Тьма и Свет, как я не замечал этого раньше? Кто же помогал Салладорцув самом начале?!
Откуда взялись последователи, эти самые птенцы? Он что, выходил на площади и проповедовал? Конечно, Академия – самое свободное место во всём Старом Свете, но такого не потерпел бы ни один ректор. Быть может, к Эвенгару и впрямь отнеслись со снисхождением, всё-таки свой; недаром ведь гонялась-то за ним Инквизиция, а не Белый Совет. Но всё равно – так просто набрать учеников у него бы не вышло. Или вышло бы, но за долгие годы – тайные общества, тройки, пятёрки, где рядовые знают только своего набольшего; а тут за считаные месяцы – целая школа, верные аколиты, ячейки по всему Эбину, Семиградью, Эгесту, Мекампу! Как там говорил Даэнур, если не врал, конечно же: «Трактат „О сущности инобытия“ он написал за три месяца. Я не знаю, как ему это удалось. Он не ел, не пил и не спал. И не пользовался никакими источниками, не списывал ничего у древних. Он просто ставил опыты. С Тьмой. И, разумеется, ставил он их над самим собой».
Х-ха, опыты он ставил.
Ему же просто продиктовали этот трактат.
Нет, погоди, это ты уже завидуешь. Не продиктовали, конечно же. Но что помогли – это почти наверняка.
Кто помог? Сущность? Возможно… Тогда Атлика – тоже из числа Её избранных слуг? Нет, не сходится. Тогда она бы и пальцем не тронула ворвавшихся в Арвест. Или… тронула бы? Иногда мне кажется, что Сущность – не едина. Порой Она словно сама с собою борется… Или тут всё ещё сложнее? И в Эвиале сошлись какие-то иные, мне совершенно неведомые игроки, просто использующие то, что подвернётся?..»
Руки сами сжались в кулаки, некроманта затрясло.
«Ты видел только то, что хотел видеть. Весёлую девчонку, быть может – подружку, потом – фанатичную последовательницу Эвенгара. Ты всегда относился к фанатикам с пренебрежением, их ограниченность, их слепота только поддерживали твои „широту познаний“ и „открытость взгляда“. И не замечал очевидного! Что Атлика появлялась исключительно там, где надо и когда надо; что она, именно она стала причиной твоей кровавой распри с Инквизицией; она подсунула тебе Трактат и настойчиво склоняла „почитать“ его; а потом просто уничтожила Арвест, словно показывая тебе пределы своей силы, и исчезла. Верить своим глазам в таких случаях нельзя – Атлике, если она маг, ничего не стоило навести сложную иллюзию, а самой скрыться – хотя бы по тем же „тонким путям“, о которых говорил Сфайрат. Так что это, маски? Стоп, обряд в катакомбах, Атлика и Маски – они заодно? Слишком мало ты ещё знаешь, братец Кэр, о тех, кто действительно играет в Эвиале. Пешка ты, как ни крути, хоть и рвущаяся к краю поля…»
– Что-то надумалось, Неясыть? – осведомился Этлау, не нарушавший размышлений некроманта.
– Только то, что с Атликой не всё так просто, – честно признался некромант. – Но вот с кем она, за кого стоит – не знаю.
«Если я её встречу, то, ручаюсь, папа, ты это узнаешь», – посулила Рысь-Аэсоннэ, даже и не подумав извиниться за то, что опять подслушивала его мысли.
– Только на то и надеюсь, – буркнул Фесс, решивший махнуть рукой на дурные манеры несносной драконицы. – Что б мы без тебя делали…
…Рыся мчалась, и воздух стонал под её широкими крыльями. Слева – Нарн, справа – Вечный лес, а прямо под ними – многострадальный Эгест. Где-то там безымянная деревушка, где он, Фесс, встретил Рысь-первую, чьё бездыханное тело чуть покачивается сейчас на могучей драконьей спине.
«Круг завершается», – подумал некромант. Вернее, петля, наверное, самая широкая из всех, пройденных здесь, в Эвиале. Северный Клык, башня старика Парри – степи Замекампья – Мекамп – Ордос; так завершилась первая. Ордос – Арвест – Большие Комары и другие окрестности ещё живого города – вторжение Клешней, удар Атлики и его собственное бегство; закончилась вторая петля. Нарн – Эгест – Вечный лес – Пик Судеб и конец третьей петли; четвёртая повела его далеко на юг, в Салладор и Кинт Ближний, закончившись в Скавелле, в тот миг, когда странная девчонка с исполинским чёрным мечом, тоже непонятно, кто такая, явно не местная, не из Ордоса, прервала его нелепый бой против Клары Хюммель; пятая петля легла через Чёрную башню, вырвалась из её пылающих руин, вновь метнулась к Пику Судеб, а затем вторично устремилась на полдень, словно норовя провести некроманта по всем памятным ему местам – будто бы стараясь что-то втолковать.
