— Да.

— Какого возраста они были?

— Разного. Обычно им было лет по пятнадцать или немного больше.

— Но не всегда?

— Да.

— Сколько лет было самым младшим? Опять молчание, можно было расслышать ободряющее сопение Медведя. Очень неохотно Паулюс ответил:

— Двенадцать или что-то вроде того. Я точно не знаю. Послышался треск, это Чарли фон Бек швырнул на пол свою кофейную чашку. Его лицо было белым от ярости. Фицдуэйн выключил диктофон.

— Идиот, тупой, безответственный, отвратительный идиот, — заорал следователь. — Как он мог?

— Чарли, успокойся, — сказал шеф. — Меня чуть не хватил удар. Я надеюсь, что чашка была пуста.

Чарли фон Бек невольно улыбнулся. Шеф подождал, пока фон Бек взял себя в руки и подал знак Фицдуэйну продолжать.

— А где происходили эти совокупления? — послышался голос Медведя.

— О, в разных местах…

— Например? В вашем доме?

— Нет, в моем доме ни разу. Бейлак любил все делать по-своему. Ему нужна была соответствующая обстановка, и, кроме того, он любил, чтобы под рукой были необходимые вещи, наркотики и прочее.

— И куда же вы направлялись?

— Точно не могу сказать. Иногда он заезжал за мной и надевал мне повязку на глаза. Он любил позабавиться. А иногда он требовал, чтобы я изобразил из себя незнакомца, и мы встречались, как в первый раз.

— Вы бывали на квартире Эрики?

— Да, но нечасто. Обычно мы направлялись в студию Бейлака у Вассерверк.

— Вы упомянули, что Бейлак предпочитает определенную обстановку. Вы могли бы ее описать? — спросил Медведь. — Почему это важно для него?

— Он любит ритуалы, различные ритуалы, — ответил Паулюс, голос его звучал напряженно.

— Какие ритуалы?

— Ну… что-то вроде черной мессы: с черными свечами и ложным человеческим жертвоприношением. Это больше походило на пародию черной мессы, но все же было страшновато.

Послышался голос Фицдуэйна:

— Вы могли бы описать комнаты, где это происходило?

— Таких комнат было несколько. И все они выглядели одинаково: пурпурные стены, черные шелковые портьеры и запах ладана. Иногда мы были в масках, иногда в масках были остальные.

— Расскажите мне о жертвоприношениях, — попросил Медведь. — Вы сказали, что там происходили ложные человеческие жертвоприношения.

— Было задумано, что жертва должна умереть в момент экстаза. Эрике это особенно нравилось. У нее был нож с широким, тяжелым лезвием, и она им размахивала. Она принесла кошку и убила ее в нужный момент, а я оказался весь в крови…

Послышался звук, похожий на рыдания, тут же прерванный редакторской паузой. Шеф сделал знак Фицдуэйну остановить диктофон. Он выглядел потрясенным, до него стал доходить смысл только что услышанного.

— А за животными последовали люди, — отрывисто сказал он. — Меня тошнит. Это все или есть что-нибудь еще?

— Почти все, — сказал Медведь. — Я могу вкратце изложить то, что там еще записано.

Шеф потер ладони, глубоко задумавшись. Прошла целая минута, прежде чем он обратился к Медведю.

— Это дикость. Это невероятно, такие извращения, это ужасно.

— Мы спросили о ноже, — продолжал Медведь. — Бейлак сказал Паулюсу, что он изготовлен специально для него. Это воспроизведение ножа, которым пользовались при проведении ритуалов жертвоприношений члены культа патанов в Ирландии. Он увидел изображение ножа в какой-то книге и заинтересовался им. Надо сказать, что в его библиотеке много порнографической литературы, книг по черной магии, о других теневых сторонах человеческой натуры. Он пользуется этими книгами в своих забавах. Наиболее изощренные забавы он черпает из книги под названием “The Grimoire”.

— Grimoire — это что-то вроде сборника инструкций для мага, — пояснил Керсдорф. — Я припоминаю, что мне приходилось сталкиваться с подобным. И тогда в основе занятий черной магией лежали сексуальные игры.

— А кто еще принимал участие во всем этом, за исключением Бейлака, Эрики и ребятишек? — спросил шеф. — Он узнал кого-нибудь или он был единственным взрослым актером на вторых ролях.

