— И это правильно. — Сандра не уставала поражаться ее детской непосредственности. Воистину, красивая женщина это пиршество для глаз и пытка для ушей. — Ну что ж, жду следующего фильма. Я — твоя ярая поклонница.

Делла сорвалась с кресла, обняла Сандру и поцеловала. По-настоящему, от души, а не как принято в киношных кругах — в пустоту. От ее волос пахло дорогим парфюмом. Обворожительные миндалевидные глаза, как выяснилось «слегка подправленные», смотрели открыто и беззащитно.

— Подписать тебе мою фотографию?

— О, спасибо!

Занятно было наблюдать, как Делла в задумчивости покусывает ручку, выискивая подходящие слова: ни дать ни взять прилежная школьница на контрольной. И пишет, наверное, с ошибками. Да, Сэму придется попотеть, чтобы сделать из Деллы настоящую звезду, мерцающую таинственным, отстраненным светом не только на экране, но и в жизни, — вожделенную и недосягаемую. Мечту мужчин и образец для подражания женщин. Если, конечно, ему не надоест, и он не бросит ее, как бросал уже многих. В любом случае, свою подкупающую непосредственность Делла наверняка потеряет.

— А какого цвета были у тебя волосы? — спросила вдруг Сандра.

— Разные. В последний раз рыжие, как морковка. Ужас! Но только ты никому, ладно?

— Могила!

Делла лихо расписалась на фотографии и протянула ее Сандре.

— Забегай как-нибудь, так хочется иногда с кем-то поболтать.

— Болтать будешь со мной. — Голос был резкий, будто удар хлыста.

Обе, как по команде, обернулись. Сэм стоял в дверях, по-бычьи нагнув лысую голову, и смотрел так, что Сандре сразу захотелось съежиться до размеров микроба и кануть в какую-нибудь глухую щель.

— Сэм! — пискнула Делла. — А мы как раз закончили.

— Иди.

— Но мы ничего…

— Я сказал, иди.

Он не повысил голос, но это «иди» прозвучало как окрик. Делла беспомощно оглянулась на Сандру и мгновенно испарилась. В буквальном смысле: только что была — и нету.

Тяжело ступая, Сэм двинулся на Сандру, маленький, квадратный, угрожающий. Властно протянул руку. Сандра попятилась.

— Пленку!

Сандра выщелкнула из диктофона кассету и отдала ему. Сэм бросил ее на пол и раздавил каблуком.

— В этом не было необходимости, — заметила Сандра. — У меня хорошая память. Кроме того, там не было ничего интересного, только сказочка вашего сочинения о погибших родителях. Вам бы надо отрепетировать ее получше.

Сэм смотрел на нее сузившимися щелочками глаз. Если бы взгляд обладал убойной силой, Сандру давно уже размазало бы по стенке.

— А самое пикантное я знала, когда шла сюда, — продолжала невозмутимо Сандра. Она уже успела взять себя в руки. — О Гамбурге и о некоторых любопытных эпизодах из жизни Деллы, когда она еще носила другое имя и волосы цвета морковки.

— Вы хотите денег?

Сандра услышала, как скрипят его зубы.

— Деньги всем нужны, но свои я предпочитаю зарабатывать.

— Что вам нужно?

— Право первой ночи, — нахально объяснила Сандра. — Эксклюзивные интервью, сообщения о намечающихся проектах, любая интересная информация. Взамен я тиражирую вашу итальянскую историю, останетесь довольны. Но ваша задача наглухо перекрыть все возможные каналы утечки информации.

— Не вам меня учить, — буркнул Сэм. — Свяжитесь с моим пресс-секретарем. Он будет в курсе.

— Хотелось бы иметь соответствующую бумагу. Так, на всякий случай.

— Сопливая девчонка! — взревел Сэм. — Слово Сэма Зингера стоит сотни бумажек, и ты его имеешь!

В полумиле от дома Сэма Сандра сразу же попала в пробку. Вот незадача! Скоро по Лондону вообще невозможно будет ездить. Быстрее на метро.

Однако грех жаловаться. Такой жирный кус обломился, причем без особых усилий с ее стороны. За столь щедрые подарки судьбы можно хоть весь день в пробке проторчать.

