Морозова, с трубками во рту, в носу и капельницей в руке, уносили на носилках, когда в номер вошла бригада милиционеров.

— Софико, дорогая, как ты здесь оказалась? — услышала Соня знакомый голос. Это был Сергей Татищев, муж Маргариты, он работал оперативником в уголовном розыске первого отделения милиции, который как раз и обслуживал центральный район города.

— Я принесла ему документы, а вообще я шла к вам, там Марго ждет меня, наверное, надо ей хотя бы позвонить, — пролепетала Соня.

— Кто «Скорую» вызывал? — спросил Сергей.

— Я, — ответила Соня еле слышно.

— А нашла его тоже ты?

— Я. — Соня чувствовала себя, мягко говоря, не в своей тарелке. При ее спокойной жизни — и такая передряга.

— Сонь, ты в порядке? — спросил Сергей, заглядывая в глаза Соне.

— Кажется, нет, — ответила Соня, еще более угасшим голосом. — Сережа, можно мне домой?

— Ну привет, приехали, сначала шляется по номерам к незнакомым мужчинам, а потом «отпустите, дяденька». Нет уж, милая, давай-ка будем записывать показания.

— Татищев, кончай изгаляться над свидетелем, — прервал Сергея человек лет сорока пяти, в милицейской форме с майорскими погонами, — возьми девушку, отвези ее домой и там снимешь показания, а то мы здесь сейчас еще один полутруп иметь будем.

Мужчины усмехнулись. Сергей кивнул, показывая Соне на выход, и проговорил:

— Ну пошли, что ли, мудрая Софья.

Соня послушно последовала за ним. Она никогда не обижалась на Сергея, он всегда посмеивался над ней, она привыкла и не обращала на это никакого внимания. Сергей был хорошим мужем ее любимой подруги, он не противился их дружбе, как случалось у других подруг, которые при ее появлении выказывали явное неудовольствие. Поэтому из всех многочисленных приятельниц у нее осталась только Рита.

Они сели в машину. Сергей включил зажигание и повернулся к Соне:

— Ну, я так понимаю, домой ты не хочешь?

Соня энергично мотнула головой.

— Едем к нам?

Соня кивнула утвердительно.

— Расскажи хотя бы, как ты попала туда?

Соня изложила все, начиная с момента, когда ее вызвала к себе Закройщикова, со всеми подробностями, не пропуская ни одной мелочи. Рассказывала как под гипнозом, но скорее не для Сергея, а для себя самой. Таким образом она пыталась осознать, осмыслить все происшедшее. И чем дальше, тем больше все это казалось ей сном, навеянным многочисленными авантюрно-приключенческими романами, проглоченными ею за последнее время.

Пока Маргарита помогала Соне вернуться к реальности, переодевая ее в домашний халат и тапочки, усаживая в глубокое мягкое кресло и укрывая теплым пледом, Сергей минут пять писал что-то на кухне.

— Чаю хочешь? — спросила Рита.

— У меня пиво есть, — тихо проговорила Соня, — и рыбка.

— Тсс, — Рита приложила палец к губам, — тогда подождем, когда Сережка уйдет, я Никиту спать уложу, тогда уж пожурчим.

Соня кивнула, соглашаясь с доводами подруги. В комнату зашел Сергей, он милицейским чутьем уловил заговорщический дух в комнате, внимательно поглядел на обеих женщин и спросил:

— Так, так, так. А ну-ка, сознавайтесь, чего вы тут затеваете за моей спиной?

Соня сжалась в комок. Рита напустила на себя обиженный вид и сказала:

— Ты не на работе, оставь свои энкавэдэшные замашки.

— Да ладно, девчонки, вы чего? Я же пошутил, — попытался Сергей сгладить шероховатость.

— И юмор свой ментовский применяй там, где его понимают, будь добр.

— О’кей, ухожу служить трудовому народу. Софико, дорогая, я записал твои показания, прочитай, пожалуйста, и на каждой страничке напиши: «С моих слов записано верно, такая-то такая-то», — поняла?

Соня снова кивнула.

Наконец Рите удалось загнать в постель шестилетнего сорванца Никиту, который непременно хотел перед сном поиграть с Соней в нарды. Но с мамой не поспоришь.

— Ну, рассказывай, — сказала Рита, наливая пиво в два бокала и выкладывая копченую мойву на тарелку, как только они остались одни.

Соня снова, как во сне, повторила свой рассказ слово в слово. И опять ее посетило сомнение, как будто она упустила что-то важное. Но что?

