У нашего второго стриптизера, Теда, тоже были в голове свои нехилые мадагаскарские тараканы в виде набожности. Вера в бога не позволяла ему танцевать в ночь со вторника на среду, с четверга на пятницу и в другие христианские праздники. При этом она же не мешала ему счастливо сожительствовать с владельцем ресторана по соседству с клубом.

— Тема, (по паспорту Теда звали Тимофеем, но это имя ему категорически не нравилось, — прим. автора), а как твой бог относится к тому, что ты трахаешься с мужиками? — как-то раз поинтересовался я.

— Он скорбит об этом. Я тоже скорблю и прошу его отвести меня от этого греха. Я регулярно каюсь, — потупился он, а потом оживился. — У меня есть шансы на спасение. Святая Магдалина была блудницей, пока не встретила Иисуса Христа, я тоже когда-нибудь обязательно встречу моего Господа. Хочешь, я расскажу тебе поподробнее о пути Христа?

Я понял, что с темы надо срочно «съезжать» и перевел разговор на рабочие моменты: обсуждение графика его выходов, составленного мною с учетом всех православных дат.

Но вернусь к сегодняшней ночи. После того, как мы с Владиком решили, что во всю глубину неожиданно обрушившейся задницы должен быть посвящен Кит, я закрыл Леньку на ключ, чтобы тело не выползло на свет божий и не распугало всех клиентов, и полетел за главным админом.

Свои «бизнес переговоры» он мог проводить только в подсобке за кухней. В этом чуть большем, чем гримерка Ленки, квадратном помещении Абрамка расплачивался с коллективом серой зарплатой, раздавал ЦУ, что говорить ментам при всяких ЧП, и по старым коммунальным привычкам бедной нацменовской юности отсыпался после ночных бдений, когда уже не мог найти дорогу в свой кабинет на втором этаже. Поэтому там не было камер слежения.

Конечно, приличия ради перед тем, как зайти в комнату, я должен был постучать. Но до начала шоу оставалось меньше получаса, и еще меня распирало уебанское любопытство «позырить» на нового любовника Кита, которого админ не побоялся притащить в клуб и намеревался наставить теперь с ним ветвистые рога своему официальному. Поэтому я просто провернул ключ в замке и толкнул дверь.

«Переговоры» только начались, но шли крайне удачно. Голый Кит, стоя на коленях спиной ко мне, убеждал партнера орально в высоком качестве услуг, предоставляемых нашим заведением. Тот, в свою очередь, одобрительно кивал сделанному предложению и готовился к его подписанию, видимо, нераспечатанным пока презервативом, который зажал, наподобие шариковой ручки, в зубах.

Увидев меня, нарисовавшегося в дверях, как привидение в полночь, любовник Кита побелел, оттолкнул партнера, раскрыл клюв, и не открытый гондон вывалился из него на пол. Он инстинктивно прикрыл ладонями физиономию вместо стоящего колом паха, из чего я тут же сделал вывод, что это кто-то из випов и, скорее всего, глубоко и прочно женатый. Только они всегда переживали, что их лица станут больше известны широкой общественности, чем детородные органы.

Безошибочно угадав, кто нагрянул в гости в такой момент, Кит развернулся и угрожающе зашипел в мою сторону. Он прищурил потемневшие глаза и напоминал теперь разбуженную от спячки гадюку:

— Стучить учали, сука?

В высшей степени раздражения он иногда путал слоги в словах. Это означало, что если я пришел к нему в такой момент с какой-нибудь проходной производственной муйней, то мне теперь легче самому себе сделать сеппуку. Поэтому я начал без обиняков:

— Кит, Ленька в говнище.

— Как? Совсем? До пилона дойдет? — вытаращился он на меня.

— Какой пилон, он по сигарете не попадает.

— Бля, да что ж все так хуево сегодня. Это я не вам, Игорь Сергеевич, я с вами бешено возбудился, — фальшиво заорал админ, кидая тряпки в руки мужику, который после озвученных вслух ИО вообще замер в позе соляного столба.

Скача на одной ноге и забойно матерясь, Кит пытался натянуть свои труселя, но от перевозбуждения не попадал в отверстия ногами.

— Наизнанку, — меланхолично заметил я, когда у него, наконец, получилось, — ругать будут.

Тут Кит взорвался, и его понесло по всем уже кочкам:

— Славка, ты дебил конченый? Какое, ругать. Да Абрамка нас всех уроет на полтора метра под землю в деревянном ящике. Этот мудак на ночь заказанный. Братвой. Празднуют они там что-то.

Вот после этих слов, я почувствовал, что мне плохеет уже конкретно. Это означало, что мы оказались не просто в пятой точке, а, образно говоря, продвинулись в самую ее глубь. Когда танцовщика заказывали, то в нашем клубе обо всем договаривались лично с Абрамкой. Такой танец оплачивался по отдельному тарифу, и стриптизер особенно старался. Дело было даже не в сумме, а в репутации заведения.

Если заказник проваливался, то клиенту возвращали не только его деньги, но и выплачивали компенсацию за потраченное время, а также возмещали моральный ущерб за недополученное удовольствие. В случае с братвой «ценник» мог подскочить до небес, и было бы хорошо, если бы мы все отделались только деньгами, а не последующими разборками из серии «мы вас всех научим авторитеты уважать».

Внезапно у любовника Кита зазвонила мобила, он вышел из состояния ступора и нашарил телефон в одежде.

— Что? Уже едет? Куда едет? Как сюда? Откуда жена знает?

Мы все втроем переглянулись и заметались по тесной комнате, стукаясь задницами.

— Игорь Сергеевич, вам на черный выход. Славка, быстро зови всех. Ща рожать будем, — отрывисто раздавал команды Кит, продолжая натягивать тряпки и всучивая любовнику в руки его портфель, галстук и дорогой ремень от брюк.

Потом он пихнул мужика в нужном направлении, а меня потащил снова к гримерке Ленки, прихватив по пути охранника Владика, как будто почувствовав, кому обязан прерванным сексом.

В затхлой комнате стоял характерный запах, который оставляют своим дыханием пьяные люди. Ленька по-прежнему лежал на грязном топчане без белья и теперь мечтательно пускал слюни в пространство. Рядом с ним на полу была лужа из блевонтины. Похоже, что танцовщик пил энергетическую бодягу на пустой желудок, поскольку никаких остатков пищи в лужице не было.