— Нахуй-то? — вместо этого корректно выдохнул я один из вечных российских вопросов.

— …тебя было осматривать? — рассмеялась врач. — Во-первых, это моя обязанность, а во-вторых, я надеюсь, жизнь преподнесла тебе очень хороший урок, и прежде чем нырять в койку, ты теперь хотя бы немного будешь думать не только членом.

Выйдя из КВД, я первым делом нервно и счастливо одновременно закурил, позвонил Киту и сообщил, что у меня все в порядке.

— Ну, ты, блин даешь, — тоже заржал он, услышав про аллергию, — а вообще, Славка, если б у тебя чего нашли… пиздец бы это был, нам бы тоже пришлось всем проверяться. Мы в подсобке все из одних стаканов, да и не только… Такс, сегодня суббота, ты сможешь в понедельник на часик подвалить? Танцовщик у нас будет один новый пробоваться. Без тебя нарисовался на горизонте. Хочу мнение твое послушать. У меня-то в нем постельный интерес, а вот Абрамка взбрыкнул. Бубнит под нос, типа неладно с этим парнем что-то.

— Зовут-то как танцовщика?

— Ник охуенный просто. Рай.

Вот с этого Рая и начался мой ад со Свеном, а точнее, с его наклонностями ревнивого мавра. А самое тоскливое заключалось в том, что танцовщик этот мне вообще никак не сдался, и даже чисто внешне не вставлял.

Глава двадцать первая. Рай.

— Славка, ты, что, совсем по нулям? — выпучился на меня бармен Стасик, когда я попросил только сок. Как уже упоминалось, по понедельникам в клубе всегда был официальный выходной, но почти весь персонал собирался, чтобы «потусоваться со своими» в неформальной обстановке, а уж тем более сегодня предстояла знатная «развлекуха» в виде просмотра новичка. — Хотя я понимаю, неделю не пахать. Хочешь в долг?

— Не, я на лекарствах, — мотнул головой я, пристраиваясь на высоком сидении за барной стойкой в ожидании Кита и Абрамки. И тот, и другой почему-то запаздывали к шести вечера — началу наших неофициальных собраний. Врачи очень строго предупредили меня о том, что, с учетом моей аллергии, как минимум три недели после курса антибиотиков и всей дряни, которую я сожрал во время болезни, алкоголь употреблять категорически нельзя. Разве что если я вновь загорюсь желанием прописаться в КВД и стать там любимым клиентом. А после осмотра у венеролога я совсем не горел, хотя та женщина и оказалась классным человеком.

— Как знаешь, — крякнул Стасик, глотая залпом стопусик текилы и занюхивая лаймом. — А я после всего произошедшего на последней неделе без этого дела вообще не могу. Ты вовремя на больняк скопытился, тут такое дерьмо творилось. Боюсь, еще похлеще заварится.

А вот это уже было чем-то новеньким. «Литрболом» по-черному Стасюня у нас никогда раньше не страдал. Во-первых, он обожал свою «ласточку» — полгода назад купленную новенькую «ауди», а во-вторых, регулярно качался в спортзале. Внешние данные у Стасика оставляли, мягко говоря, желать лучшего. Но секса и любви хотелось так же как и всем остальным, потому бармен выезжал на великолепном тренированном теле и, обычно, отличном юморе, на совокупность которых западали мужики за сорок. Сегодня с юмором тоже явно что-то случилось.

— Только ты особо в клинч не впадай, когда «это» припрется, — резюмировал Стасик, наливая подряд себе вторую рюмку. — Есть много на свете, друг Горацио, того, что не подвластно разуму. А у Кита его, по-моему, совсем отшибло вместе с чуйкой. Только говорить ему об этом нельзя, а то я уже капитально разосрался с ним. В общем, если «это» здесь укоренится, я себе новое место искать буду.

— «Это»? — приподнял бровь я, болтая соком в стакане. Так обычно мы называли совсем уже отъехавших головой клиентов, просивших обращаться к себе исключительно в женском роде, его же использовавших при разговоре и нацеплявших в клуб бабские шмотки. «Оно», («это») не любит, когда его называют «он». «Оно» предпочитает, когда его кличут «она». Шутили мы про таких кадров.

— Да Рай этот чертов. Скоро сам все увидишь, — загадочно хмыкнул бармен, а потом заглянув в свои сигаретные запасы. — Слав, не в службу, а в дружбу, сбегай в магаз за блоком «Парламента». Закончился, подлюга, а Абрамка только его и курит. Я тебе денег сейчас дам.

Когда я вернулся с покупкой в клуб, необычно взвинченный, сам на себя непохожий старший админ уже что-то горячо обсуждал с также подоспевшими Теддом и Ленькой, а на моем месте… сидела и потягивала мой же недопитый сок незнакомая девка с длинными, до задницы, волосами. Одета она была в стиле типичного унисекса — джинсы, джинсовая же куртка и мягкие замшевые сапоги без каблуков до середины икры.

Присутствие женщин в нашем клубе допускалось лишь в определенные дни: вторник, четверг, воскресенье и совсем не приветствовалось Абрамкой. Редкие посетительницы проходили очень жесткий фейс-контроль, и нещадно выпроваживались за малейшие провинности.

В основном к нам заглядывали лесбийские компании, главная проблема с которыми заключалась в том, что под утро девочки, крепко перепив, начинали драться между собой. И смачно, почти по-мужски заработать в нос, их разнимая, было самым плевым делом. Зато в отличие от второй категории дамочек, ищущих экзотики, лесбиянки никогда не лезли в трусы и душу. Как говорится, девочки направо, мальчики налево.

Представительницы же второй категории пытались прорваться к нам по одиночке. Они тоже нажирались в зюзю ближе к трем часам ночи, а потом начинались пьяные разговоры о том, что геи — это те, кто не встретил ласковую, опытную бабу и предложения на месте исправить ситуацию, сопровождаемые вцепившимися в пах пальцами. Таким сразу же указывали на выход, несмотря на ночное время и алкогольное опьянение, и заносили в черный список.

Впрочем, иногда среди этой второй категории попадались и очень хорошие, адекватные девчонки. Так одна приходила к нам, чтобы просто от души потанцевать и снять напряжение после тяжелой рабочей недели. Девушку звали Венера, и недавно она нашла место секретаря в богатой строительной корпорации. А через две недели после трудоустройства пожилой начальник впервые положил ей руку на задницу и намекнул, что в ее офисные обязанности входят и вопросы поддержки его половой потенции. И если что-то не устраивает, то ее никто не держит на работе. На работе Венерку держала шестилетняя дочь, которую она воспитывала без мужа.

«Здесь я знаю, что могу одеть какой угодно длины юбку и флиртовать со всеми, и мне ничего за это не будет, как с обычными мужиками», — честно призналась она. А в клубе ее все любили и уважали, потому что Венера часто притаскивала нам шоколад, конфеты и другие сладости, которые ей дарили на работе.

В-третьих, привечали мы иногда и уставших за ночь жриц любви. Те тоже к нашим клиентам не лезли и были благодарны за то, что оказались в тепле и под защитой. Тружениц секс-индустрии мы по знакомству пускали вообще бесплатно, потому что девчушки также помогали нам нехило разводить клиентов на еду, напитки, чаевые и щедро делились профессиональными секретами.