- Я думаю, тебе нужен курс успокоительного. Ты не совсем отдаёшь себе отчёт в том, что делаешь.

   - Я отдаю себе отчёт. Я всё ещё капитан, в конце концов, - спокойно ответил Алекс.

   - Мы здесь все на пределе, - неуверенно вставил Хиген.

   - Я думал, что я на пределе ещё в тот раз. А оказалось, что бывает и хуже, - капитан закрыл ладонями лицо, - я примерно представляю, что там произошло, но я не могу привязать к этому остановку и инопланетян.

   - Это могло быть простым совпадением.

   - Нет, друг мой Дубов. В это совпадение я не верю. Уж больно всё день в день попадает.

   - Может быть ты и прав, но я тоже не могу ответить на этот вопрос.

   - Навигационная. Ответы там. И на мостике. Правда на него ещё нужно попасть.

   - А как же медблок?

   - Сделаю небольшой крюк и загляну туда, - сказал Спенсер и стал смотреть план звездолёта.

   - Позволь мне пойти с тобой, - сказал Дубов, - я всё же немного разбираюсь в медицине. Может быть, мы что-то там найдём.

   - Да. Если лень тащить большую пушку, можешь взять пистолет Генри, - сказал Спенсер.

   - Нет уж, я обойдусь без оружия.

   - Как хочешь. Выдвигаемся завтра утром.

   - Договорились.

   Спенсер думал, что Джулия спит, но потом он услышал тихие всхлипывания со стороны спальни. Он зашёл внутрь, сел рядом с женой и стал гладить её по голове.

   - Я не могу так, Алекс, я не могу, - тихо сказала она.

   - Я понимаю, Джул. Скоро всё закончится.

   - Ты ведь опять хочешь идти? Не надо больше туда ходить. Зачем ты это делаешь?

   - Надо оставаться здесь, да?

   - Я не знаю, - немного помолчав, ответила Джулия.

   - Нам нужно вернуть контроль над кораблём, и тогда мы сможем что-то сделать.

   - Если бы не Михаил, я бы хотела в рециклер. Ты бы разрешил мне?

   - Что? - возмутился Спенсер.

   - Ты ведь слышал меня, - едва слышно повторила Джулия.

   - Значит, только Михаил тебя удерживает? А как же я?

   - Я очень боюсь.

   - Завтра мы с Дубовым идём туда. Мы что-нибудь обязательно найдём. Ответы, которые помогут нам это преодолеть.

   Джулия ничего не ответила на это, а просто отвернулась и замолкла. За оставшийся вечер Спенсеру не удалось её разговорить. А утром он даже не позавтракал и вышел в коридор.

   Утренний брифинг был недолгим. Всё уже было обсуждено много раз. Не было смысла всё повторять. Спенсер не хотел брать огнемёт. Ощущения, которые он испытывал, держа палец на спуске, были противоречивыми. В той ситуации он легко мог сжечь и самого себя. Он даже немного поругал себя за ту глупость, по которой вообще брался за это мощное оружие. На этот раз он решил остановиться на лазерной винтовке. Она не действовала на девочек, но он считал, что в этих коридорах есть кто-то ещё. Тем более, что он намеревался заглянуть в область рециклера.

   Перед выходом он лишь кратко объяснил главному врачу манеру их передвижений. Дубов всё усвоил с первого раза, и когда они вошли в тёмные коридоры двадцать первого, проблем не возникло.

   Медпункт находился гораздо дальше и на уровень ниже жилого сектора. Учитывая это расстояние, им довольно быстро и безопасно удалось добраться до спуска на него. И вот уже через несколько минут они осторожно шли по коридору, изредка подсвечивая себе путь фонариком.

   Медблок поражал своей чистотой. Везде и во всём здесь был полный порядок. Всё было так, как будто медики только что закончили рабочий день, провели здесь уборку и ушли на ночь домой. Но между тем этот порядок почему-то не создавал у Спенсера хорошего впечатления. Напротив, ему бы показался более логичным разгром, кровь, а не эта белоснежная чистота. Однако их целью был кабинет главного врача, которого они достигли без затруднений.

   - Ну что, Дубов, где ты хранишь свои записи? Колись, - сказал Спенсер.

   Несмотря на относительно гнетущую обстановку, его почему-то не преследовало то чувство опасности, которое было раньше.

