При мысли о телеграфных опечатках знатоки литературы непременно вспомнят Михаила Булгакова. В его романе «Мастер и Маргарита» есть примечательный эпизод, который стоит процитировать целиком:

«...Из плацкартного мягкого вагона N 9 киевского поезда, пришедшего в Москву, в числе других вышел приличный пассажир с маленьким фибровым чемоданчиком в руке. Пассажир этот был не кто иной, как дядя покойного Берлиоза, Максимилиан Андреевич Поплавский, экономист-плановик, проживающий в Киеве на бывшей Институтской улице. Причиной приезда Максимилиана Андреевича в Москву была полученная им позавчера поздним вечером телеграмма следующего содержания:

„Меня только что зарезало трамваем на Патриарших.

Похороны пятницу, три часа дня. Приезжай. Берлиоз".

Максимилиан Андреевич считался, и заслуженно, одним из умнейших людей в Киеве. Но и самого умного человека подобная телеграмма может поставить в тупик. Раз человек телеграфирует, что его зарезало, то ясно, что его зарезало не насмерть. Но при чем же тогда похороны? Или он очень плох и предвидит, что умрет? Это возможно, но в высшей степени странна эта точность – откуда он так-таки знает, что хоронить его будут в пятницу в три часа дня? Удивительная телеграмма!

Однако умные люди на то и умны, чтобы разбираться в запутанных вещах. Очень просто. Произошла ошибка, и депешу передали исковерканной. Слово „меня", без сомнения, попало сюда из другой телеграммы, вместо слова „Берлиоза", которое приняло вид „Берлиоз" и попало в конец телеграммы. С такой поправкой смысл телеграммы становился ясен, но, конечно, трагичен».

Досадные опечатки случались в официальных документах. Во время Великой Отечественной войны это могло лишить человека заслуженной награды. Партизан Иван Чуклай геройски погиб и был представлен к ордену, однако в списке награжденных его не оказалось. Лишь после войны друзья Чуклая обнаружили в архивах приказ о награждении... Ивана Гуклая. Машинистка опечаталась. В итоге справедливость была восстановлена, а документы о награждении Чуклая орденом Ленина были торжественно вручены матери партизана.

О том, что такой случай был далеко не единичным, напоминают строки Александра Твардовского о Василии Теркине:

Не высок, не то чтоб мал,

Но герой-героем.

На Карельском воевал –

За рекой Сестрою.

И не знаем почему, –

Спрашивать не стали, –

Почему тогда ему

Не дали медали.

С этой темы повернем,

Скажем для порядка:

Может, в списке наградном

Вышла опечатка...

А вот совсем уже другая опечатка военного времени – специально допущенная, стратегическая. О ней рассказывает в «Моменте истины» писатель Владимир Богомолов; вряд ли стоит сомневаться в том, что и этот случай был не единичным. «...Он ознакомил офицеров с последней очередной, совершенно секретной мерой по защите воинских документов от подделок немцами – показал им точку вместо запятой посреди фразы в одной из граф командировочного предписания.

Бланки с этой специальной типографской опечаткой были задействованы вечером 31 июля, следовательно, все военнослужащие с документами, выданными в августе и не имеющими этого условного знака, подлежали немедленному задержанию...»

Опечатки в официальных документах живы и сейчас.

Пишут, что имя знаменитой американской телеведущей Опры Уинфри – опечатка. Якобы родители хотели назвать ее библейским именем Орпа (Orpah), но «бес опечатки» решил все по-своему.

Весной 1990 года американская United States Naval Academy выдала своим очередным выпускникам дипломы, в которых вместо Naval было напечатано Navel – пупок. Комическую ошибку заметили только накануне церемонии, когда переделывать дипломы было поздно. Пришлось поступить иначе: выдали документы как есть, а потом отпечатали исправленные дипломы и разослали их выпускникам.

