"Они очень любили друг друга", - поведала Рэйчел. - "Разве ты не знала этого? "

"Тогда нет", - ответила Валентина - "но теперь знаю". - Она отвела взгляд на мгновение, а затем сообщила - " Мой сон заканчивается на этом. Он всегда заканчивается на этом месте". - Она слабо улыбнулась и спросила - " Итак, Рэйчел Кларк, что вы думаете о моем небольшом ... видении? "

"Оно и мое тоже", - ответила ей девушка. - "Лошадь, удар по голове, поцелуй - все то же самое. Когда-то он снился мне, по крайней мере, два раза в неделю. Я начала видеть его с тех пор как мне исполнилось одиннадцать. А ты? Что ты думаешь об этом? "

"Я всегда была прагматиком", - ответила Валентина. Слабая улыбка играла на ее губах, когда она добавила - "Я никогда не видела, чтобы привидение подписывало признание. Я полагаю, что вероятно всему есть объяснение". - Она сделала паузу, а затем продолжила - " Однако, признаюсь, у меня нет ни одного по этому поводу".

"А почему этому должно быть объяснение? " - предположила Рэйчел.

"Даже я признаю, что это не может быть простым совпадением", - резко ответила Валентина.

"Я не говорю, что у него нет никакой причины", - промолвила Рэйчел. - "Просто, возможно мы не должны искать объяснения и сконцентрироваться больше не на том, что все это означает ... а как ... далека... наша связь".

"Прекрасно", - спокойно произнесла Валентина. - "Просто интересно, что ты думаешь об этом? Какова связь между нами и двумя извращенками, лапающими друг друга на какой-то пустынной дороге? "

"Они не извращенки! " – сердито крикнула Рэйчел, поднимаясь с места. - "Как у тебя язык повернулся сказать такое? " - Она была так же, как и Валентина удивлена своей вспышкой, но и не подумала отступить.

Правда Рэйчел не догадывалась, что ее только что обманули. Валентина преднамеренно бросила это жесткое обвинение, чтобы узнать отношение девушки к поцелую. Хотя по ее реакции было трудно сказать что-либо определенное, но теперь она знала, что, по крайней мере, Рэйчел не отталкивала такая мысль.

Смягчившись, Рэйчел перешла на более спокойный тон: " Они – влюблены друг в друга. Что может быть ненормальным, если два человека желают греться в пламени страстной любви друг к другу, объединяя свои сердца и души в единое целое? Кто просто хочет быть счастливым? Как ни посмотри на это, любовь - есть любовь, и она никогда не может быть неправильной". - Высказавшись, ей бы стоило остановиться, но она решила добавить - " Видишь ли, реальный мир не всегда вписывается в наши обычные узкие рамки".

Это было ошибкой. Для Валентины последнее замечание прозвучало циничным проявлением глупого самодовольства. Хотя она понимала, что Рэйчел вовсе не хотела показать свое нравственное и духовное превосходство, все же это утверждение, она просто не могла оставить без ответа. Ее совесть и воспоминания не позволили бы ей сделать это.

Ее взгляд снова стал жестким, а тон резким: "Что ты знаешь о реальном мире, маленькая девочка? Позволь мне рассказать тебе о реальном мире. Ты думаешь, что тебе сейчас хотелось есть? О, тогда ты ничего не знаешь. Подожди того времени, когда ты будешь сходить с ума от голода и превратишь свои пальцы в кровавые пеньки, ковыряя мерзлую землю, превратившуюся в камень благодаря студеным ветрам и двадцати градусному морозу, в надежде, что тебе удастся - УДАСТСЯ – найти хоть какую-нибудь гнилую репу под ней. Скажи мне, ты когда-либо ела траву или кричала от радости, потому что поймала крысу на ужин? Ты когда-либо несла тридцатикилограммовый груз, проваливаясь по колено в снег, в течение двух дней, не останавливаясь? Ты когда-либо держала одного из своих друзей на руках и наблюдала, как он умирает? Друг, который был подвержен ужасным пыткам, и самым милосердным для него было бы убить его самой? Я прошла через все это. Вот это, мисс Кларк, и есть ваш реальный мир".

"Я не буду утверждать обратное, мир может быть очень страшным", - признала потрясенная Рэйчел. - "Но ты же не думаешь, что он весь такой ".

