- Светик, ты у нас умница. Ты классная девчонка.
Начинается новый семестр и те, кто совсем недавно заискивающе улыбался, теперь и здороваться переставали. Проходили мимо, не замечая. Будто Светлана пустое место. Она и чувствовала себя пустым местом. Только старалась этого никому не показывать. Всегда подтянутая, аккуратная, ровная, вежливая и приветливая со всеми. С немалым трудом выработанная манера поведения, от которой, видимо, многих студентов просто тошнило. Ибо почему иначе они обходили Светлану стороной? Так, во всяком случае, Светлана объясняла себе сложившееся положение дел. И вдруг ситуация изменилась. Не кардинально. Но некоторый крен в её устоявшемся положении наметился.
Однажды Светлане сказочно повезло. Дело было ещё на первом курсе, перед самым женским днём. В начале марта, то есть. Она стояла рядом с первой леди их группы Алиной Митрошиной энд её компани. Совершенно случайно там оказалась. И не собиралась долго задерживаться. Но к Алине подошли парни с предложением вместе отпраздновать международный женский день у кого-нибудь из “своих”. Поскольку Светлана стояла совсем близко, то парни посчитали верхом неприличия откровенно её проигнорировать. А может, пошутили. Или рассчитывали, что Светлана сама откажется? Она не отказалась. И получила первое приглашение на одну из вечеринок своей группы. Потом её стали часто приглашать. Из-за вдруг обнаружившихся у неё исключительных качеств: она почти не пила, мало ела, а деньги на выпивку и закуску сдавала по первой просьбе в требуемом количестве. Ещё она никогда не приезжала с пустыми руками. Фрукты, пирожные, домашние пирожки тащила в объёмной сумке. Просто мать-кормилица. И стол накрывала, и посуду мыла, и после убирала помещение. И помогала пьяным “в дугу” сокурсникам ловить “тачку”, чтобы добраться до дома. Короче, совершенно необходимое на любом междусобойчике лицо. Её стали в некотором роде ценить, но не любили по-прежнему, считали слегка придурковатой. А она просто хотела стать нужной, необходимой. Она и была необходимой. На студенческих попойках, на экзаменах. И всё. Больше нигде. Но тогда, на своей первой вечеринке Светлана не додумалась стать сестрой-хозяйкой или матерью-кормилицей. Тогда она сама напилась. Впервые в жизни. Она и спиртное-то пробовала впервые в жизни. Впоследствии пришло озарение, что подпоили её специально. Зачем? Бог его знает, зачем. Вместе посмеяться над ней. Или, чтобы она быстрей отключилась, не портила дурацко-примерным поведением клёвую компанию. Или хотелось посмотреть, что будет, если эту пай-девочку напоить? Впрочем, неважно. Главное, она напилась.
К ней подвалил Сашка Королёв. Не подошёл, а именно подвалил. Предложил стопку коньяку с шоколадкой. Отказываться было неудобно. С другой стороны, она тогда ещё не знала, что из себя представляет Сашка Королёв. Никто тогда этого не знал. Сашку воспринимали, как полубога. Его одежда, манеры, сленг казались по-настоящему стильными. Его необъятная информированность производила сногсшибательное впечатление. Все думали - Сашка случайно, за неведомые провинности попал из супер-элитной среды к простым смертным. Это к четвёртому курсу выяснилась королёвская несостоятельность. Блефовал, оказывается, человек. И Сашку перестали принимать всерьёз. Но на первом курсе он царил среди студентов во всём своём мишурном блеске.
Он подвалил и предложил выпить с ним и с его лучшим другом. Светлана, завороженная невероятным происшествием - полубог снизошёл до последней из неприкасаемых, - согласилась. Хотя друг Королёва ей категорически не нравился. Она не могла понять, почему столь разные люди сдружились. Не могла понять, почему бьющий через край снобизм Королёва выдерживает непереносимый аромат представителя низов. Впрочем, у представителя низов тоже наблюдался некоторый снобизм. Или он пытался тянуться за Сашкой? Имя и фамилия у представителя низов были до того прозаические, что не устраивали своего носителя. Обычные “Женя”, “Жека” с первых дней учёбы заменились на претенциозное “Джон”. Претенциозное и мало соответствующее настоящему имени. Если только по звучанию. Фамилию упоминать вовсе не рекомендовалось. Женя-Джон начинал беситься, говорить гадости, иногда даже размахивал кулаками. Кулаки были что надо. При гренадёрском росте и широких плечах такое размахивание могло привести к тяжёлым последствиям. Странное дёрганье происходило из-за обычной и распространённой фамилии Катин. Чем она не устраивала Джона, оставалось лишь догадываться. Светлана не морочила себе голову именно-фамильной проблемой Джона. Она вообще до той минуты Женю Катина избегала. Словарный запас, манера поведения, бесконечный пустой трёп с глупой похвальбой ей претили. Она даже не замечала романтической внешности. На их курсе Катин был одним из самых интересных парней.