— Слушай, ты думаешь, что его отравили? — спросила Рита.

— Понятия не имею, я же не следователь. Но так сказал врач. И у него до меня кто-то был. Чашек-то стояло две. Интересно, он выживет или нет? — спросила Соня скорее у самой себя, чем у подруги.

— Слушай, а давай Лерке позвоним, — предложила Рита.

— Лерке? А она разве здесь? — удивилась Соня.

— Представь себе. Встретила ее вчера в городе. Вернулась, говорит, вылечилась. Даже работает там же, в реанимации, правда, санитаркой, но сказала, что будет добиваться, чтобы ей вернули диплом. Говорит, новую жизнь начала.

Леркой звали их общую подругу. Несколько лет назад, после окончания медицинского института, она стала работать реаниматологом во Втором городском медицинском объединении. Была очень хорошим врачом, потом произошел скандал. Лерку уличили в употреблении наркотиков, надо ли говорить, что наркотики она брала у себя на работе. Ее уволили и лишили диплома, и она покатилась по наклонной. Рита и Соня старались устроить ее на лечение, но все усилия были тщетны. Она либо сбегала из клиник, либо лечение не давало никаких результатов. Год назад Лерка неожиданно исчезла, где она, не знал никто. И вот она объявилась.

— А где она живет? — спросила Соня.

— А там же, в больнице, и живет. Помнишь сторожку у ворот? — сказала Рита.

— Но там телефона нет.

— Там, конечно, нет, но есть на вахте, можно попросить, чтобы ее позвали, там недалеко.

— Давай, — согласилась Соня.

Удача сегодняшний вечер решила провести с ними. Лерка не только оказалась на месте, но даже на своем рабочем месте. Они без труда дозвонились до реанимации, пригласили к телефону Лерку. Говорить с ней стала Соня:

— Лерочка, милая, я так рада, что ты здесь, я так счастлива за тебя, но я обиделась, почему мы случайно узнаем, что ты в городе. Свинка ты порядочная, почему не пришла ни ко мне, ни к Марго?

— Не обижайтесь, девочки, мне пока еще нелегко вернуться в прежнюю жизнь, я все возвращаю постепенно, — говорила Лера, и Соня уловила, что голос ее заметно дрожит.

— Мы ждем тебя, когда явишься? — спросила Соня, чтобы поддержать подругу.

— Скоро, как только будет выходной. Пока работаю день и ночь, зарабатываю авторитет.

— Лера, послушай, к вам сегодня привезли Морозова, дядька лет пятидесяти, — перешла к делу Соня.

— Отравление неизвестным растительным алкалоидом? — спросила Лера, голос ее мгновенно приобрел твердость и уверенность, на другом конце провода был врач до мозга костей.

— Да, отравление, а откуда ты знаешь, что этим, как его, алкалоидом? — спросила Соня. Уже провели экспертизу?

— Конечно, немедленно, да и так было видно, по симптоматике. Но тестирование на яды необходимо, чтобы знать, чем его лечить. Это ты, что ли, его нашла? — догадалась Лера.

— Да, я, а что? — спросила Соня.

— Можешь гордиться, считай, спасла ему жизнь. Явись ты на пятнадцать минут попозже, и нашла бы только холодный труп.

— Значит, он жив?

— Конечно, и выздоравливает. Правда, пока он без сознания, но завтра, возможно, очнется, так что можешь его завтра навестить.

— Спасибо, Лерик. Я завтра обязательно приду, мы с Риткой придем, заодно и тебя повидаем. Ты завтра как работаешь?

— Я сегодня сутки, завтра сплю, так что буду в своей конуре, заходите обязательно.

— Фу, слава богу, — выдохнула с облегчением Соня, положив трубку на рычаг телефона, — наливай, давай выпьем за все, что хорошо кончается.

Они подняли свои бокалы с пивом, чокнулись и с наслаждением потягивали ароматный тягучий напиток с острым привкусом.

— Сонь, а что за бумажки ты носила Морозову, они с тобой? — спросила Рита.

— Конечно. — Соня совсем забыла о цели своего визита к Морозову, она протянула руку к своей сумке. — Там, в папке.

Рита достала из Сониной сумки прозрачную пластиковую папку, передала ее Соне и сама села рядом. Соня вынула копии планов усадьбы и дома, развернула, и они принялись внимательно изучать их. Но ничего особенного не заметили — планы как планы.