- Нет, Люсьен. Напиваться не время. Если все получится правильно – у Вас будет время напиться и превратить в собственном воспоминании эту трагедию в фарс. Только вот штука в том, что и рассказать-то никому не получится. Никто не поверит, а если кто-то и выслушает Вас до конца, то, поверьте мне, сочтет Вас, мягко говоря, не совсем нормальным, начитавшимся бульварных романов. Однако, давайте к делу.

- Давайте уже. Только сначала один вопрос: Вы нормальны? Вы – называющие себя рыцарем и Ваш коллега, каменщик? Вы кто на самом деле? Я читал про бегающих по ночам с огромными мечами в белых балахонах с красными крестами, напоминающих одновременно медбратьев и привидения. И еще я читал про то, как Вы спасали какие-то сокровища. Про сокровища, правда?

- Хорошо. Начнем с этого, Люсьен. Про сокровища - неправда. И пусть Вас успокоит то, что мы с товарищем совершенно нормальны. У нас странная работа. Она немного…. Как бы Вам объяснить…. Неординарная что ли? Я действительно имею непосредственное отношение к одному из рыцарских орденов, которые ведут свою историю существования уже почти две тысячи лет. Только мы не бегаем с мечами. Я меч видел только в кино и в музее. Богатство…. Ну, об этом чуть позднее. Мой, как Вы изволили выразиться, коллега представляет организацию столь же древнюю сколь и таинственную. Если я сейчас Вам скажу, что я – тамплиер, а мой коллега – масон: Вы можете неправильно меня понять. Эти названия – повод для романов уже несколько веков. И, тем не менее, это так. Мы работаем на организации, которые для простоты восприятия представляются именно так. – Он улыбнулся и я понял, что он говорит правду. Не о сказке, совсем не о сказке пойдет речь. Все будет много проще и банальнее. Ну, что ж: по крайней мере, я узнаю, что мифы остаются мифами, а реальность практичнее и проще.

- Я молчу.

- Хорошо. – Он опять улыбнулся. – Понимаете, Люсьен, чтобы спрятать секрет от посторонних глаз, надо придумать сказку, а секрет положить на видное место. Ну, это банальность, конечно. Орден тамплиеров был – это исторический факт, как были сотни других орденов, о которых Вы даже и не знаете. Почти каждый мало-мальски образованный аббат создавал какой-нибудь орден со звучным названием, чтобы получить средства к собственному существованию. Это просто фондовый бизнес – Вы меня понимаете? Как сейчас: создаете неправительственный некоммерческий благотворительный фонд имени кого-нибудь. Собираете деньги, помогаете тем, кто их вложил, сократить их налоги с помощью логистиков, потом переводите проценты пайщикам фонда…. Словом, все, то же самое, что и две тысячи лет назад. Только теперь фонды создаются в основном под прикрытием культурных, врачебных, образовательных и тому подобных целей, а раньше была только одна цель – сохранение и укрепление христианской веры. Соответственно, не было столько коммерческих предприятий, отмывающих деньги, как сегодня, и живущих на комиссионные проценты от вложений, как сейчас. Был только один банк – церковь.

Сегодня, как и тогда, любой банк не что иное, как черная касса. Они делают деньги из денег – вернее деньги на несуществующих кредитных процентах, понимаете? – Я кивнул.

- Азы банковской деятельности мы проходили. Не так уж плохо французское образование.

- Ну, и ладно. Тогда у меня к Вам один риторический вопрос: чем отличается вера в капитализм, в коммунизм, в демократию, в собственную страну и в Христа? Ничем. И даже средствами укрепления этой веры, методами ведения дел и, поверьте мне, даже структурным построением организаций, занимающимися этими вопросами. Скажите, Люсьен, Вы знаете Иосифа Аримафейского? В том смысле, что слышали ли Вы когда-нибудь о нем?

- Это…. Историк? Что-то из жизни Христа? – Стыдно, конечно, но имя знакомо, а вот детали…. Надо было все-таки не пропускать лекции по истории религий. Но! Две тоненькие блондинки и еще одна мулатка в довесок к хорошей траве казались мне достаточным оправданием для иного времяпрепровождения.

