ (шепотом). России!
КОНСУЛ (доверительно). А если вдруг навредим?
КУРОЕДОВ. Это угроза?
КОНСУЛ. Отстаньте. Вы сейчас кто: мужчина или агент? Почему вы путаете, в кого вы, мужчина, играете.
Антракт. Буфет.
КОНСУЛ (ест мороженое). Холодное. Зубы немеют… Вкусно. Никогда не ела мороженое.
КУРОЕДОВ (твердо). Чтобы понять Россию, надо съесть много мороженого.
К Куроедову подходит Державин.
ДЕРЖАВИН (незаметно бросает Куроедову). Будет слон, Игнат Васильевич. Вылечили.
КОНСУЛ (Державину). А зал весь собран из агентов или только наполовину?
Державин испуганно исчезает.
КУРОЕДОВ. Клара Карловна, вы нарушаете правила игры.
КОНСУЛ. Вам нравятся мои ногти?
КУРОЕДОВ. Зачем вы хитрите?
КОНСУЛ. Но у вас же здесь все хитрят! И думают, что со стороны это не видно.
КУРОЕДОВ. Вы говорите прямо, как Новодворская. Режете правду-матку. А у нас, знаете, византийские традиции, мы пропитаны, как кремом, задними мыслями.
КОНСУЛ. Понятно. (Облизывая пальцы.) Пошли смотреть слона.
Дрессированный слон.
КОНСУЛ. Вы знаете, зачем люди рисуют, пишут с тихи?
КУРОЕДОВ. Нет. То есть знаю. Это – от Бога.
КОНСУЛ. А что такое Бог?
КУРОЕДОВ. Мы с вами смотрим слона, Клара Карловна. Зачем вы сейчас о высоком?
КОНСУЛ. Вы ездили на слонах?
КУРОЕДОВ. Много раз. В Африке. В Индии. Везде.
КОНСУЛ. Если вы такой крутой, то почему вы за мной не ухаживаете? Почему не жмете мне руку, не трогаете за коленку?
КУРОЕДОВ (сухо). Я люблю другую женщину.
КОНСУЛ. Зяблика, что ли?
КУРОЕДОВ (кивает). Да, если хотите, Зяблика. КОНСУЛ. Значит, я хуже Зяблика? Ну, хорошо…
Слона уводят. Аплодисменты зрителей.
КОНСУЛ (вслед слону). А слон все-таки не до конца вылечился. Ноги подволакивает. Сейчас будет что-то поинтереснее.
КОНФЕРАНСЬЕ. А теперь перед вами на арене выступит самая бесстрашная женщина мира с невероятным номером: АКИМУДСКИЕ ТИГРЫ! (Начинает яростно аплодировать.)
На сцену выходит… консул в цирковом костюме. Кланяется зрителям. Бешеные аплодисменты. Вслед за ней выбегают огромные полосатые тигры. Консул ловко щелкает хлыстом. Засовывает тигру голову в пасть. Зрительный зал замирает.
КУРОЕДОВ (в ужасе смотрит на соседку). Это вы – там?
КОНСУЛ. Я.
КУРОЕДОВ. А здесь кто?
КОНСУЛ. Не задавайте глупых вопросов. Тоже я. КУРОЕДОВ (охреневший). Ну, понятно.
Зал воет от счастья. Бешеные аплодисменты. Консул победно щелкает кнутом.
В машине Куроедова.
КОНСУЛ. Спасибо за цирк.
КУРОЕДОВ. Вам спасибо. Значит, вы еще и раздваиваетесь.
КОНСУЛ. Просто женщина на первом свидании должна хоть как-то удивить мужчину…
КУРОЕДОВ. Клара Карловна, можно с вами быть откровенным?
КОНСУЛ. Я это весь вечер жду. Но сначала поцелуемся.
КУРОЕДОВ. Я за рулем.
КОНСУЛ. Это никогда никому не мешало. Разговаривать по мобильнику за рулем умеете, а целоваться – нет? Целуйте меня.
