— Жалко, что я не смог с ней пообщаться, — сказал Сновидец. — Зато получил огромное удовольствие, выбираясь из города. И по дороге сюда. Люблю, знаешь ли, драматические ситуации. Очень бодрит, и вообще — не дает расслабляться. Я действительно был не в себе, или мне так казалось… Как бы там ни было, сработано здорово, Линиум. Я оценил. Сколько дней я промучился, вспоминая Историю, которую даже не знал до конца. Нет, правда, отлично сработано. Ты молодец.

Сновидец развернулся и пошел прочь.

— Эй, ты куда? — крикнул Линиум ему вдогонку. — Здесь некуда больше идти.

Сновидец остановился; скорпион у него под ногами метнулся под камень. Солнце жгло ему шею.

— Мне только одно непонятно, — сказал он.

— Что тебе непонятно? — спросил Линиум.

— Ты вроде бы говорил, что если я умру в этой Истории: по-настоящему, с болью, все, как положено, — я опять окажусь на Пустошах, и вдобавок лишусь половины мозгов. Но я снова здесь, я вернулся и что-то не чувствую себя полоумным.

Линиум смотрел на Круг. В его темных, опустошенных глазах, давно лишившихся радости, не отражалось вообще ничего.

— Да, это было досадно. Я не знаю, что именно произошло. Как ты, наверное, уже догадался, я сделал все, чтобы вышло по-моему, я просчитал все варианты… но эта девчонка… и откуда она взялась на мою голову? Ты уже уходил, но она как-то вернула тебя обратно. — Он нахмурился. — Только не обольщайся. Этого больше не повторится, можешь не сомневаться. Я позабочусь об этом сам.

Сновидец вернулся обратно, к границе Круга. Посмотрел Линиуму в глаза — буквально пронзил его взглядом.

— Я знаю, что эта реальность на самом деле какой-то бредовый вымысел, но я тебя предупреждаю: оставь ребенка в покое. Если с ее головы упадет хоть один волосок, я…

— И что — ты? Убьешь меня, да? — усмехнулся Линиум. — Но я уже мертвый. Умер пятьсот лет назад. Так что я теперь тоже вымышленный персонаж. Нельзя убить вымысел, мистер Сказитель. Моя задача проста: сделать так, чтобы у тебя ничего не вышло, и если для этого мне придется убить ребенка, что ж…

— Я найду способ убить тебя снова, — перебил его Сновидец.

Ветер пробился между двумя противниками, словно разрезав пространство. Но их взгляды как будто сцепились намертво — не отпускали друг друга. Солнце обрушилось за горизонт, и притворные Пустоши наполнились жужжанием мух. Гонимые ветром сухие листья исчезали над Кругом, словно проваливаясь в соседнее измерение.

Сновидец развернулся и пошел прочь.

Линиум снова окликнул его:

— Ты не знаешь, чем кончается миф. Ты не сможешь продолжить свою Историю.

Сновидец вновь остановился.

— Я смогу, — сказал он.

Линиум вдруг схватился за голову и упал на колени, словно терзаемый страшной болью.

Он закричал:

— Будь ты проклят, Сновидец. — Голос вонзился в сознание, как пуля.

Долго, как будто целую вечность, она смотрела в глаза Богини. А потом что-то дрогнуло на ее безобразном лице. Как будто она усомнилась в своей правоте.

— Я… я… люблю… те… бя… — выдохнула она и сдалась.

Остальные Богини рванулись к ней, их глаза полыхали огнем. Это было красиво, как смертоносный удар рапиры. Но существо, воплощенная мерзость и скверна, не пыталось спастись. Ее пальцы, похожие на истлевшие кости, сжались на сердце.

И оно перестало биться.

Слепящая вспышка. Обжигающий жар. Распыленная плоть.

Шар, тронутый скверной, пробился сквозь призрачный купол и устремился в небо…

Линиум лежал на земле, задыхаясь.

— Она очень настойчиво повторяла, чтобы я это запомнил, — сказал он. — Она говорила, что это ядро Истории. «Если собьешься с пути, возвращайся к нему». Плюс к тому, — у меня были свои небольшие хитрости.

Линиум с трудом поднялся на ноги. Он начал бледнеть и терять очертания, как это уже было прежде; его ослепительно черное одеяние сделалось серым и тусклым. Он достал из кармана книгу в черной обложке с каким-то рисунком, заключенным в квадрат.

Он бросил книгу к ногам Сновидца.

— Запомни это мгновение, Сновидец. Именно отсюда все пошло не так, — крикнул он. — С этого мига, когда ты узнал, что ты не такой, каким себе представлялся. Отныне и впредь ты пойдешь не туда. Потому что ты сбился с пути, потерялся. То есть по-настоящему потерялся. До теперешнего мгновения все было вполне даже мило и где-то приятно. Похоже на сказочное приключение, когда герой странствует по миру Истории и набирается впечатлений… Так вот, теперь можешь об этом забыть.

Линиум все говорил, но его голос теперь звучал словно издалека. Буквально за считанные секунды его тело сделалось почти прозрачным.

— Я знаю, что тебе очень понравился эпизод с ребенком и книгой… с этой проклятой девчонкой… У меня есть для тебя нехорошая новость, и я подумал, что будет забавно, если ты узнаешь ее из книги. Ну же, не бойся! Возьми ее! Почитай…

Пространство взорвалось смехом…

Сновидец поднял книгу и прочитал, что написано на обложке.

Он открыл книгу на первой странице и прочел вслух:

Он закрыл книгу. Пустоши раскинулись перед ним, непостижимые и бесконечные. Он устал, он терзался смятением и тревогой. Но теперь он утратил былую невинность. Иллюзия была абсолютной и изощренной в своей полноте. Невысокий кустарник, как будто объятый призрачным пламенем, был словно угрюмый хозяин, одинаково грубый и нерадушный со всяким гостем. Даже сонным ящеркам, которые сами владели заклятием снов, и тем, кажется, приходилось несладко с таким свирепым господином.

Сновидец смотрел на пустырь, растянувшийся до самого горизонта. Время как будто застыло, и душа реального мира отпустила его навсегда. Он превратился в незваного гостя, в чужака, потерявшегося в обманной Вселенной. Ну и пусть, подумал он.

Он взглянул на Круг. Не сейчас, прошептал он. В другой раз. И пошел прочь, пока Круг не скрылся из виду. В сознании шелестел только ветер и эхо голоса Линиума.

Он шел долго, несколько часов: голодный, мучимый жаждой. Губы совсем пересохли, кожа отслаивалась, словно корочка на засохшем слоеном пирожном. Голова раскалывалась от боли. Ноги уже не слушались. И все же он был исполнен странной решимости. Несмотря на попытки Линиума сбить его с толку, он все же держал в руках нить Истории. Его мысли метались, как ветер, то в одном направлении, то в другом; он пытался поймать ускользающие фрагменты — искал подсказки, ключи к разгадке. Любую зацепку. Хоть что-то…