В последние минуты до выхода я зашёл в студию. Провёл рукой по инструментам. Мне невыносимо захотелось поиграть одновременно на всех. Невозможно? Я не успел даже сесть за один, как мой ноутскрин зазвонил. Это Дэрок. Пора на улицу. Я бросил последний взгляд на любимую гитару и закрыл за собой дверь, молясь в следующий раз вернуться сюда с Мелоди.
По дороге к аэромобилю брата я не встретил ни одного знакомого. Для вечера пятницы это неудивительно. Веселье сейчас в самом разгаре. 20:15. Я запомнил это время, время моего освобождения. Я опустил голову и зашагал к месту, где припарковались Дэрок с Адамом. Я оглянулся на свой дом, хотел посмотреть на зашторенное окно, как будто из него мне кто-то помашет рукой, но вечернее солнце не позволило мне этого сделать. Я давно не замечал, что небо на закате так восхитительно красиво. Часто не замечаешь тех вещей, с которыми ещё не успел попрощаться. Я вижу голубое небо последний раз. Сегодня всё в последний раз, если, конечно, мы не выберемся из ЭО.
Дверь белого аэромобиля автоматически поднялась вверх, как только я подошёл. Его нельзя спутать с обычной машиной, но есть и некоторые сходства. Такой же формы металлический корпус, только большего размера, такие же стеклянные окна, только овальные, такой же руль и принцип управления. Самое главное отличие – отсутствие колёс и наличие гравитационной подушки у аэромобиля. Чтобы парить в воздухе, они ему не нужны, а чтобы приземлиться, есть специальные парковочные рельсы для аэромобилей, проведённые по всему городу. Я предпочитаю автомобили, в них чувствуешь скорость и движение, чувствуешь себя обычным человеком. Жаль, что мне пришлось оставить свой «Мини Купер» ржаветь в гараже…
– Привет, Ник, – одновременно поздоровались парни.
– Привет. Как настроение? – спросил я. По взгляду Дэрока я понял, что он не поверил в мою искреннюю улыбку.
– Шутишь? Мы с тобой, можно сказать, прощаемся, – серьёзно сказал он и взялся за руль, чтобы взлететь. Салон в аэромобиле такой большой, что можно выпрямиться в полный рост. Я сел рядом с Адамом на бежевое кожаное сидение, сзади водительского. Я пожал другу руку и ответил брату на риторический вопрос.
– Давай без этого. Не порти всё то хорошее впечатление, что у меня о тебе осталось, – сказал я с усмешкой.
Адам подхватил моё приподнятое настроение и предложил что-нибудь выпить. Брат бросил на него скептический взгляд, но возражать не стал.
– Окей, – согласился со мной Дэрок. Я победно улыбнулся.
Адам достал нам из мини-бара по бутылке какого-то слабоалкогольного напитка. Это последний раз, когда я пью алкоголь. Сегодня можно, мы же везём меня в тюрьму.
– Полетели. И знай, я не буду винить себя всю жизнь, – сказал Дэрок. Аэромобиль плавно поднялся в воздух.
Я хотел сказать ему: «Зато ты навсегда останешься любимчиком в семье», но вместо этого молча кивнул. Мы с Адамом переглянулись и обменялись улыбками. Несколько минут мы сидели в тишине, пока пили свой вишнёвый коктейль, а Дэрок вёз нас в Даллас – городок по производству одежды. Он сказал, что дорога займёт около часа, несмотря на то, что аэромобиль развивает большую скорость. Далековато Мелоди от меня. Я никогда там не был, да и никто там не был уже лет десять, кроме представителей «Идеала». Всем остальным пришлось забыть о городах производственного назначения. Они поставляют нам одежду, продукты, лекарство, и поэтому никто из Пефома не жалуется. Наше Общество строго разграничено, мол, делать нам там нечего. Все согласны, лишь бы жить в роскоши и достатке.
Мы не слишком высоко поднялись над землёй, поэтому можно смотреть в напольное окно и наблюдать за тем, что происходит внизу. По бокам от нас летают такие же аэромобили, только разных цветов. Под нами остался мой родной город Пефом. Позади оранжевое солнце, которое почти утонуло в синем море.