Дело Марча стремительно раскручивалось, причем самоубийство главного героя придало ему неслыханную остроту и драматизм. Сандра сразу же стала любимицей всех средств массовой информации. Ее просто на части рвали, телефон звонил, не переставая. Она уже успела появиться в нескольких телевизионных передачах. Почту на ее имя таскали мешками.

Вскоре после выхода ее статьи премьер-министр выступил с речью, одновременно покаянной и обличительной, в которой клятвенно пообещал взять расследование под свой личный контроль. Ничего удивительного, ведь дело того и гляди грозило перерасти в правительственный кризис.

Несколько крупных издательств обратились к Сандре с предложением написать книгу об отце, а для начала издать сборник его статей. Сандра тут же подключила к этому делу Марго, которая и вела переговоры.

Смитти сиял и смотрел орлом. Его тоже не обошли вниманием, и он не преминул сообщить коллегам, как поддерживал начинающую журналистку, как учил ее тонкостям профессии, как подбадривал в тяжелую минуту. Сандра только посмеивалась.

Вся эта шумиха свалилась на нее, как лавина в горах, и уже успела изрядно утомить. Зато когда Сандра, исключительно чтобы отвлечься, обратилась к пресс-секретарю Сэма Зингера с просьбой об интервью с Деллой, ей тут же ответили согласием. А еще недавно и на порог бы не пустили.

Популярность открывает любые двери. Было неожиданно приятно поговорить о чем-то другом, кроме террористов и взрывов. О стильных шмотках, о киношной тусовке, посплетничать по-женски. Делла политикой не интересовалась и поэтому о деле Марча даже не подозревала. Результат превзошел все самые смелые ожидания Сандры. Вот уж действительно, везет так везет!

Машины ползли как черепахи. Похоже она тут застряла прочно. Ну ничего, у каждой тучки есть серебряная изнанка, как поется в старой песенке. Удастся хоть передохнуть немного. За последние дни у Сандры такой возможности не было.

Она включила радио. Интересно, чем коллеги порадуют?

— …от взрыва некоего устройства, подложенного в машину, — прорезался бойкий голос диктора. — Консьерж опознал в пострадавшем жильца дома, лорда Грегори Мортимера. По мнению врачей больницы Святого Георгия, куда был доставлен потерпевший, состояние его оценивается как критическое. Полицией задержан подозрительный мужчина, находившийся в гараже в момент взрыва. Ведется следствие. Оставайтесь с нами. Мы будем следить за развитием событий и…

Не дослушав, Сандра распахнула дверцу и бросилась вон из машины.

Холл больницы Святого Георгия напоминал растревоженный улей. Впечатление складывалось такое, будто весь Лондон в одночасье занемог. Возбужденные родственники пациентов отлавливали медсестер и осаждали их бесконечными вопросами, те отделывались дежурными улыбками и отфутболивали их в регистратуру, где уже толпилось десятка два страждущих. Три молоденькие девушки в кокетливых белых шапочках пытались ответить всем сразу, но вносили еще большую неразбериху.

Сандра с трудом пробилась к стойке и оказалась лицом к лицу с дежурной, которая, не задумываясь, выпалила:

— По пассажирам Хайгейтского автобуса информации пока нет. Ждите.

— Мисс, прошу вас, мисс! — Сандра стукнула кулачком по стойке, пытаясь привлечь ее внимание. — Грегори Мортимер. Он поступил около часа назад.

Девушка забарабанила пальчиками по клавишам компьютера.

— Он в реанимации. Состояние тяжелое.

— Но я должна его видеть!

— Если вы член семьи, обратитесь к доктору Стентону. Он выпишет вам пропуск. Если нет — ждите.

Сандра выбралась из толпы и ринулась на поиски доктора Стентона. Она уже знала, что скажет ему.

Доктору Томасу Стентону, как это явствовало из карточки, болтающейся на лацкане его халата, было на вид лет сорок пять. Среднего роста, узкоплечий, с коротко стрижеными светлыми волосами. В глаза сразу бросался выдающийся вперед решительный подбородок, да еще, пожалуй, наблюдательный, умный взгляд, от которого мало что могло скрыться.

— Чем могу быть полезен?

— Мне нужен пропуск на посещение вашего пациента Грегори Мортимера.

— А вы…