– Какой?
– Мне нужно добиться от Людовика обещания жениться.
– Что?!
– От моего Людовика, а не от твоего.
– Но твой Людовик – король? – я все равно не могла поверить в ее решительность. Мари кивнула. – Это же изменит историю!
Она уселась в кресло, немного помолчала, а потом тихо поинтересовалась:
– Как ты полагаешь, почему Арман тебя отправил вот в таком виде, а не в прежнем?
– Но как я могла через столько лет появиться перед Меркером в прежнем виде?
– А почему не дочкой Анны де Плесси, например? Вполне логично.
Я обомлела от таких слов. Действительно, зачем Арману понадобилось менять мне внешность, да еще и делать любимой племянницей кардинала Мазарини незадолго до его смерти?
– И почему? – спросила осторожно, словно боялась спугнуть ответ, хотя собственного у меня не было.
– Да потому что возвращать он тебя не собирается! Зачем? Держать дверь открытой столько времени требует слишком много энергии.
Я понимала, что логика в ее рассуждениях есть, Арман очень не хотел пускать меня сюда еще раз, всячески сопротивлялся этому. Но поверить в предположение Мари не могла. Вдруг мелькнула мысль, что если Арман не обманул и дверь открыта, то я смогу уйти прямо сейчас.
Я встала и направилась к стене с гобеленом. Мари поняла мои действия правильно.
– Ты помнишь, что можешь открыть ее только один раз, последний?
– Да.
Уже взялась за ручку, когда сзади раздался тихий голос:
– Герцог де Меркер сегодня будет у нас.
– Что?
– Ничего, – пожала плечами Мари. – Передавай привет Арману.
Она успела выйти в коридор раньше, чем я сообразила, что именно услышала. Дверь за гобеленом осталась закрытой.
Герцог де Меркер действительно обедал у нас, но, помимо него, за столом находились наш дядюшка кардинал Мазарини, которому все трудней вставать с постели даже для домашних посиделок (однако кардинал вознамерился отправиться на юг для переговоров с Испанией лично), два священника из Рима, приехавшие в Париж по делам и остановившиеся у Мазарини, а также Мишель Ле Телье, военный министр и протеже кардинала. Этот обед был мало похож на светское мероприятие, скорее деловой ленч, хотя на столе всякой всячины чуть меньше, чем на ужине у Месье. Отличие только в том, что не ждали короля или королеву и стол был постным ввиду пятницы. У меня не хватило бы пальцев обеих рук, чтобы перечислить только виды заливной рыбы на этом скромном постном столе. Кардинал вовсе не был чревоугодником, напротив, из-за плохого здоровья питался скромно и понемногу, но его повара… Поварам закон не писан, даже запрещающий роскошь. Разве это роскошь – десяток видов моллюсков? Ничуть, это дары природы.
Поскольку за столом собрались три священника и герцог де Меркер, стремившийся получить кардинальскую шапку, беседа шла больше на теософские темы, но я видела, как жаждет Ле Телье поговорить о другом, причем с кардиналом наедине. Мне тоже хотелось поговорить наедине с герцогом де Меркером, оказавшимся за столом рядом со мной благодаря хитрости Мари.
Но беседа шла общая, и мы терпели. Говорили, конечно, об испанцах и возможном окончании войны. Все сходились на том, что лучшим выходом было бы немедленное заключение мира и брака между Его Величеством Людовиком XIV и испанской инфантой Марией-Терезией.
И вдруг Жан Батист, управляющий кардинала, доложил, что приехал герцог де Мейере и просит Его Преосвященство уделить ему всего пару минут. К столу проследовать отказался, ждет внизу, потому что дорожная карета осталась у входа. Кардинал извинился и вышел, намереваясь поговорить с герцогом в кабинете.
Когда дядюшка вышел, Мари вдруг наклонилась ко мне через стол:
– Герцог Шарль де Мейере. Не желаете взглянуть?
Ее глаза при этом почему-то насмешливо блестели. Я решила, что она просто пытается сорвать мне возможность побеседовать с Людовиком, пока кардинал отсутствует. Глупо! Мы действительно побеседовали и даже продолжили после возвращения дядюшки, который отсутствовал дольше пары минут.
