– Поури? – удивился Фесс. Во время его учёбы в Ордосе Даэнур упоминал этих созданий, но как-то вскольз и не слишком охотно. Учебник эвиальской монстрологии и без этих самых поури представлялся Фессу достаточно обширным, и, по словам наставника, в этом народце не было ничего такого уж сверхъестественного или особо интересного. Неясыть машинально отметил про себя название и благополучно отложил знания о них в дальний угол памяти – вдруг да когда пригодится.

Вот негаданно-нежданно и пригодилось.

Войско приближалось. Огненная змея факелов мерно извивалась всё ближе и ближе к утопающему во тьме холму, где застыли Рысь и некромант. Армия и её командиры не таились. Не видели нужды – шли с факелами, словно для какого-то обряда. Нормальные, настоящие армии вообще по ночам не передвигаются, если только это не вызвано абсолютной необходимостью. Но в таких случаях, как правило, не до факелов. Войско либо уходит от висящего на плечах и наступающего на пятки неприятеля, либо, напротив, само выдвигается на ударную позицию для сокрушающей атаки, выходя врагу во фланг или в тыл. Эти же…

– Ждём, Рыся, – одними губами проговорил некромант, ничуть не сомневаясь, что его слова будут услышаны. – Думаю, это за нами.

Войско продолжало маршировать великолепным размашистым шагом, скоростью не уступая рысящей лошади. Не слышалось песен или разговоров; впрочем, невозможно было услыхать даже шаги, хотя топать такое скопище обязано изрядно.

– Призраки, что ли? – невольно пробормотал Фесс.

Однако это были отнюдь не призраки. Вскоре колонна оказалась достаточно близко – существа из плоти и крови, низкие, карикатурные карлики весьма отталкивающей внешности. Первые ряды промаршировали у подножия холма; вверх по склону побежал боковой дозор из доброго десятка низкорослых воителей. Облачённые в длиннополые кожаные доспехи, густо покрытые нашитыми костяными круглыми и овальными бляхами, в шлемах из черепов неведомых Фессу зверей, с небольшими круглыми щитами и всевозможнейшим оружием – сабли, мечи, клевцы, чеканы, шестопёры, палицы, булавы, кистени, топоры, секиры, бердыши, молоты; копий же отчего-то не видно совсем.

– Поури, – медленно проговорил Фесс, вглядываясь в гротескно-уродливые лица, скупо освещённые мрачными факелами.

Поури. Пожалуй, самая загадочная раса Эвиала. Неправильная. Невозможная. Опрокидывающая все законы живой природы. Во-первых, никто не знал, откуда они взялись – древние летописи Салладора и Халистана ни разу их не упоминали, равно как и немногочисленные известные в Ордосе выдержки из хроник Вечного леса или восточной обители эльфов, леса Зачарованного. Во-вторых, никто и никогда не видел женщин-поури. Княж-город, регулярно нанимавший отряды поури для пограничной службы, охраны следующих из Синь-И караванов и борьбы с порубежной вольницей, не оставил ни одного свидетельства, как выглядят женщины этого народа. Равным образом никто никогда не видел ребёнка-поури. Казалось, племя карликов состоит из одних лишь мужчин не слишком молодого возраста, воинов, достигших расцвета сил, будто такими они и появлялись на свет.

Десяток поури-дозорных рысью мчался прямо на замерших некроманта и Рысь. Невольно Фесс положил руку на оголовок меча. Если надо, он выхватит оружие быстрее, чем моргнёт обычный человек.

– Хей! Ха! Хой! – дружно взвыли карлики, едва завидев неподвижно застывшие фигуры. Десяток быстро и споро развернулся боевым полукругом, брошены на левые руки небольшие круглые щиты, взяты на изготовку клинки и кистени. Поури явно не собирались терять время даром.

Глупцы, холодно подумал некромант. Уж с вами-то меня совесть мучить не будет. Слава о делах воинственных карликов давно успела достичь западных земель. Даже правители Княж-града, славного своими конными стрелками и копейщиками, предпочитали не связываться с поури, напротив, откупались, задабривали, привлекали на службу, особенно если выходила замятня с могущественной империей Синь-И…

В рядах марширующих с факелами главных сил поури тоже поднялась тревога. Не меньше сотни низкорослых теней круто развернулись и в свою очередь ринулись к вершине холма, ловко разворачиваясь в редкую цепь. Мимо некроманта свистнула первая стрела.

