Отец долго сидел, барабаня пальцами по покрытой светлой скатертью поверхности стола.

- Значит, все-таки, - произнес он и вновь замолчал.

Я терпеливо ждал, что последует дальше, решится ли папа поделиться известной ему информацией или нет.

- Женя заканчивал институт, шел на красный диплом, участвовал в олимпиадах и так далее. Алик тогда всем уши прожужжал, какой его сын умный-разумный да талантливый, династия ученых, планы на внуков… Только из-за занятости парень совсем в студенческих компаниях не тусовался, дружил вроде с кем-то из параллельной группы. Папашка сильно этот факт подчеркивал, что типа мальчик, друг который, умный, и они вместе к экзаменам готовятся, а потом сразу раз и как отрезало. Тишина. Мальчик, вроде говорят, куда-то переехал, даже на свадьбе Женькиной не был. Значит, вот оно как…

- Пап, а что за мегера, на которой он женился?

- Я только официальную версию знаю, - отец улыбнулся, - что несравненная красота девушки Снежанны покорила Женечку, и он после месяца знакомства сделал ей предложение. Девушка якобы приезжала проведать родственников и типа отдохнуть от столичной суеты. Конечно, где же еще отдыхать дочке замминистра, как не в тихом провинциальном городке? В общем, после свадьбы они тут и остались жить-поживать.

Если все так, как представляется после рассказа отца, то начальничка моего остается только пожалеть. Девица вряд ли была рада ссылке в наш Город.

В своей комнате я с удовольствием избавился от надоевшего и жутко неудобного костюма, решив переночевать у отца. Надел домашние брюки, безразмерную майку, сразу почувствовав себя человеком, и снова пошел на кухню. По идее надо было что-то изобразить на ужин, хотя после торта есть и не хотелось, но от куска мяса через часик я бы не отказался, думаю, что и отец тоже.

Утром проснулся от птичьего гомона, воробьи устроили в ветвях старой яблони настоящее сражение. Вставать не хотелось, до звонка будильника еще была туча времени, но наглые пичуги не хотели успокаиваться, так что пришлось все-таки подниматься. Если выпить пару чашек кофе, то наверняка проснусь.

- Ты чего так рано? – удивился отец, увидев меня на кухне.

Я поскреб щетину, отросшую за ночь, зевнул и честно ответил про птичек.

- Кто рано встает, тому Бог подает, - произнес он, улыбаясь.

- Ну да, ну да, - пробормотал я, ставя гейзерную кофеварку на огонь, теперь осталось только подождать и наслаждаться крепким напитком.

- Знаешь, - вдруг сказал отец, - ты с короткой стрижкой так на мать похож. Жалко только, что глаза тебе мои достались, карие.

- Пап, ну ты скажешь! Я ж не девка, чтобы страдать по цвету глаз. Меня и мои устраивают. Что плохого в темных глазах?

- Ничего, - согласился он, о чем-то задумавшись. – Совершенно ничего.

- Этого следовало ожидать, темный цвет - он вроде доминирующий, - примирительно сказал я, лихорадочно пытаясь вспомнить уроки биологии.

- Конечно, - вновь согласился он. – Просто вчера о Лиле говорили, вот что-то и вспомнилось… да и день рождения у нее был бы в субботу…

- Давай я приеду, и мы тихо посидим по-семейному?

- Спасибо, - тихо ответил он.

- Слушай, пап, ну почему ты себе не наймешь домработницу какую? – я решил сменить тему, его надо было срочно отвлечь.

- Вера Григорьевна по выходным приходит, - пожал он плечами, - ее муж на машине привозит. У нас же здесь транспорт не ходит, поэтому вот так вот. Она и готовит иногда, но вообще я сам люблю. А чтобы жил кто-то здесь, не хочу, раздражать будет, да и дом не настолько велик.

При таком раскладе настаивать смысла не имело, я смирился и просто пил свой кофе, слушая так и не прекратившуюся птичью свару. На работу не хотелось совершенно, и я банально оттягивал момент, когда деваться будет некуда и придется идти собираться.

Глава 7

Начальник задерживался. Телефон разрывался, в кабинет ломились посетители, а время приближалось к одиннадцати, и ему было надо идти на какое-то совещание, но шеф еще не изволил прибыть на работу. Того и гляди, придется идти на мероприятие вместо него, а то нагорит Евгению Альбертовичу по первое число. Или не нагорит? Все же он у нас не на одной доске с остальными. Ладно, если не пойду, то мне-то уж точно достанется, вот еще пять минут подожду и пойду в аудиторию 220, где проректор по учебной работе будет вещать опять про переход на баллы и рейтинги.

Начальник заявился секунд за тридцать до установленного мной срока, когда я уже взял ежедневник и вооружился ручкой, чтобы записывать ценные указания, которыми нас всенепременно снабдят в процессе. Выглядел он несколько помято, что ли. Рваными, нервными движениями снял с себя щегольский черный плащ и, проходя мимо меня, так и стоящего посреди кабинета, дыхнул перегаром, поздоровавшись сквозь зубы. Отекшее лицо, мутный взгляд. Или что-то праздновал всю ночь, или горе заливал.

- Э-э, - проблеял я, не зная как реагировать на столь непривычное поведение, - Евгений Альбертович, а совещание?

- К черту, - отрывисто бросил он, - сходите вы.

Вот спасибо! Деваться все равно было некуда, и я повернулся к двери. За моей спиной шеф жадно и шумно глотал тепловатую и имеющую стойкий привкус пластмассы воду из чайника, присосавшись к носику. Кажется, у них на бодуне изрядная засуха…

Дебильное совещание длилось больше двух часов. Как порядочный заместитель, я законспектировал весь тот бред, что нам выдавали за умные мысли, чтобы представить завкафу наиболее полный и подробный отчет. Кипя негодованием, вошел в кабинет, собираясь сказать все, что думаю, только язвительные слова замерли на губах, когда я увидел неподвижно сидящего в кресле начальника, слепо глядящего в окно.

- Все в порядке? – вопрос вырвался непроизвольно.

- В полном, - с изрядной долей сарказма ответил он, медленно поворачиваясь в мою сторону.

Что говорить и делать дальше, я не знал, молча сел на свое место и, вздохнув, принялся за разбор почты. Еще немного, и нас погребет под тоннами приказов, распоряжений и служебных записок.

Шеф вернулся к созерцанию пейзажа.

Остаток дня прошел все в том же режиме. Начальник молчал и пялился в окно, я шуршал бумажками, отбирая те, которые требовали принятия срочных мер.

Еще несколько дней прошли примерно так же, с той лишь разницей, что заведующий принес ноутбук и смотрел теперь не в окно, а на монитор, но делами вверенной ему структурной единицы университета интересовался мало, если не сказать больше. Было стойкое ощущение, что на работу он вообще забил, подписывая не глядя сварганенные мной отчеты, отписки и служебки. Такое поведение беспокоило, но что делать, я понятия не имел, осторожные попытки выяснить в чем дело он пресекал, впрочем, и попытки пообщаться тоже.