- Я выжил, - сказал, ни к кому не обращаясь, Лотт. - Боги, сколько трупов.

- Лотт, - Квази была встревожена. - Эту тварь нужно уничтожить. Она опасна, слышишь? Так же опасна, как и червоточина, породившая ее. Я еще не уверена, но, кажется, знаю, куда она...

Квази замолчала. Чародейка вздрогнула и удивленно моргнула. Затем она открыла рот, но не смогла сказать ни слова. Меч вышел из ее рта на добрые пол-локтя. Квази дернулась. Глаза закатились. Свалиться наземь ей мешал клинок. Меч не торопясь вышел из тела.

- Почему? - спросил Лотт. Он знал, что не успеет его убить, любая попытка закончилась бы провалом.

Шэддоу, его черный ангел, тронул Квази носком сапога. Халифатка не шелохнулась. Она умерла. Мертвые глаза уставились в сторону далекого востока.

- Я, мать вашу, долбанный мессия, - закричал Лотт. - Меня благословил сам архигэллиот. Черт, я только что спас Священную Империю!

- Я знаю, - ответил Мрачный Жнец. - Я благодарен тебе.

Краем глаза Лотт увидел, как Галлард пронзает сердце старого Йена. Мальчик Тик бросился в лес, оголтело крича. Вильям атаковал Мэллорика. Инквизитор усмехнулся и взмахнул рукой. Костяшки предка не помогли Вильяму. Мечи, выроненные Кнутом и Меллионом, поднялись в воздух и пригвоздили юношу к земле.

- Я не понимаю, - пролепетал Лотт.

- И не нужно.

- Я спас твою жизнь! Там, в Приюте Нежности, я спас твою никчемную жизнь! Ты давал обещание. Помнишь?!

- Помню, - ответил Мрачный Жнец.

Бьерн, бросивший пустую погоню за демоном, вернулся. Безликий быстро оценил ситуацию и вступил в игру. Он бросил шестопер в Галларда. Тот закрылся щитом, но все равно не устоял на ногах. Костолом сшиб его с ног и бросился наперерез Шэддоу. Мэллорик сделал пас рукой. Кольца кольчуги впились в тело безликого. Бьерн не остановился. В нем было что-то от одержимых жаждой битвы нордов. Он не чувствовал боли и шел до конца.

Мэллорик послал еще одно заклинание. Нижняя челюсть гиганта взорвалась, будто начиненный "блажью" горшок с горящим фитилем. Бьерн упал, но не отступил. Глухо рыча, он полз вперед, чтобы спасти его, Лоттара Марша, прямого потомка богов и будущего мертвеца. Лотту стало не по себе от вида безликого. Язык, неправдоподобно длинный, волочился по земле, осколки зубов застряли в мясе щек.

Он отвел взгляд. Шэддоу безразлично спросил:

- Меч или магия?

- Иди к Зароку в зад.

- Значит магия, - кивнув, сказал Шэддоу.

Между подушечками пальцев свились нити, которые должны были образовать каркас узора. Шэддоу не жалел сил, вливая оставшуюся энергию в чары, заполняя рисунок до краев.

Лотт приготовился к неизбежному.

Сжатый в пружину поток воздуха откинул инквизитора словно тряпичную куклу. Заклятье потеряло силу, распавшись на мишуру шутих и алеющих лент.

- Что за черт? - пораженно сказал Мэллорик.

Следующая волна подняла его в воздух и приложила о землю. Шэддоу запутался в плаще. Он бултыхался по пояс в болотной жиже, пытаясь сбросить отяжелевшую ткань. Галлард уже был рядом, солнценосец занес над ним клинок.

- Тупой! Сукин! Сын! Я же! Говорила! Не доверяй! Церковникам! - Кэт была в бешенстве. С каждым словом, она поднимала Галларда все выше. Затем покорившая-ветер широко раскинула руки и на манер девушек, дававших отмашку колесничим на аргестийских ипподромах, опустила их вниз.

Галлард шмякнулся в воду как тюк полный навоза.

- Кэт? Как ты это делаешь? Ты жива? - Это было все, что он мог выдавить из себя.

- Может, для начала выберемся отсюда? - спросила покорившая-ветер, иронически вскинув бровь. - А разговоры оставим на потом?

Она была права. Шэддоу был самым опасным из них. Он выбрался на берег, творил мощное колдовство, которое могло стереть в порошок и их, и эту поляну. Каждая секунда теперь на вес золота.

- Давай руку! - крикнула Кэт. - Самое время смыться! Я открою путь туда, где нас не достанут.

Она могла. Он знал это, потому что уже пользовался ее услугами. Руны на ее коже загорелись опасным пламенем. Кэт готовилась переправить их на другой конец мира.