— Были и другие, — ответил Медведь. — Но всегда в масках. Он говорит, что узнал некоторых по голосам.

Медведь протянул шефу список, который, просмотрев его, покачал головой. Его не удивило наличие там фамилии посла, но остальные присутствующие были сливками бернского общества.

— Время от времени появлялись молодые мужчины-проститутки, — добавил Медведь. — Он назвал только несколько имен, без фамилий. Одного из них звали Клаус, описание совпадает, это был Миндер. Другого звали Обезьянкой. Зная, что тот занимался тем же, что и Миндер, Иво подступил к Обезьянке и, думаю, переусердствовал, когда пытался заставил. того говорить. Иво, бедный, глупый Иво. Он пытался найти убийцу Клауса Миндера. Сэр Иво, в самом деле, он слишком много знал, и за это его убили.

— Хейни, — сказал шеф, — мне достаточно того, что я уже слышал. Теперь я хотел бы знать, как можно поймать этого психопата, не потеряв при этом наших людей?

— У нас есть кое-какие соображения на этот счет, — сказал Фицдуэйн, — мы их позаимствовали у древних греков.

Они находились на испытательном полигоне на военной базе в Санде. Их собеседником был человек в полевой форме. Его глубокий загар выдавал в нем человека, который большую часть времени проводит в горах. Кожа вокруг глаз была бледной, следствие того, что ему часто приходится надевать лыжные очки. Он был в звании майора, служил в элитном подразделении швейцарских гренадеров и являлся экспертом по борьбе с терроризмом. Обычно он консультировал антитеррористическую бригаду Федеральной полиции, но не отказывался от консультаций на кантональном и даже городском уровне.

Он был специалистом по взрывчатым веществам.

— А вы не думали о том, что могли бы попасть внутрь с помощью взрыва? Это было бы проще, чем использовать для подобной цели мины. Это весьма распространенный способ и его широко используют в армии, когда им не хочется входить через дверь.

— Забавно, — ответил Медведь. — Если мы устроим взрыв, то тем, кто окажется рядом с дырой, не поздоровится.

— А так как там, скорее всего, буду я, — сказал Фицдуэйн, — то я категорически возражаю против вашего предложения, хотя и понимаю, что оно сделано от чистого сердца.

Майор перепугался:

— Мой милый друг, мы не допустим, чтобы на вашей голове шевельнулся хоть один волосок. Мы произведем точный расчет действия мин. Будет бум-бум и образуется дверной проход.

— У меня был один знакомый, специалист по взрывчатым веществам в американских силах специального назначения. У него было прозвище — Ноу Проб Дудчински, потому что каждый раз, когда его просили сделать что-нибудь, имеющее отношение к взрывам, он отвечал “Ноу проблем, приятель” и принимался за дело. Он был отличным специалистом.

— Понятно, но при чем здесь это? — спросил майор.

— Он подорвал себя и половину взвода, — ответил Фицдуэйн. — С тех пор я крайне подозрительно отношусь к взрывам. Я думаю, вы не горите желанием узнать, какие были его последние слова.

— Нет, — произнес майор.

— Кроме того, — уточнил Фицдуэйн, — наш объект любит засовывать в стены “клейморы” и подобные игрушки, а они могут быть приведены в действие наружным взрывом. Поэтому нам и нужна кумулятивная мина, так как она одновременно устроит взрыв и нейтрализует любые скрытые ловушки.

К ним медленно приближался грузовик. В его кузове лежал ящик пятнадцати сантиметров толщиной и размером с большой дверной пролет. Грузовик подъехал к ним и остановился. Из него выпрыгнули три солдата, вытащили ящик и установили его вплотную к бронированной плите толщиной полтора сантиметра, привинченной к кирпичной стене старого фортификационного сооружения.

— Находиться рядом с ящиком вполне безопасно, — объяснил майор, — но все равно рекомендуется соблюдать правила безопасности.

Фицдуэйн и Медведь поспешили в укрытие, которое было расположено под прямым углом к фортификационному сооружению. К ним присоединились три солдата. Майор подошел последним, он старался выглядеть спокойным. Все присутствующие надели стальные каски. Фицдуэйна эта ситуация стала забавлять.