Способ отвязаться от настырного парнишки пришел в голову Джулиуса сам собой.
– Хорошо, – кивнул Коллоу. – Ты отправишься со мной. Не радуйся раньше времени. У меня есть условие.
В жидком свете проснувшихся фонарей лицо Танцора выглядело зловеще. Он смотрел на недавнего арестанта с высоты своего роста, размышляя, как лучше обставить хитрый замысел.
– Ты просишь прощения у своего отца за последнюю выходку, – наконец заговорил Коллоу. – Да, я в курсе. Господин Отто рассказал, что произошло между вами в представительстве Ордена.
Мальчишка позеленел.
– Еще не все. – Джулиус уже чувствовал себя садистом. – Отец должен простить и дать свое согласие на маленькое знакомство с будущей работой. Он сам приведет тебя ко мне, или ничего не получится.
– Это ваше последнее слово? – Клаус без труда оценил шансы на успех, но сдаваться так просто не собирался.
– Последнее, – подтвердил Сэр Коллоу. – Согласен?
– А у меня есть выбор? – Он несколько секунд вертел головой, потом схватил Джулиуса за руку, и улица потерялась.
Старый особняк нависал над дорожкой грозовой тучей. Сквозь плотные занавеси свет почти не проникал, а затянутый паутиной фонарь над дверью не горел.
Клаус рассчитывал войти в клетку с беззубым тигром вместе с Танцором, чтобы получить хоть какое-то психологическое преимущество перед Карлом, но фокус не удался.
– Э, нет! Я побуду здесь. Не хочу своим присутствием ни на что влиять.
Когда мальчишка скрылся за дверью, Джулиус облегченно вздохнул. Коварный план изъянов не обнаруживал, оставалось дождаться, пока затея с отцовским благословением с треском провалится.
Какую же мечту нужно предать, чтоб получить столько злобы взамен? Ответ дразнил простотой, вертелся на кончике носа, но не позволял рассмотреть себя до конца.
* * *
Забытый бордовый мячик мирно покоился на примятой траве. Синий давно потерял к нему интерес. Поначалу монстр пытался гоняться за стайками юрких светлячков, но потом и это занятие ему наскучило.
Эмьюз лежала на спине, заложив руки за голову, и смотрела в недосягаемо высокое небо. Рамка из черных веток придавала картине загадочный вид. Для полноты ощущений не хватало только задушевной беседы.
– Знаешь, а собакам положено выть на луну. – Девочка повернулась на бок и похлопала мимика по неокрашенному брюху. – Ты ведь не умеешь выть, правда? Да и луны у нас с тобой нет. Была бы луна, я бы показала тебе, как это делается.
Вдруг монстр заволновался. Он беспокойно заерзал, подскочил и исчез в темноте, громко хлопая крышкой.
– Замечательно, – проворчала Эмьюз. – И ты меня бросил. Спасибо большое!
Теплый Орин просился в ладонь. Камень словно чувствовал, что девочке тоскливо. Ласковый голубой огонек в самом сердце кристалла приплясывал в такт несуществующей музыке. Он как будто говорил: «Все наладится».
– Надоело ждать, пока ты придешь ко мне. – Тень погладила Орин кончиками пальцев.
«Интересно», – подумала она, – «а удастся снова услышать Сириуса, если вернуться в то место под замком? Туда вообще можно вернуться просто так?».
В любом случае, никто не мешал попытаться. Да и провожатый у девочки на примете был. Карлику-Бобу не впервой таскать ключи у начальства. Даже если представить, что Боб взялся за ум и больше правил не нарушает, то всегда оставались шуты. Эмьюз верила, что достаточно поговорить с Каменной Девой, и та не откажет в помощи. Пусть она вредная, но явно не злая.
Внутренний голос подсказывал, что останавливаться на двух вариантах неразумно, только ничего другого на ум не приходило. Глупо прямо просить у Сэра Финна ключ от экзаменационной комнаты номер «н». Тут незамедлительно последует вопрос «зачем?», ответить на который Эмьюз не готова.
– Стоп! – мисс Варлоу с чувством хлопнула себя по лбу. – Вот он, третий вариант! Запасной и самый верный.
Тот странный коридор не просто так называют «экзаменационной комнатой». Там непременно должен проходить хотя бы один экзамен, значит туда можно попасть при определенных обстоятельствах, главное узнать, при каких.
В подобной ситуации очень пригодился бы совет Люси Смит. Той самой девочки-иллюзии. Если бы таинственная студентка не знала столько всего об университете, Эмьюз решила бы, что выдумала ее.