Ну, держитесь! Фесс ощутил, как его захлёстывает холодная ярость. Он с каким-то даже облегчением погружался в её поток, он жаждал боя, схватки грудь на грудь, не бесконечного бегства, как на пути от Изгиба до Чёрной башни.

– Папа, нет! – крик Рыси хлестнул, словно хлыст. – Папа, я сама!

– Рыся, назад! – прорычал некромант. Меч со свистом описал дугу, играючи разрубив надвое ещё одну стрелу. Добротную толстую стрелу, пущенную почти что в упор из сильного арбалета.

Поздно. За спиной Фесса что-то резко и громко зашипело, словно тысяча тысяч разъярённых змей разом подняли головы и выпустили раздвоенные жала. Некроманта окатила волна сухого жара, словно из кузнечного горна.

– РЫСЬ!!!

Вместо девочки с нежными жемчужными волосами на вершине холма расправлял крылья небольшой, но уже очень даже внушительный дракон. Серебристо-жемчужный, с длинными усами-вибриссами, словно у кошки. Большие карие глаза сейчас, казалось, метали молнии. Внушительные клыки и когти способны были устрашить кого угодно.

Драконица одним плавным, стремительным движением взвилась в воздух, и из пасти её вырвалась клубящаяся огненная струя. Трава немедленно вспыхнула, перед оторопевшими поури взметнулась стена пламени – явно магического, поскольку так гореть сочные зелёные стебли, конечно же, не могли.

Карлики попятились. Луки с самострелами опустились, равно как и другое оружие.

Рысь заложила лихой вираж, вновь дохнула огнём; поури пришлось отступить ещё на десяток шагов. Словно зачарованные, карлики смотрели на кружащегося дракона; на него не поднялась ни одна оборуженная рука, не нацелилось ни одно острие.

Фесс ждал, напряжённый, с мечом наголо; сейчас поури поражены и растеряны, но никто не знает, что случится, когда они придут в себя и сообразят, что дракон при желании уже испепелил бы добрую половину обступившей их сотни. А раз он не испепеляет…

Внизу же холма всё остальное войско уже остановилось. Новые и новые карлики – десятки, сотни поури – поднимались по склонам, строй уплотнялся, низкорослые воины стояли плечом к плечу; и все, все как один, в торжественном молчании смотрели на яростно режущего воздух дракона. Жемчужные крылья Рыси со свистом вздымались и опускались, она закладывала петли над самой землёй, с великолепным презрением игнорируя всё на свете оружие поури.

– Ишхар… – донеслось откуда-то из темноты, из-за пределов отбрасываемого всё ещё пылающей травой круга света. – Ишхар!

Непонятное слово подхватили другие поури, сперва несколько, потом – десяток, сотня, тысяча…

– Иш-ХАР! – загремело над степью. – Иш-ХАР! ХАР! ХАР!!!

Поури один за другим падали на колени, бросали оружие, валились ниц, кто-то молитвенно вскинул руки.

– Рысь… – полушёпотом проговорил некромант. – Ты что-нибудь понимаешь?

– Да, – отозвался в его разуме неслышимый для других голос драконицы. – Мама… говорит со мной из моей крови. Поури… поклоняются дракону. Единственные из всех рас Эвиала, кто сохранил верность ушедшим некогда властителям… После пятиногов, после титанов краткое время в Эвиале царили мы… драконы. Истинные драконы. Этого не осталось в хрониках, папа. Мы… старались остаться незаметными. Мы… хотели добра. Но всё, чего достигли – вот эти поури…

– Иш-хар! – тем временем продолжало греметь вокруг. – Иш-хар! Ишхар, Ишхар, Ишхар!!!

Рысь осторожно сложила крылья, опускаясь на землю рядом с некромантом.

– Мама говорит со мной из моей крови, – торжественно зазвучало в сознании Фесса, – «ишхар» – так звали нас поури.

– И что же нам теперь с ними делать? – буркнул себе под нос некромант.

Ночь горела в тысячах факелах, словно разлитый в воздухе мрак вдруг обратился тяжёлым земляным маслом, чёрным, как «слеза сожжённого». Поури всё теснее сжимали кольцо. Они не падали на колени, но от их «иш-хар, хар, хар!», казалось, сейчас начнут падать с неба непрочно держащиеся звёзды.