— Рози, здесь нет никого, кроме меня.

Вспышка молнии осветила комнату, залив ее призрачно белым сиянием. Она увидела кровать и бюро Блевинза, его сундук и вешалку, где обычно висел ремень. Дрожь пробирала ее до костей. Ноги подкашивались, Рози тошнило, пальцы выбивали дробь по деревянной ручке двери, но Рози ничего не замечала.

Ее оглушала какофония звуков: раскаты грома и разрывы молний, монотонный стук дождя по крыше дома, удары ремня по телу, воспоминания о криках и мольбах, мужском ворчании и подлом смехе.

— Борись, Рози! Ты сильнее его. Ты способна одолеть его. Пусть в этой комнате поселятся другие воспоминания.

— Я… не могу!

— Ты сильная и отважная. Ты победишь.

Голос мужа звал ее, голос человека, которого она любила, которому верила. Боуи не предаст ее, не причинит ей вреда.

— Давай, Рози!

Не в силах унять дрожь, чувствуя, как сердце мечется в груди, обезумевшая Рози уставилась на кровать. Она ждала вспышки молнии, желая убедиться, что там действительно Боуи. Когда еще одна вспышка озарила небо, Рози увидела Боуи, увидела его напряженный, сочувственный, заботливый взгляд. Она увидела родную обнаженную грудь и протянутые к ней руки.

— Боуи!

Собрав все свое мужество, Рози, дрожащая с головы до ног, напряглась и рванулась вперед. Едва касаясь половиц босыми ступнями, она нырнула в постель и чуть не потеряла сознание. Боуи схватил ее и неистово прижал к себе.

— Все в порядке, — прошептал он, касаясь губами ее волос. Его руки гладили Рози по спине, стараясь унять озноб. — Ты со мной, и тебе ничто не угрожает. Никто не обидит тебя.

Ошеломленная, Рози смотрела на него невидящими, остекленевшими глазами. Она была в постели Фрэнка Блевинза. В его постели. Желчь разлилась в горле, Рози задыхалась. Сердце упало и замерло. Она обхватила Боуи за плечи и уткнулась лицом в шею, отчаянно пытаясь спрятаться, раствориться в нем. Беззвучный крик эхом отзывался у нее в ушах.

— Это ты! — дрожа повторяла она. Не он. — Это Боуи. Это ты.

— Не бойся. — Его руки двигались по ее ночной сорочке, гладя, успокаивая, лаская. Он почти прикрыл своим телом Рози, защищая от всех напастей.

Она не знала, долго ли пролежала, вцепившись в него. Рози старалась сосредоточиться на Боуи, его руках, голосе, запахе. Лишь через какое-то время она осознала, что ночная сорочка задралась до талии и ее обнаженные бедра прижимаются к бедрам мужа. Его естество, твердое и горячее, упиралось в ее живот.

Тотчас же паника и безумие захлестнули Рози с новой силой, и она рванулась из его рук. И тут Рози услышала тихие слова утешения, узнала спокойные глаза и загорелое лицо, склонившееся над ней. Это был Боуи, ее муж, и она любила его.

Обвив руками его шею, Рози прижималась к нему, пока паника не утихла. Она с благодарностью принимала нежный дождь поцелуев, струившийся по ее вискам, векам, лбу и щекам. Когда теплые ладони Боуи, очертив изгиб спины, обхватили ее ягодицы и теснее прижали к своему телу, она глубоко вздохнула, подняла к нему бедра, позволила своему телу сделать выбор между прошлым и будущим и отдалась гложущей потребности слиться с ним.

Никогда эта комната не ведала нежности, ласкового шепота, слов утешения и сердечной привязанности. Под ее сводами не расцветали любовь, доброта и искренняя забота.

Вся трепеща, Рози гнала из памяти мучительные призраки. Плотно зажмурив глаза, она яростно сосредоточилась на ласковой силе рук Боуи, на его нежности, на возбуждающей магии льнущих к ее шее губ.

Чутко наблюдая за Рози, Боуи уловил момент, когда ее ужас начал отступать. Ногти больше не впивались ему в спину, судорожная хватка рук ослабла. Ее тело содрогнулось и исторгло отвратительные воспоминания. Теперь в мышцах зародилось совсем другое напряжение, и, когда Рози шевельнулась под ним, Боуи узнал здоровое напряжение желания, а не страха.