- Тропа выдержит троих? - спросил Лотт.

Бьерн полз к нему, он вонзал кинжал во влажную почву, подтягивал себя вперед.

Шэддоу почти закончил. Копье изо льда и стекла, ощерившееся тысячью зубоскальных ртов, было направлено прямо на них. Напряжение вокруг него было ощутимым. Казалось, сделай Лотт шаг, и невидимая тетива будет спущена.

- Посмотрите на этого праведника. Спасает мертвецов.

- Кэт!

- Думаю, да.

Лотт помог Бьерну подняться. Кэт взяла их за руки, сжав настолько сильно, насколько были способны ее маленькие кулачки.

Шэддоу спустил тетиву. Копье и заготовленная в нем смерть понеслись к ним.

Он зажмурил глаза. У него заложило уши. Последнее, что Лотт почувствовал - холод. И ветер, шепчущий ему любимое имя.

Эпилог

Бьерн умер спустя час. Лотт был удивлен, что он протянул так долго. С такими увечьями не живут. Он бормотал что-то о серафимах, звал Аллану и называл ее шлюхой.

Лотт вырыл ему глубокую яму, отбрасывая извечный снег руками. Он положил сверху камень, и высек кинжалом слово "Безликий". Он посчитал, что Бьерн был бы не против, так как служил в этом ордене и до конца оставался верен присяге.

Кэт спала. Он не мог ее разбудить. Наверное, магия покоривших-ветер забирала много сил.

Где бы они ни оказались, здесь точно не было людей. Голые скалы да залитые льдом вершины были везде, куда ни глянь. Конечно, он надеялся оказаться подальше от спятивших сотоварищей, но рассчитывал на что-то менее безлюдное. Например, можно было переместиться на берег золотого пляжа Южного Халифата. Или к плодородным садам Сеннайи. Или в простую деревушку Тринадцатиземья, где люди готовы накормить и согреть путника.

Солнце скрыли бесконечные наслоения туч, несущих снега. Невозможно понять, где запад и восток. Лотт решил двигаться к взгорью, напоминавшему кулак с выставленным вверх большим пальцем. Кто знает, может это боги указывали ему путь?

Неужели они оказались в Волчьей Пасти? Лотт слышал истории о пропавших экспедициях, пытавшихся найти кратчайший путь сквозь наслоения горных пород к далекому морю. Конечно, им может повезти и в пути попадется одна из пещер, в которых люди Генриха Сулроуда добывали светящиеся кристаллы. Тогда они точно не умрут от холода. Но даже если так, оставался вопрос еды. Все запасы остались в Гиблых Топях, а желудок уже деликатно напоминал, что неплохо бы закинуть внутрь несколько кусков мяса.

Лотт сглотнул и попробовал переключиться на другое. Вопросов накопилось изрядно.

Как Кэт смогла выжить? Он видел ее изорванную куртку и стаю волков, лакомящихся свежатинкой. Магия желтоглазых? Ни одни чары не воскрешают из мертвых. Или нет?

Следующий вопрос на повестке дня - какие демоны вселились в Шэддоу, Мэллорика и Галларда? Последствия червоточины? Он в это не верил. Зато верил в другое. "Не доверяй церковникам", сказала Кэт. Она на своей шкуре познала их благодарность, когда лишилась сестры и матери. Но он же святой. Его имя внесено в анналы истории. Лоттар Знаменосец. На его плаще было вышито солнце. Солнценосцы были теми, кто оберегал Священную Империю от нечистых сил и иноверных варваров. Люди с вышитым на плащах солнцем сражались с неверными во времена Столетней Войны. Его благословил сам архигэллиот. Они убили собственных товарищей. Им Лотт верил как себе самому. Как же так случилось, что Псы Господни отвернулись от церкви? Шэддоу всегда был лоялен к ней. Он не раз говорил, что ради власти сделает что угодно. А власть - это Церковь-на-Крови. Выходит, его заказали. Выходит, Лотт никакой не святой для них. Выходит, ему так или иначе конец. Либо здесь от холода и голода, либо в обжитых землях. На колесе его не распнут, инквизиторы попросту убьют его. Лотту хотелось бы узнать мотивы, которыми руководствовался Иноккий. Архигэллиот казался человеком справедливым. Он ценил жизни набожных людей. Многое из рассказанного во время долгих вечеров его спутниками укладывалось в эту картину. Иноккий был тем, кому ставят свечи в храме. Он знал, что собой представляет червоточина. Лотт ему доверился. Чем он прогневил патриарха церкви? Тем, что спас людей? Он хотел лишь добра и мира. Для всех. Для каждого. Неужели Церковь не хотела этого?