Лицо Кеи вспыхнуло от гнева, и Фицдуэйну на мгновение показалось, что он вот-вот ударит его. Однако Кеи неожиданно расхохотался.

— Отлично сказано, Фицдуэйн-сан. Для гайдзина у вас редкое чувство юмора.

Он отдал какой-то приказ, и один из якудза надел на Фицдуэйна защитные очки. Несоответствие между пребыванием в цепях и незавидной дальнейшей участью, с одной стороны, и соблюдением мер техники безопасности, с другой, заставили Хьюго криво улыбнуться.

— Мы, японцы, — продолжал Кеи, — достигли такого скорого послевоенного успеха отчасти благодаря стали. Пока Запад, слишком скупой для смелых вложений и не обладающий способностью видеть дальше собственного носа, придерживался устаревших технологий, мы выстроили новые, современные металлургические заводы и стали производить сталь дешевую и более высокого качества. Таким образом, мы сами себя обеспечили достаточно дешевыми материалами для судостроения и автомобильной промышленности. Это было началом нашего экономического подъема. Впоследствии мы, естественно, перешли на электронику и прочую наукоемкую продукцию, однако именно сталь помогла нам сделать первый рывок.

Фицдуэйн кивнул. Достижения японце” невозможно было отрицать, однако всего этого они достигли не на пустом месте. Без американского вмешательства и защиты Япония в конце второй мировой войны, скорее всего, была бы захвачена Советским Союзом. Поставляя для американской армии необходимые припасы, снаряжение и запасные части, Япония только выиграла, да и впоследствии доступ японских товаров на американский рынок был практически не ограничен. Впрочем, Фицдуэйн не собирался затевать дискуссию по геополитическим проблемам.

— Насколько я знаю, — прокричал он, перекрывая шум, — “Намака Спешл Стил” не имеет никакого отношения к автомобилям и судам.

Они находились почти в самой середине технологической цепочки, и шум здесь стоял особенно сильный. Самый мощный звук, почти заглушавший все прочие, напоминал шорох морских волн, только был он гораздо более громким и почти непрерывным. Фицдуэйну приходилось бывать на сталеплавильных заводах “Вэйбо” в Швейцарии, и он знал, что звук этот производит горящий газ, обеспечивающий достаточную для обработки стали температуру в горнах и печах. В этом звуке было что-то пугающее, словно его производила жестокая и неумолимая сила, которой не может противостоять ни одно человеческое существо. Да и все оборудование, которое Фицдуэйн видел внизу, было просто гигантским по сравнению с человеческими размерами, словно в мастерской великанов. Люди изобрели эти машины и станки, они воплотили их в металле, но теперь их творения переросли своих создателей и, казалось, зажили своей собственной, непонятной жизнью.

В центре зала возвышалась огромная вертикальная конструкция, состоящая из черных металлических колонн, труб и цилиндров, странный гибрид робота-разрушителя, созданного неистовым гением сумасшедшего ученого, и многоступенчатой ракеты-носителя на стартовом столе.

Высота этого агрегата равнялась примерно высоте шестиэтажного дома, и Фицдуэйн почувствовал себя по сравнению с ним совсем крошечным. Конструкция эта только лишний раз подчеркивала внушительные размеры цеха, в котором Фицдуэйн оказался. Между тем, все остальное оборудование было ей вполне под стать. Крыша цеха, должно быть, находилась на высоте не меньше ста футов, однако Фицдуэйн, задрав голову, не сумел рассмотреть се в темноте.

— Проект “Цунами”!… — прокричал Намака на ухо Фицдуэйну. — Именно благодаря ему все это стало возможным.

— Что такое проект “Цунами”, Намака-сан? — спросил Фицдуэйн. — Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Ха! — выкрикнул Кеи. — Вы прекрасно знаете, о чем идет речь, Фицдуэйн-сан. Именно поэтому мы не могли бы оставить вас в живых, даже если бы не были связаны обязательством убить вас.

Фицдуэйну на мгновение пришла в голову мысль ради собственной безопасности не расспрашивать о проекте “Цунами”, но потом он подумал: “Что за черт!”