Он не внял немому совету. Вновь и вновь он слепо лез вперёд, точно муравей на стеклянную стенку. Уже лишившись Мечей, он всё равно не отворачивал. Это что, смелость, упорство, или глупость? Слишком много упущенных шансов. Слишком мало настоящих удач; одни потери. Лишь одно обретение – Аэсоннэ, дочка.
Что дальше? Пик Судеб, оставить там мёртвых (всё-таки мёртвых, не обманывай себя, некромант!) – и что делать потом? С половиной Аркинского Ключа, бежавшим со второй половиной Салладорцем и Сущностью, растекающейся над руинами Аркина? «Семеро против Фив», порой говаривала Клара, принеся это изречение из какого-то далёкого мирка.
И неужто Сущность предусмотрела даже такой поворот, неужто Она обращает его в Разрушителя против его воли, несмотря на его единственное и жгучее желание – покончить с Нею самой? Или Она настолько выше человеческих страстей? Настолько привыкла использовать людей как инструмент? Где он сможет остановиться и дать отпор? Где?..
И сколько у него осталось времени? Будет ли мрак растекаться из развалин Святого Города и дальше или же остановится?
Салладорец. Что-то с тобой не так. Явно не так. Выспренние речи, драматические появления… или это тоже часть плана?
Фесс забыл о свистящем вокруг ветре, о несущейся внизу земле. Что-то очень важное оказалось совсем близко, надо лишь выстроить события в правильную цепочку и дать им верное толкование.
А потом всё вдруг встало на свои места. Да так, что он, сам несколько опешив от этого, смог отстраниться от мыслей об Эвенгаре и вспомнить Сфайрата.
Сфайрат… посмотрим, как ты станешь выкручиваться на этот раз. Драконам больше не остаться в стороне и не отделаться одним рейдом, как это случилось в Скавелле. Нет, им придётся вылезти из уютных пещерок, со внезапной злобой подумал некромант. И тогда…
На миг он представил себе это – восьмёрку драконов во главе со Сфайратом и себя самого, верхом на жемчужной Аэсоннэ, клином несущихся прямо на стену абсолютного мрака, перегородившего Эвиал от земли до самых небесных сфер, знающих, что это их последний полёт, и…
Тьфу, какая глупость. «Последний полёт». «Красивая смерть». Смерть красивой не бывает, можно умереть с толком или же без оного. Кэр Лаэда привык думать, что его отец погиб именно с толком – хотя последнее время некроманта всё больше одолевали сомнения. Те видения с отцом, что посещали его, – пришли из глубины собственной памяти некроманта? Или же это на самом деле весточка, поданная из Серых Пределов?..
Однако бесконечная ночь, вместившая в себя столько разных событий, всё-таки уступала место утру. Солнце поднялось над Вечным лесом, разящие лучи устремились на затенённый запад, и ночные тени обратились в поспешное бегство – всюду, кроме Святого города. Сотканный из мрака щит играючи отразил натиск светлого воинства.
Фесс оглянулся. Чудовищная сфера вытягивалась вверх, но, по крайней мере на глаз, не расширялась. Сперва сумеречно-серый, она заметно почернела, и если раньше сквозь пелену можно было различить уцелевшие шпили Аркина, то теперь там царила одна сплошная темень.
– Наверное, так же выглядит и Сущность… – Этлау тоже поминутно оглядывался.
– Нет, не так, – отозвался некромант. – Сущность – это настоящая чернота. Не Тьма, нет – просто отсутствие всего, в том числе и света.
«А вот эту самую Тьму нельзя столкнуть с Сущностью?» – подала голос драконица.
– Знать бы, как… – вздохнул Фесс.
И в самом деле, как?
На горизонте неколебимой крепостью, несокрушимой твердыней вырастал Пик Судеб, и невольно Фесс подумал, что здесь им и предстоит, наверное, настоящий «последний бой» – просто потому, что они не смогут ни сдаться, ни покончить с собой; так и будут отходить, пока спины не упрутся в холодный камень скалы.
