– Ладно, – говорю я. – Как получится. Но в знак уважения к папульчику накрашусь и надену красивое платье.

– Спасибо, доча, – сказал папульчик, клюнул меня в щеку и заявил: – Ну, мне пора работать.

– Передай привет своему Lines-у, – сказала я, на что папульчик рассеянно кивнул, в уме находясь уже на пути к своей любимой игрушке, и выскочила из комнаты.

Ну и ладно, подумала я. Посмотрим завтра на этого химика. Может и правда на Сергее свет клином не сошелся?

На следующий день я не стала особенно краситься и прихорашиваться, хотя папульчик раз пять вбегал ко мне в комнату, хмурил брови и орал на весь дом:

– А поворотись-ка, дочку! Экий ты у меня попастый стал!

После чего получал диванной подушкой по голове и убегал обратно по делам подготовки торжественного ужина. Кстати, они с мамулькой готовились к визиту этого химика так, как будто ко мне должен был приехать свататься принц Уэльский или, на худой конец, наследный принц какого-нибудь скромного, но нефтеносного государства. Мамульчик готовила некую фантастическую рыбу (она у нас большой специалист по рыбным блюдам), а папульчик колдовал над своим коронным пловом.

Когда я зашла на кухню, работа была в самом разгаре. Папульчик с мамульчиком вихрем носились по кухне и негромко переругивались, когда их интересы сталкивались (я имею в виду, когда они сталкивались попами, повернувшись каждый к своему блюду).

– А что это у нас такая суета на кухне? – невинным голосом спросила я. – Такое ощущение, что приходит официальный жених просить руки. Вы меня там, случаем, уже замуж не отдали?

– Уйди, доча, не мешай, – строгим голосом сказал папулька. – Никто тебя замуж еще не отдал, но молодого человека следует встретить по полной программе. Он парень непростой, но и мы тоже в грязь лицом не ударим.

– Кстати, – всполошилась мамулька. – На тему в грязь лицом: Боря, ты торт купил, как я просила?

– Ой, – сказал папулька.

– Что ой? – закричала мамулька. – Что мы теперь на сладкое будем подавать, а? Бутерброды с хреном, что ли?

Папулька задумался. Потом изрек:

– А давай сделаем изящный ход конем. Вместо сладкого устроим небольшой домашний концерт. Ирка что-нибудь почитает, споет. Может быть, на своих фортеплясах сыграет какого-нибудь Мендельштама…

– Папульчик, что с вами? – я даже рот открыла от удивления.

– Я на инструменте последний раз в шестом классе играла.

Нет, конечно если парень окажется страшнее атомной войны, то я готова прямо сразу исполнить не только Мендельсона, но и еврейский народный спиричуэлс, чтобы парень исчез, как дуновение ветерка… Но если он все-таки окажется более-менее, то я не рискну открывать крышку этого раздолбанного рояля.

– Чего это он раздолбанный? – возмутился папульчик. – Я за него дикие деньги отдал.

Мамульчик отчетливо хмыкнула, а потом затряслась в беззвучном смехе.

– Мам, ты чего? – спросила я.

Папулька бросил на мамульку гневный взгляд, намереваясь что-то сказать, но только открыл рот, как мамулька заявила:

– Да ладно тебе. Дочка уже выросла и ей можно сказать, что этот рояль ты купил за 50 рублей у сторожа ее же школы. Он чуть не надорвался, бедный, когда один пер инструмент к нам на седьмой этаж.

– Ой, – сказала я. – Так вот почему у нас уроки пения все время под баян проходили. А я-то думала, что это такая новая прогрессивная методика.

Папульчик стоял посреди кухни и вид у него был явно сконфуженный. Но в этот момент ожил дверной звонок.

– Это он! – вскрикнул папульчик, обрадовавшись, что можно сменить тему разговора. – Прическу поправь, – строго сказал он мне и побежал открывать.

Я на всякий случай взглянула в зеркало, пытаясь понять, что именно мне надо поправить в прическе, ведь я всего пару дней назад постриглась «под мальчика», но затем поняла, что папулька высказался в аллегорическом смысле, поэтому отправилась в коридор посмотреть на этого подающего надежды химика.