Это было ужасно! Разве может человек за пару десятков лет стать таким нудным?! Где насмешливое веселье голубых глаз моего Луи, с которым мы перебрасывались задиристыми фразами, начиная с салона маркизы де Рамбуйе? Похоже, задиристость там и осталась. Людовик потух! Если это все из-за моего тогдашнего исчезновения, то я преступница. Конечно, выбора тогда у меня не было – либо постель с умирающим от туберкулеза и прочих гадостей королем Людовиком XIII, либо срочное возвращение в свое время.
Я выбрала второе и отсутствовала восемнадцать лет (в моей жизни это всего восемнадцать дней), за это время Людовик умудрился превратиться в зануду и святошу. Черт побери! А кто обнимался со мной в дорожной таверне? Кто тайком пробирался в спальню в Малом Люксембурге по ночам? Кто страстно целовался при прощании на виду у капитана королевских мушкетеров д’Артаньяна, рискуя отправиться не просто в ссылку в Прованс, но и вообще в Бастилию?
Где тот Людовик?! Его не было, мой Луи исчез, уступив место спокойному, выдержанному прелату, мечтающему о красной кардинальской шапке.
Мне не хотелось не только проявлять любопытство и глазеть на герцога де Мейере, но и общаться с Людовиком де Меркером, моим Луи, сыном вечно опального герцога Цезаря де Вандома и братом беспокойного Франсуа де Вандома. В голове билась одна мысль: лучше бы не переходила! Жила бы себе, твердо веря, что Луи меня помнит, что женился на Лауре Манчини по необходимости, а после ее смерти не женился не из-за кардинальской шапки, а из-за памяти о нашей с ним страсти.
Я с трудом досидела до окончания обеда, не обратив никакого внимания на выразительный взгляд дяди, когда тот, вернувшись, сказал, что молодой герцог де Мейере уехал в Бретань, что он, несомненно, будет прекрасным губернатором там, каким был и его отец, что обязательно стоит посоветовать Его Величеству дать Шарлю это губернаторство…
Какой-то Шарль Мейере… губернаторство в Бретани… зачем мне все это, если мой Луи так разочаровал?
Почему я после этого не открыла дверь и не ушла, не знаю. Просто не ушла, и все тут…
И герцогом Мейере не поинтересовалась тоже зря. Дело в том, что полное имя герцога звучало весьма примечательно для меня: Арман-Шарль де Ла Порт герцог де Мейере, и именно ему наш дядюшка намеревался оставить свой титул герцога Мазарини и большую часть наследства. Для этого молодого герцога требовалось женить на какой-то из племянниц, подходили две – Мари и я. Но у Мари сумасшедший роман с королем, оставалась я.
Меня матримониальные планы дядюшки не волновали совершенно – как оказалось, зря. Но я ведь намеревалась уходить.
Людовик де Меркер пообещал мне прислать томик Шекспира и спокойно переключился на беседу с итальянцем. Сначала вознесенная обещанием в облака, я тут же обиженно надула губки и, чтобы не привлекать внимания своим испорченным настроением, уткнулась в тарелку, чуть развернувшись в сторону дядюшки. Но слушать там лично для меня было совершенно нечего, кардинал и Кольбер обсуждали очередную «подачку» всемогущего Фуке, он ссудил деньгами Ее Величество.
– Растет долг королевы, растет и ее зависимость от Фуке…
Я пыталась вспомнить, что знаю о Фуке, но вспомнила только одно – он очень богат, суперинтендант, безумно щедр (за счет казны), особенно для себя лично и для королевы. А еще что он построил роскошный дворец Во-ле-Виконт и покровительствовал французским поэтам. Королева зависит от Фуке? Это интересно… а почему? Мои ушки встали на макушку.
Но больше ничего интересного я не услышала, однако выбросить из головы услышанное уже не могла. Что я сделала бы дома? Попросту залезла в Интернет и все выяснила, но здесь придется ждать уединения с Мари, чтобы что-то спросить. Пока обед продолжался, я, рассеянно ковыряя вилкой в заливной рыбе, вспоминала все, что знала о Фуке. Почему-то меня вдруг заинтересовала эта личность.
