— Даже так?

— И у тебя, и у меня было время подумать и все взвесить.

— Ты остаешься с Морозовым?

— Да.

— Я тоже принял кое-какие решения. Я возвращаюсь: не могу без этой работы, без этого коллектива. Я понял, что не смогу тебя переубедить. Сначала хотелось рвать и метать. У меня даже был разговор с Морозовым.

— Я знаю.

— Сначала была буря эмоций. А потом перегорело, что ли. Я посмотрел на все как бы со стороны. Было время, я думал, что не смогу приходить сюда и видеть тебя. А потом… Даже не знаю, что это было. Я понял, что ты останешься с Морозовым. Как бы там ни было, всегда хочешь, чтобы тот, кого ты любишь, был счастлив, чтобы у любимого человека все было хорошо. Я не стал отбивать тебя у Морозова, потому что подумал: а кому от этого будет лучше? Сердцу не прикажешь. И не факт, что у нас с тобой все сложилось бы так же замечательно, «…дай вам Бог любимой быть другим». Гениальные стихи. Я только теперь понял их глубину, их мудрость.

— А я и не знала, что ты такой тонкий психолог. Так значит, мир?

— Мир.

— Это событие надо отметить, — вмешался Макс, до этого молчавший и, как всегда, зависший с компьютером.

— Пошли в буфет, — предложил Димка.

Мы просидели там около часа. И словно не было тех дней, когда я не знала, как мне разрешить эту дилемму: старый друг, надежнее которого у тебя нет никого, и любимый человек. Тогда мне казалось, что мир рушится, что земля уходит из-под ног. И я не смогла тогда принять единственно верного решения. Потому что его не было.

Потом, отписав еще кое-какие питерские новости, я попрощалась с ребятами и поехала в Агентство.

Лариса с порога обрушила на мою голову лавину информации.

— Стоп! А теперь то же самое, но помедленнее и по порядку.

— Завтра уезжаю недели на три. Так что отдел оставляю на тебя. Приказ подписан. Это раз. Сегодня будет чумовое мероприятие. Я уже не успеваю. Сходи. Я в списках есть, так что просто назовешь мою фамилию. Это два. В понедельник приходит новая девочка. Представишь ее Ирэн, проследишь, чтобы оформили, и введешь в курс дела. Это три. Как говорится, приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Вопросы есть?

— За что?!!

— Тебя я знаю давно и могу на тебя положиться. Это единственный и, надо сказать, весомый аргумент. О деньгах не беспокойся, будешь получать как зав. отделом. Если что, Толя тебя в обиду не даст. Он уже проинструктирован.

— Это Фомин, что ли?

— Да. Но это он с виду такой угрюмый. Он славный парень.

— Ясно.

— Приеду — позвоню. Я побежала. Пока! Зайди к Ирэн…

Лариса убежала, оставив меня переваривать информацию.

Разговор с Ирэн был коротким. Я подписала бумаги, дающие мне полномочия зав. отделом, и поехала на презентацию. Все-таки смена обстановки. По дороге я прокручивала события прошедшего дня. Мысли были противоречивые, даже слишком. Честно говоря, я сначала насторожилась, почти испугалась, увидев Димку в редакции. Испугалась, что мы опять будем выяснять отношения и «холодной войны» не миновать, учитывая характер обоих. Маша Геллер называла наши перебранки «пожар в шашлычной». Уж не знаю почему. Но после я обрадовалась, потому что поняла: если Димка вернулся, значит, все хорошо. Хотя было нелегко видеть, как он изменился — в нем словно что-то сломалось, — нельзя было не порадоваться за него со Светкой. Их отношения прошли проверку на прочность, но, возможно, качественно изменившись, остались по-прежнему теплыми. Наверное, кто-то наверху решил, что мы с Димкой должны были это пройти. И тогда, согнав спесь и отбросив все лишнее, мы смогли понять наше истинное отношение друг к другу, оценили, кто чего стоит, и при этом не опустились до подлости. Впрочем, это не по нашей части. И то, что мы остались друзьями и не потеряли себя, — дорогого стоит. Наверное, эта проверка на прочность наших чувств и отношений была нужна, причем именно в этот момент. Что мы из этого вынесем — это уже проблема каждого из нас.

Вечером, как и договорились, я приехала к Морозову. И он, и Андреев уже были на месте.

— Привет, проходи… — Морозов открыл дверь и исчез где-то в полумраке квартиры. — Проходи на кухню.

