При воспоминании об охраннике без того говенное настроение упало на отметку ниже плинтуса, и я решил вызвериться на Ките. Набрал его номер:

— Кит, мать твою, ты кого кидаешь? Меня? Че за подставы, здесь нет никакого сына Абрамовича, — заорал я на него с сходу в ответ на привычное «Аллоу» с придыханием.

Кит быстро пришел в себя и оперативно сменил тон:

— Че? Тебя кто кинул? Сам пошел на х... Дебил. Псих. Урод, — не сдержавшись, взорвался он, но тут же взял себя в руки. — Он должен быть там. Сам отзвонился, что на месте. Ща, погодь. Его наберу.

И отрубился. Через пару секунд парень в куртке вытащил из кармана мобилу:

— Ну, знаешь... Я тут тоже никакого Влада Локтева от порноиндустрии не вижу. Стоит тут только одна блядь накрашенная, — спокойно произнес он, нажал на отбой и продолжил чтение.

Я выбил сигаретку из пачки. Докурил до середины, собирая в кучку скачущие, как горные козлы по мартовскому пастбищу светлые мысли, теперь уже кричащие, что я тоже из рода парнокопытных, пялящихся на новые вороты, и подошел к нему:

— Хай. Кстати, накрашенная блядь от Кита — это я.

Парень удивленно глянул на меня, захлопнул книгу и спрятал ее в карман. Привстал с лавки, отходя и маня пальцами за собой. Четверо на лавке в преддверии бесплатного шоу выставились на нас. Девочка с мальчиком перестали сосаться, собака отрывисто тявкнула, мужик икнул, а женщина перестала жевать банан и коротко попрощалась с подругой.

— О как. Ну и как ты меня себе представляешь для портфолио? Как бы меня сфоткал? — улыбнулся парень, также затягиваясь сигаретой.

От немного циничных серых глаз, скользящих по лицу, но не касающихся тела, стало как-то даже по-профессиональному обидно. «3.3 for technical approach, 3.5 for artistic performance», — четко отбились его взглядом система низших спортивных оценок. Я как можно более мягко прошелестел в ответ:

— Представляют и фоткают блядей в позах. Я снимаю.

— А я думал, снимаешься, — он спокойно сбил пепел с сигареты и улыбнулся.

Теперь он стал почти симпатичным. Таким его делала прежде всего улыбка. Открытая, искренняя, честная. Никак made in USA-оскал на тридцать два белоснежных голливудских зуба. Просто хорошая и спокойная. Если бы он был в клубе, возможно, я бы даже попытался пофлиртовать с ним.

— Снимаюсь. В сериале «Я выбираю сам», — вместо этого бросил я.

То, что я просрал партию, как Русик и Санек, было уже очевидно. Равно как и то, что деньги чадушко Абрамовича считать умеет, и в ни в какой кабак меня при таком раскладе не потащит. Впрочем, я даже обрадовался — меньше проблем со Свеном, Абрамкой и Китом. Все честно. Факир был пьян, и фокус не удался. Теперь хотелось только быстрее свалить домой и купить по пути, а точнее лучше попросить одолжить в знакомом ларьке, энергетик.

Я развернул корпус на сто восемьдесят градусов и резво потрусил по направлению к метро:

— Ну, бывай, я отчаливаю. Будут конкретные предложения, будет конкретный базар.

— Эй ты. Зовут-то тебя хоть как? И где искать? — присвистнул он мне в спину.

Тут только я сообразил, что наш предусмотрительный Кит ему ничего обо мне вообще не сказал, даже не сдал мое настоящее имя:

— Шаман, — не оборачиваясь, процедил я сквозь зубы. — Будет надо, найдешь. Питер город маленький.

Уже почти на подходе к метро меня перехватил по мобиле легкий на помине админ.

— Ну, что, как у нас, что у нас? — пропел в трубку он.

Я так и представил, как рядом наушничает пожилой холеный Абрамка и дышит Киту в залакированный уложенный затылок:

— Как-как, и кучка. То ли я его, то ли он меня послал. Еще не врубился, — холодно выдавил я.

Кит выдержал многозначительную паузу и откровенно захихикал в трубку:

— Понятно. Лапуль, ты, что, расстроился, совсем пустой, да? Да, и хуй-то с ним. У Марика — так мальчика зовут — сегодня мама прилетает. Прости, прости, совсем забыл тебе сказать. Он и не мог с тобой гульнуть. Понимаешь, Русик-то с Сашком, мудни, ему сразу в труселя полезли, он от этого психанул. Я подумал, тут надо поиграть, и про тебя вспомнил. А ты приходи в клуб, дарлинг. Мы что-нибудь обязательно придумаем. Я за старшего сегодня. Абрамка на два дня в Москоу—сити свалил. Вот тоже совсем забыл сказать. Что-то с памятью моей...

В психе я отрубил звонок и еле сдержался от желание захерачить телефоном со всей дури по асфальту.

Сучка. Сучка. Сучка. Забыл он. А, то, как же.

От Горьковской до клуба было два часа ходу. Плюс остановка на то, чтобы узнать все последние новости о наших в Катькином саду. Итого, я поспевал к пол-двенадцатому. Рано, конечно, но если уговорить бармена Стасика на пару «левых» коктейлей, то, как раз.

В мозгах сама собой всплыла фраза из рекламного ролика кофе: «Отличное начало отличного дня».

В нашем случае, ночи.

Глава пятая. Добро пожаловать или посторонним Б

В клубе я не был очень давно. Настолько, что на бодром аллюре пролетел сначала мимо Владимирского собора, прилегающего квартала, а затем и заветной улицы с неприметной дверью в полутемной арке.

Как и у всех подобных отечественных заведений, в отличие от западных, у «Моно» не было яркой неоновой вывески. Всего лишь небольшая таблица с названием и характерными знаками: двойным обозначением планеты Марс, стрела одного из которых символично проникала в кольцо второго. Проходя ежедневно мимо тонированных окон на первых этажах таких клубов, большинство даже не догадывалось, что оказалось в двух шагах, как выразился один мой знакомый, от цитадели «Содома и Гоморры».

Дверь по звонку — тоже особая фишках таких заведений — мне открыл лично Кит. Он энергично втащил меня внутрь, и мы трижды показательно расцеловались в воздухе, не прикасаясь щеками. Вляпываться в тональник на его морде у меня не было никакого желания.