– Слышу, – она улыбнулась сквозь слезы. – Что бы я делала без тебя? Ты – моя опора. Не Егор, а ты!

Она поискала глазами мужа и увидела, что он пристально разглядывает их обоих. Георгий поднял бокал и кивнул, показывая, что заметил его взгляд. Марта же демонстративно отвернулась и направилась к гостям – выслушивать льстивые поздравления и слова благодарности.

Георгий подошел к Азарову.

– Что, Егорка, веселишься? – с иронией спросил он.

– Естественно. Мария уже тебе нажаловалась на меня? И верный рыцарь прискакал защищать честь дамы своего сердца?

Георгий в притворной обиде надул щеки и стал похож на юнца, которого бранят за непослушание. Он был ниже Азарова на целую голову, но старался держаться с достоинством, призванным скрыть его маленький рост. И все же положение, в котором ему приходилось смотреть на друга снизу вверх, показалось ему смешным, и тогда он качнулся вперед и привстал на носки.

– Отчего греки такие маленькие? – вдруг спросил Азаров.

– Потому что весь их рост ушел сюда, – хмыкнул Георгий и повернулся в профиль.

С гордостью продемонстрировав Азарову длину своего носа, он тряхнул головой, заставив свои длинные белые волосы взметнуться в воздухе. Азаров поймал тонкую прядку его волос и задумчиво потеребил в пальцах.

– Аполлон-пенсионер, – сказал он. – Так и тянет взять в руки ножницы и отрезать к чертям это богатство.

– Если тебе станет от этого легче, то – вперед, на баррикады!

Азаров отпустил его волосы:

– С чего ты взял, что у меня дурное настроение?

– Марте так показалось, – ответил Георгий. – Твоя жена думает, что ты желаешь развода. Это так?

Азаров утвердительно кивнул.

– Она же младше тебя в два раза! Если не в три. Егор, очнись! Марта была твоим верным союзником все эти годы, поддерживала тебя, когда ты поднимался вверх, ничего не требовала, закрывала глаза на твои интрижки. Что ты делаешь? Меняешь ее на симпатичную девку? Это несерьезно.

– Не становись в позу, Жора. Я уже все обдумал. Интересы Марты не пострадают, обещаю. Ты ведь об этом заботишься?

– Подумай еще раз, – сказал Георгий, – потому что твой развод не пройдет незамеченным. Вся Москва примет участие в этом грандиозном скандале. Сплетни, перешептывания у тебя за спиной, косые взгляды и гадкие смешки – вот что ожидает тебя впереди. Тебе это нужно? Чем твоя новая жизнь будет отличаться от нынешней? Что изменится? Ничего. Твой статус, и только. В новую жизнь не перейти со старыми болячками.

– Я устал от лжи, – просто ответил Азаров.

Георгий не нашел ответа. Уж слишком честными и горькими были эти слова. Он с разочарованием вздохнул и уперся взглядом в спину Дмитрия Каманина. Поняв, что их разговор подслушивали, он криво усмехнулся и сказал Егору:

– Завтра все обсудим.

Он быстро направился к Марте, по дороге хлопнув Дмитрия по плечу, показывая, что ему все известно о его остром слухе. «Серьезные беседы следует вести за толстыми стенами. Тогда не придется потом корить себя за то, что предмет разговора стал известен третьему лицу», – подумал Дмитрий и подошел к тестю, прихватив для него бокал с выпивкой.

– Мечтаете, чтобы вечер поскорее закончился?

– Ненавижу такие мероприятия, – Азаров взял бокал в руки. – Спасибо. Сам-то как? Скучаешь?

– Да где уж тут. Думал, отдохну – не получилось. Устал от разговоров о бизнесе, о моих планах и тому подобном.

– Привыкай, Дмитрий. В нашем деле не бывает выходных дней.

– С этим сложно смириться, – улыбнулся Каманин. – Признаюсь, Егор Викторович, что я слышал ваш разговор с Георгием. Извиняться не стану.

– И не нужно, – Егор положил Дмитрию руку на плечо и крепко сжал его. – Попрошу тебя молчать об услышанном. Как у вас с Викторией дела?

Значит, Виктория еще не сказала отцу о том, что они собираются развестись. Дмитрий также решил промолчать.

– С переменным успехом, – уклончиво ответил он.

Мягкие руки обняли его за плечи. Он повернулся и заключил жену в объятия.