Намака, судя по всему, в любом случае не собирался оставить его в живых. Навряд ли он взорвал трех своих людей ради удовольствия провести в компании Фицдуэйна лишних полчаса.

— Доставьте мне удовольствие, Намака-сан, — попросил Фицдуэйн. — Скажу вам откровенно — я ничего не знаю. Что за хреновина этот ваш проект “Цунами”?

Кеи с любопытством посмотрел на своего пленника. Возможно, гайдзин действительно ничего не знает. Возможно, он не был настолько опасен, как казалось на первый взгляд. Что ж, какой бы ни была гримаса судьбы, поворачивать назад уже поздно.

— Проект “Цунами”, — проговорил Кеи на ухо Фицдуэйну, чтобы перекричать шум, — это название, которое мы дали нашему северокорейскому проекту. В пику США и всем мировым эмбарго, мы собираемся поставить Северной Корее специализированное оборудование для производства ядерного оружия. Проект этот настолько выгоден, что мы уверены — осуществив его, мы не только сможем сохранить “Намака Стил”, но и упрочим положение всей корпорации.

Вот эта машина — мы называем ее “Годзилла” — является самым важным элементом плана. С ее помощью мы можем производить вместительные камеры высокого давления, без которых немыслим этот технологический процесс. Мало кто из промышленных компаний обладает подобной технологией, и еще меньше фирм владеет необходимыми производственными мощностями. Взгляните! Как раз сейчас начнется изготовление одной такой камеры. Вы своими глазами сможете увидеть все подробности.

Фицдуэйн посмотрел туда, куда указывал Кеи. Огромная машина, движущаяся по рельсам и отдаленно напоминающая гигантского краба, выпростала из-под панциря две металлические клешни и легко завертела в них массивный, раскаленный до слабого красноватого свечения цилиндр. На его поверхности виднелась какая-то темная короста, и Фицдуэйн увидел, как огромные связки цепей хлещут по разогретому металлу.

— Это и есть заготовка для камеры, — пояснил Кеи Намака. — Она весит сорок две тонны, и только что была разогрета в одной из печей до рабочей температуры. Раскаленная заготовка окисляется, и этот поверхностный слой — он называется окалина — должен быть удален, иначе сталь не удастся закалить как следует. Окалину мы удаляем частично при помощи цепей, а также за счет предварительной ковки.

Несмотря на все разговоры о высокой технологии, Фицдуэйну показалось довольно примитивным и грубым, что стальную болванку приходится хлестать цепями. Кеи же, напротив, находил в этом процессе немало удовольствия. Лицо его раскраснелось от гордости и от жары. В своем причудливом рогатом шлеме он был похож на злого короля гоблинов.

— Сейчас болванка проходит стадию первичной обработки, — пояснял он. — Затем один из малых прессов должен придать ей необходимый диаметр.

Машина-краб выхватила цилиндр из-под мельтешащих цепей и ловко подсунула его под круглую бабу гидравлического молота. Молот с грохотом опустился, отчего цилиндр стал короче и толще. От удара с боков его осыпалась последняя окалина, и Фицдуэйн увидел раскаленную сталь во всей красе. Это зрелище настолько напоминало появление из куколки прекрасной бабочки, что даже Фицдуэйн, которого, казалось, должны были занимать вопросы поважнее — в частности, его неминуемая смерть, — был словно зачарован.

Тем временем краб выхватил заготовку и переместил ее под молот пресса мощностью в двенадцать тысяч тонн. Здесь, под этим жутким давлением, цилиндр, чья форма лишь приблизительно соответствовала необходимым параметрам, должен был быть запрессован в мульду и приобрести расчетные габариты. Потом настал черед сверловочного процесса, который подготавливал цилиндр для экструзии.

— Предварительной сверловкой мы экономим усилия Годзиллы, — пояснил Кеи. — Это похоже на подготовку отверстия под резьбу, когда сначала просверливают отверстие меньшего диаметра. Потом, методом экструзионного выдавливания, мы доделываем остальное. Что касается затрачиваемой энергии, то ее абсолютное количество остается тем же самым, зато распределяется она равномернее, да и максимум ее потребления не такой высокий.