Она и сейчас не заметила его внешних данных. Ей только неприятно было, что Королёв вместе с Катиным к ней подвалил, не с кем-то другим. И всё ждала по этому поводу какой-нибудь каверзы. Каверзы между тем не было. Парни добросовестно подливали ей и нахально присоединившейся к ним Наталье Мальковой коньяк в рюмки, скармливали очередную шоколадку и рассказывали вполне приличные истории. Через некоторое время Светлана заметила, что не может сидеть прямо, постоянно заваливается на правый бок, Малькова же вообще с трудом открывает то и дело закрывающиеся глаза.
- Ну, девочки? - участливо спросил Катин. - Штормит?
- Что значит “штормит”? - заплетающимся языком спросила Малькова.
- Это когда у тебя в голове шторм баллов в десять, - пояснил ухмыляющийся Королёв.
- По двенадцатибальной шкале, - конкретизировал Катин.
- А если голова кружится - это тоже шторм? - уточнила Светлана.
- Тоже, - кивнул Джон. Обернулся к Королёву:
- Пора, дон Алехандро, развозить наших леди по домам.
- Дам по домам? - схохмил Королёв.
Сперва Светлану покоробили их реплики. Фраза Катина прозвучала неуклюже. Фраза Королёва отдавала двусмысленностью, требующей завершения. Сплошной выпендрёж не высшего качества. Потом ей померещился неприличный смысл в простых, в общем-то, словах. И она начала подозревать у Катина с Королёвым дурной умысел. Пыталась найти подтверждение своим подозрениям в выражении лиц, глаз, в мимике обоих молодых людей. Но тут набежали пьяные одногруппники с дикими воплями: “Спеть, спеть, Джон, ты обещал петь в этот раз”. Джон подчинился и пошёл за гитарой, которую в начале вечеринки оставил в прихожей.
Светлана раньше краем уха ловила отголоски разговоров, что Катин ничего себе поёт. Но проверять информацию не стремилась. Она решила воспользоваться моментом и, пока Катин будет услаждать собравшихся, потихоньку, как говорится, по-английски сбежать домой. Благо, Королёв тоже отвлёкся, загоревшись идеей послушать вокализы друга. Однако Светлана не успела удрать. Пока она прикидывала варианты побега, медленно перемещаясь в прихожую, Катин расчехлил гитару, неприлично быстро подстроил её и запел. И… Светлана осталась, чтоб дослушать песню до конца. Потом ещё одну и ещё. Женька пел потрясающе. Мало того, что пел хорошо поставленным, красивого оттенка баритоном, наполненным и с широким диапазоном. Он умудрялся по-иному преподносить давно известные и непривлекательные раньше для Светланы песни. Она никуда не уехала. Невозможно было не слушать Джона. Она слушала. И думала при этом, что человек, обладающий истинным талантом, не может быть плохим. И вовсе не наивность в Светлане говорила. Пение Джона производило такое впечатление. Причём, всегда и на всех.
Они уехали с вечеринки вместе. Вся четвёрка. Королёв с Катиным поймали такси, запихнули в него девчонок и продиктовали шофёру незнакомый Светлане адрес. Светлана начала протестовать, дёргать Малькову за рукав и апеллировать к затуманенному алкоголем разуму Натальи. Малькова сначала не реагировала, а потом вдруг начала реагировать слишком бурно. Всё пыталась на ходу выскочить из машины. Особенно, когда они проезжали мимо американского посольства. Почему именно американское посольство произвело на Малькову провоцирующее действие, осталось неизвестно. У Натальи начались рвотные позывы. Водитель озверел и обещал выкинуть обнаглевших юнцов из машины. Прямо на проезжую часть Светлана, воспользовавшись моментом и растерянностью парней, быстренько продиктовала шофёру свой адрес. В качестве весомого аргумента продемонстрировала неслабого достоинства купюру. Кстати, единственную в кошельке, выданную родителями на месяц вперёд с учётом будущей стипендии. Водителя купюра устроила. Он выгрузил студентов у дома Светланы, порекомендовал девушкам больше не напиваться до свинского состояния и укатил. И тут плохо сделалось уже Светлане. Так же плохо, как и Мальковой.