Совсем уж недавно, осенью 1999 года «Известия Удмуртской Республики» сообщили читателям: «В опубликованном в государственных изданиях постановлении Президиума Государственного Совета и Правительства Удмуртской Республики „О занесении на Доску почета Удмуртской Республики" произошла досадная опечатка. Мастером смены бригады пекарей хлебокомбината Кизнерского райпо является не Прилуков Валентин Петрович, а Прилукова Валентина Петровна».

Ну а примеры опечаток на этикетках товаров каждый может привести сам. Особенно легко их найти на импортных товарах последнего времени: производители стали печатать информацию на русском языке, но изучить язык толком не удосужились. Вот и выходят к потребителю немецкие шоколадные конфеты «Москва златоглазая», венгерское «Лечо с красным пердем», вьетнамский бальзам, который предписывается «применять по рецепту врага».

И это лишь некоторые из превеликого множества опечаток...

НЕПОРОЧНОЕ ЗАЧАТИЕ ИМПЕРАТРИЦЫ

«Корректор был хороший парень, голубоглазый, оборванный и немножко пьяный, с душой андреевского студента, о которой известно, что она больше, чем Иван Великий на пасху.

Как, и где, и почему произошла ошибка – осталось невыясненным, но в торжественный день, когда двору, милостью божьей, явлен был рахитичный наследник незадачливого российского престола – в газете появилось сообщение, что наследника родила императрица Мария Федоровна.

Номер конфисковали, редактор свез губернатору сотню свежих фленсбургских устриц, до которых генерал был большой охотник, и скандал готовы были уже замять, когда в местное политическое управление поступил неожиданно спешный запрос: не есть ли это повторение евангельской истории о непорочном зачатии и не следует ли поэтому поднять вопрос о причислении престарелой императрицы к лику православных святых?..

Ввиду отсутствия в происшествии уголовного элемента из полиции переслали запрос в епархию; епархиальный архиерей не имел еще нагрудной ленты, и запрос, снабженный архиерейским, во Христе, доносом о вольнодумстве местных властей и обывателей, пошел в столицу. Губернатор получил свыше суровый нагоняй.

Губернатор вызвал к себе редактора. Редактор был либерал: тайна текущих счетов гарантируется, как известно, банком, а явайский многоцветный попугай в домашнем кабинете редактора обучен был говорить при закрытых дверях слово «конституция». Губернатор кричал, выкатывая глаза:

– Пятнадцать лет вдовствующая императрица... Позор! Оскорбление величества, свободомыслие! Знаю, знаю: у вас даже птица тлетворные слова говорит!..

Редактор невнятно лепетал:

– Корректор, ваше п-ство...

Вызвали корректора. Корректор, голубоглазый и оборванный парень, в передней угостил губернаторского швейцара папиросой «Любовь цыганки», поговорил со швейцаром и о боге, и о смысле жизни, губернатору же сказал, что пропустил сообщение, не вникая в тайну зачатия, ибо ему, корректору, представляется неприличным вмешиваться в интимные императорские дела.

Корректора судили и сослали...»

А. Зорич. «Клетчатые брюки»

В БЛИЗКОМ РОДСТВЕ С ОПЕЧАТКАМИ

Читатель, должно быть, немного удивлен предшествующей байкой, рассказанной популярным фельетонистом 1920-х: с какой стати она очутилась в этой книжке? Ведь случай с голубоглазым корректором мало похож на опечатку – скорее это оплошность, невнимательность, но никак не опечатка.

Автор потому и привел эту живописную цитату, что решил напоследок рассказать о некоторых «близких родственниках» опечатки – всякого рода ошибках, перестановках, ляпсусах, коим тоже несть числа.

Технические накладки

Пожалуй, самая известная оплошность такого рода случилась в 1899 году в парижском издании газеты «New York Herald». По недосмотру журналистов на разных страницах было дважды напечатано письмо читателя, просившего разъяснить разницу между градусами Фаренгейта и Цельсия. Редактор газеты Джеймс Гордон Беннет был в страшном гневе и отдал распоряжение: печатать это письмо в каждом номере газеты, на одном и том же месте! Приказ действовал до кончины редактора (1918), и письмо было опубликовано 6700 раз.