— Здравствуй, дорогая! Как дела? Что нового? — Андреев с порога засыпал меня вопросами. Что, впрочем, было в его стиле.

— А ты чего без тапочек? Холодно же, — прервал его Морозов.

— А что такое тапочки?

Повисла пауза. Никто не знал, как на это реагировать. Первым нашелся Морозов:

— Ты откуда такая «волшебная»?

— Прежде чем задавать вопрос, подумай: действительно ли ты хочешь знать на него ответ?

— Хочу. Потому что когда человек спрашивает, что такое тапочки…

— Это клиника. Знаю. Но мы, надеюсь, собрались здесь не для того, чтобы выяснять, что такое тапочки?

— Андрей, ты сначала накорми человека, а уж потом расспрашивай, — вмешался Игорь.

— Да, конечно.

— Тебе помочь?

— Если тебе не сложно.

После ужина мы засели за обсуждение фильма.

— Что вы хотите изначально и с кем договоренность уже есть? На какой стадии все находится?

— Деньги нашли. Кастинг в принципе уже закончен, — выдал Андреев.

— Ну, предположим, запуститесь вы после новогодних праздников, поскольку до этого вменяемых людей вы не найдете в принципе. Вопрос номер раз: это сериал?

— Это пять серий.

— Жанр?

— Сложно сказать.

— Игорь, у тебя все сложно, а как я буду людям объяснять?

— Скажем так, трагикомедия с элементами фэнтези и детектива.

— Слава Богу, не мелодрама.

— Почему?

— Потому что лично мне проще продать панк-сказку, чем «сопли в сахаре». И еще. Кто-то из звезд участвует?

— Пока не знаю. Окончательного ответа еще никто не дал. Да и мне это надо обдумать, прежде чем кого-то утверждать.

— Даже предполагаемого участия достаточно.

— Я хотел бы сделать ставку на новые лица.

— Это замечательно. Но практически не продаваемо. Такой вариант возможен лишь через рекламный отдел. У вас есть лишние деньги?

— Но я думал…

— Значит так, Морозов там играет в любом случае.

— Главную роль.

— Так что же ты молчал?!

— Вроде бы Феликс согласился, Света Нечаева…

— Вот, уже хорошо. Съемки в России?

— Большей частью. Если удастся, подснимем кое-что в Бельгии и Польше.

— Gut. Экземпляр сценария есть?

— Вот, мой личный.

— Кстати, кто писал?

— Мы с Андреем.

— Электронный вариант есть?

— То есть?

— Ну, в компьютере есть? Я бы на дискету перегнала. Или ты мне по почте отправил бы.

— Надо Нину спросить, нашего завлита.

— А она здесь при чем?

— Так компьютер у нее в театре.

— Гениально! На нем хоть пароль есть?

— А я знаю?

— Морозов, ты-то куда смотрел? Ведь так любой желающий ваш шедевр скачает. Потом ищи-свищи. Прецедентов предостаточно.

— Я был занят тем, что разыскивал тебя, когда ты в Питер ездила.

— Ясно. Что нам надо в первую очередь? Информацию о запуске картины? Репортаж со съемочной площадки? Интервью с главными героями?

— Тебе виднее.

— Издания?

— Центральные.

— С телевидением договоренность есть?

— Пока нет, — отчитался Андреев.

— Недели через две запускаем в два-три издания новости. Подумайте какие.

— Что значит «подумайте»?

— Если новостей нет, их надо придумать. Изящно и красиво. Я допускаю, что тебе этого делать не приходилось. Но вряд ли ты об этом не знал.

— Все-то ты знаешь. Интересно, откуда?

— Профессия такая.

— Ладно, ты поведай, как повергла в ступор Марину Снежинскую, рассказав, что ей предстоит вести программу с Виктором Гальским, — подключился к разговору Морозов.

— Сказала, что знала.

— А что это за история? — спросил Игорь.

— Я делала с Мариной интервью, ну и спросила ее как бы между прочим, знает ли она о планах начальства. У нее глаза были в пол-лица. «Он же сейчас на съемках». — «Очевидно, как только вернется со съемок, так вас и объединят». — «А он об этом знает?» — неуверенно спросила она. — «Нет пока». Она удивилась еще больше: «А вы откуда это знаете?» — «В кулуарах поговаривают». Следующий вопрос поверг в ступор уже меня: «А о чем еще у нас поговаривают?» Я сделала серьезное лицо и ответила: «Я не знаю, о каких именно проектах я могу распространяться».