– Ты потрясающе красива! – Азаров с восхищением оглядел дочь.

Виктория действительно постаралась на славу, готовясь к празднику. В свои тридцать лет она выглядела гораздо моложе, чем привлекала юных кавалеров, которых у нее имелось великое множество. Ухоженное лицо с чудесными серыми глазами было открытым и по-детски наивным. Темные волосы легкой волной лежали на хрупких плечах, а кожа была настолько светлой, что казалась прозрачной. Кукольная внешность в сочетании с соблазнительным телом создавали непревзойденный эффект. Количество мужчин, желавших оказаться в ее постели, увеличивалось с каждым годом, еще раз подтверждая тот факт, что не зря Викторию называют одной из самых красивых женщин столицы.

– Папа, – мягко взглянула она отцу в глаза, – не возражаешь, если я украду у тебя мужа?

– Забирай свое сокровище, – Азаров поцеловал Викторию в висок.

Дмитрий разочарованно глядел на то, как он затерялся в толпе гостей.

– Постараюсь не отнять у тебя много времени, – сказала Виктория, отодвинувшись в сторону. – Надеюсь, ты не проговорился отцу? Не стоит портить ему настроение в день рождения.

– Не беспокойся, – ответил Дмитрий.

– Спасибо за понимание. Я поговорю с ним и с мамой завтра. А потом мы встретимся с юристами. Обещаю, твои интересы не пострадают.

Дмитрий криво усмехнулся, потому что уже слышал эту фразу – сегодня, только что. Похоже, Азаровы – мастера давать подобные обещания.

Виктория вдруг обняла его и легко прикоснулась ртом к его губам.

– Прощальный поцелуй?

– Расценивай, как хочешь, – на ходу бросила она.

Дмитрий едва слышно выругался. Смешно получается: зять и теща примутся одновременно паковать чемоданы! Невидящим взглядом он осмотрел веселившихся людей, схватил со стола бутылку виски и под громкие звуки музыки вышел из дома, намереваясь до бесчувствия отметить новый этап в своей жизни.

Больше всего человек сожалеет о потерянных возможностях. Как говорится, лучше сделать и ошибиться, чем не сделать и всю жизнь мучиться от последствий своей нерешительности. Лишь однажды, в далекой молодости, Азаров проявил слабость, которая теперь мертвым грузом лежала на его плечах. Если бы тогда он поступил так, как хотелось ему, если бы не прислушался к словам отца, вся его жизнь сложилась бы по-другому. И пусть в ней не было бы столько денег, сколько он имеет сейчас, пусть его положение в обществе отличалось бы от нынешнего, зато рядом с ним оказалась бы любимая женщина. Горестно осознавать, что вся его жизнь прошла без нее. Мысль об этом не покидала его ни на минуту.

Азаров вспомнил свой разговор с отцом. Щеки его покраснели, как и в тот день, когда он стоял перед ним, выслушивая оскорбления. «Ни один здравомыслящий мужчина не разрушит семью из-за романа на стороне! Ты немедленно прекратишь всякие отношения с этой особой. Впредь советую тебе умерить свои кобелиные наклонности». Сейчас Азарову было больно вспоминать о результатах той роковой ошибки. Тогда ему казалось, что он поступил правильно. Сын известного в советские годы политика не мог оставить жену и дочь и уйти к молодой любовнице. Иметь связь на стороне не считалось предосудительным, но предпочесть юную красотку законной супруге – о таком не могло быть и речи.

– Егор Викторович, в котором часу мне приехать за вами? – спросил водитель, повернувшись к Азарову.

Тот встрепенулся, поняв, что машина уже давно остановилась, и растерянно уставился в улыбавшееся лицо шофера. Водитель же, видя, что его слова не расслышали, повторил вопрос.

– В семь утра, – ответил Азаров. – Не провожай меня, – добавил он.

В квартире было темно. Азаров включил свет, налил себе выпить и подошел к окну. Внизу горела огнями Москва, и от этого впечатляющего вида у него стало легче на душе. Азаров всегда хотел иметь квартиру с видом на Ленинградский проспект, где прошло его детство. И когда его компания построила жилой комплекс в месте, отвечавшем его заветной мечте, он выбрал апартаменты на самом высоком этаже нового здания. Теперь каждый его новый день начинался с улыбки – из-за взгляда на панораму просыпающегося города и заканчивался глотком виски – в ореоле его ночного сияния.