"Что ты можешь предложить, чтобы я поверила в это? " - огрызнулась Валентина. - "Мне было тринадцать, когда к нам нагрянули немцы". - Она горько улыбнулась. - " В это время я и две мои старшие сестры были на мукомольном заводе, где работал наш отец. Лежа на крыше завода, мы наблюдали за немецкими танками, приближавшимися к нам издалека. Я помню, еще подумала тогда, что эти черные машины похожи на каких-то больших, уродливых жуков. В тот момент, когда мы впервые увидели мчащиеся по полю в нашу сторону танки, мы даже не знали, что наша страна вступила в войну. Конечно, эта ужасная картина потрясла всех, и большинство заводчан бросилось врассыпную, но мой отец... " – Пытаясь скрыть появившуюся дрожь в голосе, Валентина остановилась, прервав на мгновение свои воспоминания о сельском монтере, казавшемся ей в далеком детстве великим героем.

Но было слишком поздно. Рэйчел обнаружила едва заметную заминку в ее голосе, и от этого почувствовала себя немного спокойней. Несмотря ни на что, в тебе тоже есть человеческое! - подумала она.

" ... он не поддался панике. Все его мысли были о семье и нашей безопасности. Заставив нас спуститься с крыши, он открыл в полу люк, который вел к водяному колесу. Не теряя ни минуты, он отправил нас вниз к платформе, которую рабочие использовали для ремонтных работ. Естественно этот настил был расположен очень близко к вращающимся лопастям, и только на метр возвышался над водой, но моего отца это не смутило. Он сказал Светлане, моей самой старшей сестре, подойти к краю платформы и спуститься в воду. Так она оказывалась в непосредственной близости к работающему колесу. Я видела, что она боялась, но беспрекословно повиновалась отцу. Как только она очутилась в воде, он приказал ей спрятаться от чужих глаз под платформой. Моя другая сестра – Рая - спустилась следом. Когда пришла моя очередь последовать их примеру, она и Светлана протянули мне руки и помогли соскользнуть в воду, чтобы я случайно не попала в беду. Удивительно, но в то время меня не особенно пугало все происходящее. Мне казалось невозможным, чтобы совершенно незнакомые люди могли ненавидеть нас или хотели нам навредить. Я была не одна такая. Во многих частях Украины немцев первоначально приветствовали как освободителей".

Она покачала головой: "Как глупо с нашей стороны! "

Рэйчел слушала рассказ Валентины и могла только представить себе панику, которая должно быть охватила людей той деревни. Она вспомнила о своем родном городе и попробовала представить чужие танки на его улицах. Как легко считать мир само собой разумеющимся!

"Завод был приблизительно в двух километрах от нашего дома. Как только мы спрятались, отец приказал нам оставаться здесь и не шуметь. Сам он собирался идти домой за мамой. Я помню, когда он поднимался вверх по лестнице, Светлана спросила его о Сергее, нашем брате, который в этот день работал в поле. Папа только покачал головой и сказал, что на него нет времени. Когда он выбрался наверх, напоследок он снова заглянул в люк и еще раз повторил, чтобы мы никуда не уходили, пока он не вернется за нами". - Валентина опустила глаза к полу и промолвила - " Это был последний раз, когда мы видели его живым".

Рэйчел просто сидела и молчала. Что она могла сказать? Что ей было жаль? Но ее сожалений было так ничтожно мало.

"Оставшуюся часть того дня мы провели там, три наивных подростка, одиноко стоящие по грудь в воде… ожидая. Вскоре мы услышали звуки похожие на выстрелы и глухие удары, доносившиеся к нам со стороны нашей деревни. Мы никогда не слышали до этого орудийного огня, поэтому не знали на что это похоже. Но вскоре все снова затихло. Рая, которая всегда была самой храброй, предложила подняться на крышу и посмотреть что происходит. Я согласилась с нею, но Светлана непреклонно твердила - нет, и говорила, что нам следует слушаться нашего отца. К счастью для Раи и меня мы вняли увещеваниям нашей умной сестры, а через пять минут до нас донесся рев моторов. Продолжая стоять в нашем потайном месте под платформой, мы уцепились друг за друга, и каждый из нас произнес небольшую молитву. Следующие несколько минут были очень напряженными. Мы провели их почти не дыша, прислушиваясь к шуму двигателей, становившихся все громче и громче. На несколько секунд нам показалось, что стены старого завода не выдержат шума и грохота издаваемого ужасными машинами и обрушатся на наши бедные головы. Однако вскоре рев моторов начал стихать, и мы поняли, что колонна проехала мимо.