Вниз, вниз, вниз — он спускался, пока не добрался до лодки, ожидающей у подземного озера.
Бережно опустив девушку на корму, он оттолкнулся шестом, направляя суденышко к другому берегу.
— Кристи… — Мужчина произнес ее имя мягко, благоговейно, уверенный, что оно — уменьшительное от Кристины. И подумал, что, быть может, на этот раз он удостоится счастливого конца.
Кристи очнулась от звуков музыки. Сев, она огляделась по сторонам. Размышлять о местонахождении не пришлось, и так понятно. Все это она уже видела: орган, мужчину в маске, склонившегося над инструментом, лодку, покачивающуюся на волнах, мерцающие свечи.
Она была в логове Призрака.
Он продолжал играть, вроде бы не замечая ее присутствия. Звучала мрачная чувственная мелодия, рождающая в сознании образы переплетенных и мокрых от пота тел, извивающихся на шелковых простынях. Поток нот лился на девушку, пощипывая кожу.
Кристи изучала его профиль, хотя была видна лишь маска Призрака. Так ли он уродлив, как его изображают на сцене и в кино? Если бы она была Кристиной, она поднялась бы с кровати и на цыпочках подкралась бы к нему. Потом дождалась бы момента, когда музыка настолько его поглотит, что он забудет обо всем на свете, и сорвала бы маску с его лица.
Но она — не Кристина, и все происходящее — нереально. Странный сон, и только…
Музыка резко оборвалась, и вдруг Кристи поняла, что смотрит мужчине прямо в глаза.
Он учтиво наклонил голову:
— Добро пожаловать в мое жилище, миледи!
Его мягкий и пьянящий голос напоминал теплый виски. Интересно, споет ли он для нее, если попросить?
Девушка внезапно почувствовала себя неуютно оттого, что лежит в его постели. Она стянула с себя плащ Призрака и встала.
— Извини, — запинаясь, пробормотала она. — Я, верно, потеряла сознание.
— Не желаешь позавтракать?
— Что? О нет, спасибо. — Она выдавила улыбку. — Мне правда пора идти.
Плавно и грациозно он поднялся со скамьи и скользнул к ней:
— Так скоро?
Она кивнула, завороженная красотой той половины его лица, что не была спрятана под маской. А его глаза — они так темны, так глубоки…
Он махнул рукой в направлении маленького столика:
— Но отчего бы тебе не поесть?
Мужчина поднял белую салфетку, накрывавшую огромный серебряный поднос, уставленный тарелками с нарезанной ветчиной, жареной картошкой и яйцами. Неужели всмятку? Над пузатым кувшинчиком вился парок, наполняя подземелье ароматом кофе. В хрустальном графине сиял желтизной апельсиновый сок. Белая корзинка вмещала множество сдобных и слоеных булочек.
Пустой желудок дал о себе знать громким урчанием, — как-никак, Кристи не ела со вчерашнего обеда.
— Что ж, наверное, стыдно пропадать такому добру.
— Естественно!
Мужчина придвинул стул к столику.
— Прошу, — сказал он, — угощайся!
— А ты не составишь мне компанию?
Слабая улыбка дрогнула на его губах.
— Я уже перекусил. Пожалуйста, не стесняйся!
С этими словами он вернулся к оргáну.
Это была самая странная трапеза в ее жизни: она сидела за столом, он — за инструментом, а воздух был напоен музыкой, ласкающей и будоражащей душу.
Кристи украдкой разглядывала мужчину, отмечая, как он слегка раскачивается в такт музыке, как изящно летают над клавишами его длинные тонкие пальцы, удивляясь его пристальному и в то же время такому отстраненному взгляду. Белая рубаха подчеркивала ширину его плеч. Пышное жабо на груди, свойственное скорее женскому наряду, отнюдь не умаляло его мужественности. Черные брюки плотно облегали мускулистые бедра. И маска… Она притягивала взгляд, распаляя воображение.
Посмотрев на часы, Кристи сделала последний глоток кофе и отодвинулась от стола.
Мужчина мгновенно, точно кто-то потянул невидимую, но уже связавшую их нить, повернулся к ней, не отрывая пальцев от клавиатуры.
— Спасибо за завтрак, — поблагодарила Кристи, озираясь в поисках сумочки. — И за приют.
— Пожалуйста.
Он стремительно и в то же время плавно поднялся и шагнул к ней.
— Ты не живешь здесь все время, правда? — спросила она. — То есть… Или живешь?
— Уже много лет это мой единственный дом.
— Ты работаешь в Опере?
Он негромко рассмеялся, и этот звук скользнул по ней, точно нагревшийся у камина шелк.
— Нет.