Медленно и осторожно, глядя ей в глаза и желая убедиться, что она согласна, Боуи снял с Рози ночную сорочку и освободил бронзовую массу волос. Теперь он видел ее при вспышках молний, сверкавших за окном.

Солнце позолотило ее кожу, оставив на шее темную стрелу, направленную на кремовые полушария грудей. Благоговея перед этой совершенной красотой, Боуи нежно провел ладонью по груди и почувствовал, как напрягается сосок, твердый и крепкий. Затаив дыхание, он опустил руку ниже, обвел кончиками пальцев контуры талии и живота, и наконец его ладонь замерла на треугольнике кудрявых волос. Низкий стон прозвучал в его ушах, когда Рози изогнулась под его руками в непроизвольном призыве, свидетельствующем о нарастающей жажде.

Великолепно сложенная, маленькая, но сильная женщина была невыразимо прекрасна в своем женском могуществе и тайне. Внезапное озарение снизошло на Боуи: он понял, что никогда не пресытится Рози, ему никогда не наскучит смотреть на нее и обладать ею. Боуи знал, что не свободен, а поэтому не вправе считать Рози своей женой, но не мог более противиться ее зову. Он нуждался в ней едва ли не больше, чем она в нем.

— Не спеши, — нежно прошептал Боуи, когда Рози прильнула к нему, а ее ногти впились ему в спину. — Не спеши.

Он взял ее руку и, поцеловав мозоли на ладони, положил к себе на грудь. Рози колебалась, и Боуи услышал, как она судорожно вздохнула, прежде чем позволила ему потянуть свою руку вниз. Глядя Рози в глаза, он сомкнул ее пальцы вокруг своего естества. Его охватил неудержимый порыв немедленно предъявить на нее права. Но Боуи подавил этот порыв. Рози должна понять, что ей незачем его бояться. На мгновение она напряглась в его руках, затем постепенно успокоилась, и кончики пальцев двинулись, поглаживая, познавая. Испарина выступила у него на лбу. Боуи почувствовал, что становится тверже, когда ее пальцы сомкнулись вокруг него и слегка сдавили, вызывая безумное, нестерпимое возбуждение.

— Он мягкий, — с удивлением прошептала Рози.

— Надеюсь, что нет, — улыбнулся Боуи.

Она засмеялась и широко раскрыла глаза, внезапно осознав, что смех и секс вполне совместимы.

Боуи целовал Рози, осторожно и проникновенно, снова и снова, возбуждаясь от ее вкуса, отвечая на огонь, полыхавший в ее глазах, на прикосновение упругого, гладкого тела.

Только когда его пальцы удостоверились, что она готова, Боуи вошел в нее. У него перехватило дыхание, когда обволакивающее женское тепло увлекло его во влажную таинственную глубину. Сдерживаясь, он двигался медленно и ритмично. Когда Рози почти достигала вершины, Боуи останавливался, дразня ее, унося с собой в головокружительном вираже чувственности. Оба тяжело дышали и покрылись испариной. Наконец Рози забилась под ним, с рыданием повторяя его имя.

Только тогда, когда ее ногти прочертили борозды на его спине и ягодицах, когда в мерцании молний Боуи увидел испарину на ее шее и груди, когда почувствовал, что дрожит от напряжения и больше не в силах контролировать свою страсть, только тогда он вонзился в нее со всей мужской мощью и жаждой утоления.

Но лишь после того как Рози, рванувшись ему навстречу, исторгла крик радости, он позволил себе взорваться внутри ее.

Потом она лежала в его объятиях, и они слушали, как дождь стучит по крыше, и вдыхали теплый, мускусный запах своих остывающих тел.

— Демонов больше нет, — изумленно прошептала Рози, когда молния на мгновение осветила бюро и кровать. Сжав плечо Боуи, она огляделась.

— Это просто комната. Ничего больше.

— Да. — Ее волосы источали чистый аромат, напоминающий о лучах солнца и воде в ручье. Она так удобно устроилась в его объятиях, словно ее сотворили специально для Боуи.

Ему будет немыслимо трудно покинуть ее.

— О чем ты думаешь? — нежно спросила Рози и потерлась щекой о его грудь.

— Об урожае, — солгал он. — Когда мы соберем урожай, ты навсегда освободишься от этого сукина сына.

— Боуи? — тихо окликнула она, прервав его неглубокий сон. Ее настойчивый тон сразу разбудил его. Склонившись над ним, Рози заглянула ему в глаза: — Я больше не буду пить, ни капли.