— Да. Только все нормально было. По взаимке. Просто ангина, — скривился я, чувствуя, что горло еще сильно болит и говорить долго трудно.
— А Свен твой еще заваливался потом. Посидел два часа, увидел, что тебя нет — и сразу с вещами на выход. Про ангину твою я ему говорить ничего не стал. Подумал — сами разберетесь. Я вообще к нему, честно, больше не лез, ну, чтоб тебе не мешать. Короче, поздравляю. Финн твой залип на тебя капитально. Больше ни к кому другому не клеился. Вот, цени, какой я тебе друг хороший. Все для тебя сделаю.
— Ценю, — кивнул я в трубку, — Кит, я тебе попозже перезвоню. А то пока языком молоть больно. Спать тянет.
— Ага, давай. И расскажешь потом в деталях, как у вас с ним. Хотя, вообще, знаешь, лично мне Свен твой как-то разонравился. Ну, после всего, что произошло. Вообще, он какой-то не такой. Ну, так, потрахаться пару раз — это еще сойдет, но не больше. Ну, баюшки, лапуль, — подозрительно ревниво выдохнул в трубку старший админ, прощаясь.
Вот так собственно и началась взаимная неприязнь Свена и Кита.
На седьмые сутки я чувствовал себя уже вполне сносно, даже вышел за сигаретами в магазин — мне впервые захотелось курить. Только в полдень я заметил необычные красные точки на запястьях. Такое иногда со мной бывало — если я долго носил шерстяные свитера с узкими рукавами на голое тело. Пятна ближе к ночи превратились в зудящие, наливающиеся лимфой прыщи, и точно такие же, к своему огромному удивлению я обнаружил уже на... лодыжках.
Первым делом я метнулся к ботинкам и пристально осмотрел их. В нашем доме тогда жил кот, который свободно гулял на улице и иногда притаскивал домой блох. Ничего странного в обуви на первый взгляд не было, но на всякий случай я решил выбросить пару, а заодно обработал несчастное животное от подцепленных паразитов.
И какой же нечеловеческий шок ждал меня с утра, когда я, еще полусонный, добрел до сортира с общеизвестной целью. Пах буквально зудел от чесотки, вытащить из него руки было почти невозможно, а тело и там покрывали... вот эти самые красные прыщи. Обнаружил их я и в подмышках.
Прямо из комнаты раздумий я рванул в родительскую спальню за медицинским справочником — благо предки свалили к кому-то в гости с ночевкой, и прямо там принялся читать соответствующий раздел. К концу его изучения, это примерно через час, мне казалось, что у меня имеются признаки абсолютно всех перечисленных там заболеваний.
На нервах я набрал Кита, которому предстояло вот-вот закрывать смену, и давясь словами, коротко обсказал ситуацию. Старший админ генерально завис, а в трубке минут пять стояло гробовое молчание. Я собственно тоже мысленно собирался ползти на кладбище, интенсивно обмотавшись белым и склеив ласты.
— Ну... на то, что я знаю, вроде бы не похоже. Но, если ты говоришь — в паху... — наконец выдавил Кит, — то я бы это... проверился. У тебя знакомый «венчик» есть?
— Кто? — поперхнулся я, понимая, что самые худшие опасения сбываются.
— Венеролог, Слав, — припечатал начавший приходить в себя админ. — Кстати, у тебя в районе очень хороший КВД — расшифровать? Кожно-венерологический диспансер. Там есть платные услуги, и я сам как-то пользовался. Сейчас телефон смс-кой пришлю.
— Кит, а что ты там делал?
— С главным врачом переспать хотел. Не тормози, блять, Слав. Высыпало у меня тоже дерьмо одно, очень похожее на... В общем, не буду тебя пугать заранее. У меня же мать — медик, хоть и не по этой части. Выдрючила нас с братом. Так что я сразу как ошпаренный подорвался, чего и тебе советую.
В общем, надо ли говорить, что в десять часов утра я уже сидел перед кабинетом, обкурившись перед входом аж двумя сигаретами подряд? До этого первым делом и сразу после оформления карточки с меня скачали кровь из вены на анализ, и я понял, что здесь все обстоит по серьезному, и в бирюльки никто не играет.
Очередь была небольшой, передо мной сидел только почему-то довольный, улыбающийся представитель наций, на которые возлагает надежды наши экономика. А мне оставалось только вспоминать слова матери о том, «до чего ты докатился, Слава, посмотри на себя», и краснеть удушливой волной
— У меня паховая эпидермофития, — гордо произнес мужик. — Вылечат. Здесь такие докторицы есть. А у тебя что?
— Поздравляю, — выдохнул я. А потом до меня допер смысл только что услышанного. А вот об этой подлянке Кит, мать его за ногу, «забыл» меня предупредить. — Здесь работают врачи-женщины?!
— И, вах, брат, какие. Я б одну... Ну, когда вылечусь. Может, предложу. Так, знаешь, обращается мастерски. Прям сам у нее в руках встает.
Глава двадцатая. Идиот - positive.
И, конечно, как говорят в таких случаях, с моим еврейским счастьем дежурным врачом оказалась… именно женщина. Я с трудом подавил в себе идиотское желание прямо с порога рвануть из КВД куда подальше и на деревянных ногах прошел в кабинет.
— Присаживайтесь, что у вас случилось? — дежурно участливо начала врач, блеснув на меня из-под широкой маски, закрывающей пол-лица, задорными с хитринкой серыми глазами. Только их у женщины я и видел, потому что волосы скрывала медицинская шапочка. Сколько ей исполнилось лет, определить мне не удалось, но точно она была явно старше меня. И скорее всего намного.
В силу полученного мною образования косноязычием я никогда особо не страдал, потому сам от себя охренел, когда вдруг, заикаясь и экая, начал повествование в стиле «ну, вот это… там… понимаете… никогда раньше… когда оно… то».
— Понятно, — кивнула врач, хотя лично я из такого рассказана ничего бы не понял и только счел бы собеседника кретином в последней стадии сифилиса мозга. Тьфу, черт, черт. Свят. Свят. Свят. — Зайка, а мама у тебя в коридоре сидит?
— Что?! — пустил я петуха второй раз за день. Не хватало только, чтобы мать была в курсе моего визита в это светлое заведение.
— Лет-то тебе сколько? Сейчас посмотрю. А в твоем возрасте иногда и с матерями сюда приходят. И как я понимаю, прыщи эти, как ты выражаешься, у тебя не только на запястьях и лодыжках, а еще и в области гениталий. Иначе ты бы не пришел, так?
— Да, — рявкнул я, багровея и ощущая, что сам себе выношу смертный приговор.