Когда девочка уже собралась отправиться на поиски непослушного монстра, Синий вернулся, и не один. Рядом с ним, мягко ступая, шагал Пэп. С последней встречи пес стал еще красивее. Его длинная волнистая шерсть выглядела невероятно ухоженной, а грусть в глазах исчезла без следа.
Эмьюз поднялась с земли и обняла удивительное существо.
– Здравствуй, Пеппер, – прошептала она, зарываясь носом в пушистую грудь зверя. – Где твой хозяин?
Пэп отступил на шаг, завалился на бок и зажмурился.
– Только не говори, что он снова умер! Ты меня пугаешь, – нервно рассмеялась девочка.
Пес одарил свою подругу презрительным взглядом.
– Шутка получилась не очень удачной, – согласилась Эмьюз. – Так Гримм спит?
Разумность Пеппера давно не вызывала сомнений.
– Ты ведь приведешь его завтра? – попросила девочка. – Даже если вдруг по какой-то причине меня не будет, я оставлю записку. Прямо здесь. Хорошо?
Зверь радостно заплясал на месте, подметая траву хвостом.
Вот так все проблемы решились разом, кроме одной. Предстояло как-то извиниться перед теткой за спектакль, если Эмьюз не собиралась ночевать на улице. Рассеянно подобрав мячик и попрощавшись с Пеппером, девочка побрела к дому.
За дверью Синий остановился, вместо того, чтобы по своему обыкновению прогрохотать на второй этаж. В тишине безмолвных комнат Эмьюз слышала тиканье часов. Свет на площадке и в холле не горел, только робкий золотой луч тянулся по коридору от кухни. Росарио наверняка ждала свою девочку там.
Стараясь не шуметь, Тень подкралась поближе.
Тетка сидела за столом и медленно перелистывала тяжелые страницы старого альбома. На ее лице застыла грустная улыбка, а на щеках поблескивали влажные линии.
– Незачем таиться, – подняв голову, произнесла она чуть хриплым голосом. – Надеялась, что я приду за тобой? Нет, милая моя. Не хочешь, чтобы тебя учили здесь? Хорошо. Утром мы навестим Марту, тебе понадобится новая форма. Это будет последнее, что мы сделаем вместе. Потом я отправлю тебя в пансион, если ты, конечно, не распорядишься взять билет до Шейдивейл. Ой, я, кажется, снова тебя учу. А дальше наши отношения будут, как у твоей Лют с Яником. Ты – Танцор, я – связной, никаких «теток» и поучений.
Росарио захлопнула альбом.
– Прости, – пролепетала несчастная Эмьюз, остолбеневшая на пороге.
– Так легко? – Брови мадам Тэсори иронически изогнулись. – Что-то слишком долго ты думала. Небось проголодалась, а так сидела бы во дворе, пока мхом бы не поросла. Не желаешь моих уроков, жизнь тебя научит. Правда, она это делает обычно тумаками.
– Пожалуйста, говори, что хочешь, только не сердись, – девочка чувствовала острую потребность обнять Росарио. – Ты ведь тоже меня обидела. Карлики – отдельная история. А уж как больно выяснить, что я, оказывается, вся насквозь фальшивая, прямо не я, а мозаика из других людей. Так получается?
Эмьюз шагнула к столу.
– Нет. Это я люблю карликов, потому что они добрые, работящие и трогательные. Это я напялила душный корсет, чтобы не смотреть, как мисс Ви плачет. И я сама выбираю себе друзей. Сама решаю, что хорошо, а что плохо. А если ошибусь, это будут мои ошибки. У меня слишком мало… меня, чтобы спокойно реагировать на твое «подражаешь». Я сожалею, что нагрубила. – Тень отвернулась.
В обрушившейся тишине она боялась поднять взгляд.
– Похоже, мы обе погорячились, – неожиданно миролюбиво подытожила мадам Тэсори. – Видишь, как просто задеть друг друга за живое. До полного взаимопонимания нам осталось только одно… Хочешь взглянуть на того Коллоу, которого любила я? Знаю, что хочешь. Вот.
Росарио протянула Эмьюз карточку. Очень своеобразный семейный снимок: довольный светловолосый мальчик лет десяти в нарядном матросском костюмчике сидел рядом с хитрой девочкой в кружевном платье, а над ними висела широкая, начищенная до блеска сковорода. Ну, не совсем висела. Ручку держала женщина, чтобы казалось, будто сковородка растет у нее прямо из плеч.