Где-то внизу живота девушки появилась заноза страха. Никто не знает, что она здесь. Если она исчезнет, никто не догадается, где ее искать.
— Хочешь осмотреть тут все?
— Как-нибудь в другой раз. — Кристи попятилась от мужчины. — Мне действительно нужно идти.
А он, напротив, сделал шаг к ней:
— Кристина…
Его близость обострила все чувства девушки, привела их в хаос.
— Мое полное имя Кристиана.
— Я провожу тебя наверх, — сказал он.
Она кивнула, неожиданно обнаружив, как трудно ей заговорить.
Мужчина поднял с кровати плащ и набросил его на плечи с элегантностью, сделавшей бы честь любому Призраку.
— Моя сумочка…
Он нашел сумку на полу и с легким поклоном протянул девушке.
— Идем?
Назвавшийся Эриком усадил Кристи в лодку и, ловко отталкиваясь шестом, без всяких усилий переправил суденышко на другой берег. Он провел девушку по длинной извилистой каменной лестнице и выпустил в темный проулок, открыв узкую деревянную дверь.
Кристи охнула, обнаружив, что сейчас ночь, — ей казалось, что еще только утро.
— Мы еще увидимся? — спросил мужчина.
— Не думаю. Через несколько недель я уезжаю домой.
— Ты нездешняя?
— Нет, я из Штатов.
— Ясно.
— Но ты же не считаешь себя на самом деле Призраком Оперы, не так ли?
— Нет, моя милая леди, не считаю. Я и есть он.
— Но это невозможно! Тогда тебе должно быть… — Она подняла руку и тут же ее уронила. — Не знаю, больше сотни лет.
Он кивнул, словно такой возраст абсолютно естествен.
«Да, — подумала про себя Кристи, — он, несомненно, сумасшедший».
В глубине темных глаз сверкнула искра гнева.
— Ты мне не веришь?
Она пожала плечами:
— Сомневаюсь, что Призрак вообще реален.
— Я вполне реален, уверяю тебя.
— И тебе больше ста лет? Как это объяснить?
— Очень просто. — Он улыбнулся, обнажив острые белоснежные клыки. — Я — вампир.
Девушка уставилась на него и второй раз лишилась чувств.
Очнулась Кристи опять в логове Призрака. «Это уже входит в привычку», — неслышно пробормотала она себе под нос. На сей раз орган молчал и она была одна. Девушка бросила взгляд на часы — стрелки показывали шесть, но неизвестно, утра или вечера.
Поднявшись, подгоняемая стуком сердца, она отыскала сумочку и кинулась к озеру, но обнаружила, что лодки нет. Прикусив губу, Кристи смотрела на воду. Глубоко ли тут? Осмелится ли она пуститься вплавь? О берег билась черная, жутковатая на вид зыбь. Говорят, в нью-йоркской канализации водятся крокодилы, и хотя Кристи никогда не слышала о парижских аллигаторах, кто знает, какие опасности могут таиться в темных водах подземного озера?
Возвратившись в пещеру, Кристи присела у стола и только теперь заметила, что грязные тарелки исчезли. Поднос прикрывала свежая салфетка, а под ней прятался толстый сэндвич с ветчиной и сыром, мисочка теплого лукового супа и чайник с чаем.
Не изменившая своих взглядов — не пропадать же добру, — Кристи взяла бутерброд, размышляя, где хозяин логова. И вдруг девушка вспомнила: господи, он же вампир! Нужно выбраться отсюда до его возвращения. Вампир! Не укусил ли он ее, пока она спала? Кристи ощупала шею, с облегчением ощутив под пальцами лишь гладкую кожу. Слава богу, никаких ранок! Она не собирается торчать здесь, чтобы предоставить ему еще один шанс.
Подхватив сумку, она снова подбежала к озеру. Страх перед мужчиной, назвавшимся Призраком Оперы, оказался сильнее страха перед водой. Кристи скинула туфли, испытав острый укол жалости при мысли о том, что придется их оставить: «Маноло» не так легко приобрести, особенно на учительскую зарплату, но жизнь, как-никак, дороже пары туфель. Сунув сумочку за пазуху, девушка вошла в воду. Та была ледяной, и Кристи успела сделать всего пару шагов, когда поняла, что совершила ужасную, возможно смертельную, ошибку. Озеро оказалось не только глубже, чем она думала, но и подвластным яростному течению. Оно подхватило вскрикнувшую Кристи и поволокло жертву прочь от логова Призрака, швыряя, точно пробку, угодившую в бешеный поток. Беспомощная девушка барахталась что было сил, но русло становилось все уже, свет, лившийся из удаляющейся подземной пещеры, ослабевал и наконец померк вовсе.