- Не совсем. То есть, он, конечно, кое в чем был историком. – Улыбка рыцаря появилась только наполовину, что превратило ее в кривую усмешку, из чего я сделал вывод, что Иосиф не очень нравится этому господину. - Не совсем, Люсьен. Иосиф Аримафейский был воином. Человеком военным со всеми вытекающими из этого последствиями. А Иисус был умным и даже более чем умным и передовым для своего времени. Ему надо было создать новую организационную форму для защиты своей идеи. Вот потому, выражаясь современным языком, Иосиф Аримафейский и стал начальником секретной службы Иисуса. Мы потом перейдем к этому, но ведь именно сотрудники его службы позднее стали инициаторами крестовых походов. И именно они подняли копье, как символ веры в Христа. Вам ничего это не говорит?

- Секретная служба, оружие, люди с каменными лицами и пустыми глазами. Ничего нового пока, кроме того, что в те времена не было солнечных очков. Кто-то же должен был создать первую секретную службу – молодец Иисус. Его портреты должны украшать кабинеты шпионов.

- Ну, служба не первая – были до нее. А портреты украшают – будьте в этом уверены. Хотя, конечно, не из уважения, а, скорее, из страха перед финалом. Но, Иисус ничего нового не создал, если не считать, что его ум, талант и выдающиеся способности заложили основы самой могущественной организации в мире – Христианской Церкви. Я просто хочу коротко донести до Вас основные тезисы того, что стало причиной нашей с Вами встречи. Наберитесь терпения, и Вы очень скоро многое поймете. Дело ведь не в том, что Иисус создал секретную службу для безопасности своей Церкви. Дело в том, что после смерти Иисуса Иосиф Аримафейский, как всегда и было до и после этого, предал его, превратив идею чистой истины в борьбу за власть, которая продолжается до сих пор.

В чем новизна ситуации? В принципе, ни в чем. Всегда все всех ели, убивали, травили, топили, шпионили за родственниками и предавали учителей и так далее. Только еще никогда до этого действия тайной службы не основывали свои методы достижения власти на религиозной идее. Вот в чем ноу-хау Иосифа Аримафейского: он, говоря современным языком, криминализировал веру, как средство достижения абсолютной власти. Опять ничего нового? Конечно. Вы это видите в каждой утренней газете. Потому что именно так и поступают сейчас все секретные службы, все чиновники, вышедшие из их состава или действующие под их контролем и руководством. Только сейчас принципы Иосифа Аримафейского используются по отношению не только к церкви. И не столько к церкви, которая отошла в сторону и занимается прибыльным бизнесом. Эти принципы использования веры, как метода достижения власти работают сегодня в известных Вам рекламных слоганах: любовь к родине, вера в правительство и свою страну. Казалось бы, ничего в этом нет страшного, если бы только хорошие слова не извращались настолько, что теряли свой смысл. Потому что люди уже не оценивают претендента на власть, как профессионала – они оценивают его внешность, ораторские способности и ненависть к его предшественникам. Сегодня претендент на власть, с уважением отзывающийся о своем предшественнике, никогда не получит любовь толпы. Потому как если нет кровавого зрелища – скучно зрителю. Обратите внимание, что каждый новый начальник – это обязательно новая война или новые трагические конфликты. Ну, и, конечно, только во имя страны, во имя толпы и немного шоу при свечах у красивых икон.

- Мы не уложимся в один стакан. Требую долить! - Лекция была небезынтересна, но совершенно непонятно к чему он вел.

- Согласен. Но, я, пожалуй, воздержусь. А Вы выпейте – мы подбираемся к главному.

- Скорее бы.

- Я постараюсь короче. Итак, церковь. Мы христиане и нам не надо друг другу доказывать, что христианская вера истинна. Сегодня у нас есть если не враг, то противник – ислам. Так думают многие. И это не просто заблуждение – это доктрина христианской церкви, которая, к сожалению, ведет к катастрофе.

- Погодите. Стоп. Вы – христианин, как Вы только что сказали и Вы отрицаете постулат Церкви, пусть даже и не самый симпатичный? Разве не полторы тысячи лет назад этот тезис привел к крестовым походам? Чего это Вы мне сегодня рассказываете об этом?