Мы с Мелоди любили гулять вечером по пляжу и плескаться в одежде. Она собирала волосы в пучок, надевала короткий топ и шорты, красила глаза светлее обычного и становилась беззаботной Мел. Я не мог налюбоваться ею. Мы бегали босиком по горячему песку, остальные отдыхающие смотрели на нас то ли с восхищением, то ли с насмешкой. Все нас узнавали, но в такие моменты ни один репортёр не осмеливался к нам подойти. Хоть какое-то чувство неприкосновенности. Правда, всё равно снимали издалека.
Когда мы сидели на берегу в воде, мне нравилось щекотать Мелоди за пятки. Она смеялась так звонко, что, казалось, птицы подпевают ей. Потом я гладил её татуировку в форме бабочки на внешней стороне ступни. Мелоди сделала её до нашего знакомства, когда написала песню «Как бабочка». Крылья направлены вверх, в небо. Иногда у меня возникает ощущение, что Мел сама вот-вот взлетит. Она мне кажется хрупкой в такие моменты. Мне нравится её бабочка на левой ноге…
– Ник, эй, поговорить надо, – нарушил молчание Дэрок.
– Да, конечно, – ответил я.
Брат на меня странно посмотрел, и я понял, что по-идиотски улыбаюсь. Он вздохнул и продолжил:
– Мы с Адамом сегодня утром сделали тебе браслет с личным идентификационным номером. Его надевают всем преступникам для слежения за объектом. Когда ты будешь заходить в Корпус, тебе нужно прикоснуться браслетом к пропускной панели. Не удивляйся, что услышишь чужое имя. Теперь тебе нужно представляться как Томас Миртл. Запомнишь?
– Не могли имя поинтересней придумать?
Моего давно умершего кота звали Том, и это вызвало у меня очередную глупую улыбку. Брату вопрос смешным не показался.
– Послушай, я же не мог так просто занести в Базу Данных твоё имя! – Похоже, он слегка разозлился. – Родители сразу бы это заметили. Сложно не заметить имя своего сына среди преступников, верно?
– Ладно, ладно, я не подумал. А что, если меня узнают? Я же не могу сказать, что стал Томом, чтобы найти свою девушку. Наверняка, они уже узнали и Мел.
– Если и узнают, то, поверь, спрашивать ничего не станут. У половины людей стёрта память, им точно не до тебя. А другая половина находится под действием подавляющей сыворотки. Если у них и вспыхнет в памяти твой образ или песни, то ничего вслух не произнесут. Ты думаешь, всё так просто? Думаешь, этих людей без причины отправили работать на завод? За ними тщательно наблюдают специалисты. Если заметят какое-то отклонение от нормы, то сразу же примут меры. – У брата загорелись глаза, как только он стал рассказывать этот научный бред. Клянусь, я видел. Как я мог пропустить тот момент, когда он стал таким же чудовищем, как остальные значимые персоны «Идеала»? Мне снова пришлось промолчать насчёт этого, иначе моему плану придёт конец.
– Ясно. Я понял, – соврал я.
– Хорошо. Есть ещё один нюанс. Обычно микрочип вживляют в плечо, надеюсь, не нужно повторять его главные функции. Тебе мы этого делать не станем, так что, придётся хранить чип поближе к телу и подальше от посторонних глаз, – проинструктировал Дэрок, и Адам протянул мне коробочку, в каких дарят кольца, только раза в три меньше.
Как чип будет работать, не находясь внутри меня? Никогда мне не понять принципы новых технологий. Не буду сейчас открывать «подарок», не хочу видеть штуку, которая выбила из сознания Мелоди все воспоминания.
– Здорово вы подготовились, – сказал я как можно тише, чтобы услышал только Адам.
Сегодня друг выглядит уставшим, его волосы взъерошены, и на нём простая футболка и джинсы. Наверное, успел переодеться после работы, уж в лаборатории «Идеала» не позволили бы расхаживать в таком виде. Всё в работнике должно быть идеально. Смешно, правда?
Адам кивнул и открыл себе вторую бутылку, я отказался.
– И ещё тебе придётся носить это, – сказал он, застёгивая на моём запястье самый обычный на первый взгляд браслет.
Сначала я подумал, что вся нужная информация находится внутри этого тонкого незамысловатого механизма. Когда присмотрелся, заметил, что на браслете переливаются цифры, составляющие целый код: 02-0001815-01-02. Теперь я являюсь объектом наблюдения. Я едва удержался, чтобы не рассмеяться. Как лихо всё продумано.