   - Сейчас.

   В кабинете главного врача тоже был порядок. Дубов сел за стол и залез в самый нижний ящик, внутри него было что-то вроде тайника, из которого он вскоре достал бумажный дневник.

   - Всё по инструкции, - сказал он, кладя перед Спенсером большую тетрадь.

   - Тут не написано, как его звали.

   - Секунду, - сказал Дубов, и полез в первый ящик стола.

   - Кристофер Малк.

   - Не Тёрнер.

   - Нет.

   - Понятно. Значит, он вряд ли что-то знал.

   - Если здесь кто-то что-то и знал, то это был он. Надо только найти.

   Дубов открыл дневник Малка и стал сам в нём разбираться.

   - Вот. Похоже оно, - сказал он через минуту, - "Я пишу это только потому, что это может быть моей последней заметкой. В любом случае, если я умру, об этом должны узнать и преобразовать его. Произошедшее бросает тень на всю медицинскую службу. Но я ничего не могу с этим поделать. Тёрнер обещал разрушить мою семью, если я выдам его. Мне лично пришлось проводить вскрытие Эмми Вандер и писать полнейшую чушь о том, почему она умерла. Конечно, Тёрнер всё подстроил так, что это не выглядит, как врачебная ошибка, но кто привёл к такому? Это он сначала отравил её, а потом пытался вылечить. Ему нет прощения, но я боюсь. Ко мне несколько раз приходил Клайд. Он давит на меня. Он опасается за дочь, и это не напрасно. Мелани была лучшей подругой Эмми, и возможно та ей что-то рассказывала, но я не могу. Я не могу. Я ищу способ прижать Тёрнера, но у меня не получается. Но пока я ничего не могу найти. Сейчас единственное, что я могу, это слегка ограничить его деятельность. Это всё моя связь с его троюродной сестрой из пищеблока. Он всё знает об этом, и если что-то пойдёт не так, он обещал рассказать моей жене. Я обязан его покрывать", - Дубов недовольно покачал головой, - вот так вот работала у них медицинская служба, - он брезгливо поморщился, - и клятва Гиппократа здесь совсем не при чём. В космосе бы уже давно пора ввести другой ритуал посвящения в медики.

   - Дальше что-нибудь есть?

   - Сейчас. Вот. "Это переходит всяческие границы. Он не смог выждать даже несколько месяцев прежде чем убить её. Бедная девочка, мне искренне её жаль", - зачитывал Дубов, - Мерзавец, какое "жаль"? Завёл себе любовницу, и из-за него гибнут люди.

   - Читай дальше, Дубов, - остановил его Спенсер, - эмоции будут потом.

   - Да, да, конечно.

   - "Яд на этот раз был другим. Ещё в крови есть следы противоядия. Но у него слишком малая концентрация, и оно было введено слишком поздно. Тёрнер как будто бы тестирует их на возможность выживать. А может быть, ему нравится наблюдать предсмертную агонию или он хочет узнать точный эффект, производимый ядом. Бедная девочка... Бедная девочка... Мне вдвойне жаль Клайда. Но я не могу пойти к нему и всё рассказать. Не могу! Не могу! Не могу! И зачем я только это сделал. Зачем? Нужно было держаться подальше от их гнилой семейки. Сейчас бы всё было хорошо. Я надеюсь, что после случая с Мелани он остановится. Это переходит всяческие границы. Уже сейчас даже несведущему человеку понятно, что это всё случайно. Но я не могу никому об этом сказать". Хорошо ещё, что он отважился всё это написать, - сказал Дубов, - хоть в чём-то совесть проявилась.

   - Да.

   - Теперь мне понятно, что заключения читать смысла нет. Они написаны от балды. Я бы предпочёл взглянуть на тело, но это, к сожалению, не возможно.

   - Посмотри, может там ещё что-то есть? - прошептал Спенсер.

   - Нет, - сказал Дубов, быстро пролистывая дневник, - тут больше ничего нет. Но мне и без этого всё предельно ясно - один из их врачей был маньяком и убивал. Причём, какая-то у него была идея фикс на маленьких девочек, раз он убивал именно их. Все остальные его покрывали. У главного врача была любовница из его семьи. Он знал о проделках подчинённого, но бездействовал. Как это всё паскудно.