Боже мой! Что это? Что за чудо природы папулька затащил в наш дом?!?! Парень выглядел так, как будто стилю одеваться он учился из американских боевиков. Невероятный серебристый пиджак с искрой, шелковая рубашка с шейным платком (такие, по-моему, не носят уже лет десять), черные брюки и мокасины, которые обычно в фильмах носят сутенеры. Еще он ухитрился свои черные волосы тщательно зализать гелем назад, от чего стал похож на прогоревшего с отменой сухого закона бутлегера.

Да и лицо его на меня не произвело яркого впечатления. Хитрая, вытянутая вперед мордочка с темными бусинками глаз. Я-то думала, что это будет человек науки, в глазах которого отражается безбрежный полет мысли, а у этого хорька в глазах отражалось только мое глубокое декольте.

– Здрасссст… – сказала я.

Химический хорек расплылся в улыбке и сразу стал еще на порядок противнее.

– Здравствуйте, милая дама! – прогундосил он и полез слюнявить мне ручку.

Ненавижу эти рукастые поцелуи. Уже почти сто лет отменена эта дурацкая манера «целовать дамам ручки», так находятся еще придурки, которые думают, что могут таким образом произвести впечатление.

– Знакомься, дочь, – сказал папулька торжественно.

– Это Игорь Борисович. Работает в химической промышленности. Весьма подающий надежды молодой человек.

– Да я, собственно, – сказал хорек и надулся от гордости, – все надежды уже подал. Теперь отбираю обратно, – и он застыл, вероятно в ожидании бешеного взрыва смеха.

– Хи-хи, – деликатно сказал папулька, но под моим суровым взором быстро потух.

– Изольда, – представилась я.

Папулька от неожиданности икнул, но поправлять меня не стал.

– Очень приятно, – несколько растерянно сказал хорек. – А как, простите, будет уменьшительно-ласкательно от «Изольда».

«Ни фига себе шустрый хорек оказался», – подумала я и спокойно ответила:

– Изя. Уменьшительно-ласкательно от Изольды будет Изя.

Воцарилось неловкое молчание.

– Ну, друзья, – делано веселым тоном сказал папулька, – раз мы перезнакомились, прошу к столу.

Папулька повел хорька к столу, а я направилась на кухню к мамульке, чтобы ей нажаловаться. Мамулька меня внимательно выслушала, но посоветовала не торопиться с выводами.

– Ты бы видела своего дорогого папочку в его юные годы, – сказала она спокойно. – Я-то за него замуж вышла только потому, что всю школу за ним наблюдала и знала его скрытый потенциал. А в свои 20–25 лет он выглядел – как полный поц. Но деньги уже тогда зарабатывал вполне неплохие.

– Так ты за него вышла из-за денег? – разочаровано спросила я.

– Ну вот еще, – фыркнула мамулька. – Вокруг меня перспективных поклонников роилось – вагон и маленький бронепоезд. Просто папулька, в отличие от них, был наполнен совершенно неуемной жаждой деятельности и энергичностью.

Кроме того, ты же не будешь спорить с тем, что он – очень веселый и с ним не соскучишься.

– Да, уж, – подтвердила я. – С нашим папулькой чтобы соскучиться – надо очень постараться.

– Ну вот, – кивнула мамулька. – Так что ты подожди пока делать скоропалительные выводы. Я с Борей согласна, что у тебя должна быть возможность выбора. А то вцепилась в своего компьютерного Сережу и уже ни на кого внимания не обращаешь. Ты не подумай, – заторопилась мамулька, – я против него ничего не имею. Парень вдумчивый, увлеченный, да и профессия у него вполне современная и востребованная. Но нам с папой хочется, чтобы ты не принимала поспешных решений. К тому же, – добавила она, – сделай приятное папульке. Он же сам привел этого парня. Хотя бы из уважения к отцу продержись один ужин. Не понравится – значит не судьба. Но сплеча не руби. Присмотрись сначала. Может быть, он не так уж плох. Подумаешь, волосы назад зачесаны и пиджак с искрой. Может, он просто от смущения.

– Ладно, – ответила я. – Там видно будет. Но если он еще ляпнет какую-нибудь глупость, я за себя не отвечаю. И пускай папулька меня своими глазами хоть продырявит насквозь.

– Договорились, – сказала мамулька, подхватила какое-то очередное блюдо, и мы с ней отправились в гостиную.