Огород полностью очищен, восстановил сарай и сделал навес. Все, что в нем находилось, уцелело.
Поправил стены дома и уложил бревна в венцы с помощью лебедки и домкрата, перекрыл крышу жердями, сверху закрыл найденными материалами (2 ковра, куски шифера и рубероида).
Откопал машину, но она уже металлолом. Решили потихоньку разбирать ее с детьми.
Завтра идем со Светланой к оврагу, закончить с шалашом и поохотиться, если повезет».
После волны. День 40-й
Сходили с утра с мальчишками на развалины, им понравилось каждое утро нести вахту и наблюдать за побережьем и окрестностями. С неделю назад они уговорили меня сделать на развалинах наблюдательный пункт. Это мне поднялся, осмотрелся и обратно. А для них с радостью воспринятая обязанность наблюдения по утрам превратилась в нечто большее, в чем совместились и игра, и стремление быть нужным, важным и чувствовать себя еще и важной частью нашего скромного общества. Денис спросил у меня добро взять материалы и инструмент, чтобы соорудить на развалинах небольшой навес. Я им разрешил, и уже три дня дети проводят время после обеда под навесом на развалинах. После завтрака мы со Светланой стали собираться в поход к оврагу, куда нужно было отнести еще кое-что из запасов еды и вещей. Собрав рюкзак, небольшую спортивную сумку и прихватив оружие, мы отправились к оврагу. Собаку оставили детям, пусть привыкает охранять в отсутствие взрослых. Не дойдя примерно с километр до шалаша, задержались у зарослей лиан лимонника, набрали ягод, листьев и нарезали блестящих шелушащихся стеблей.
– Все в дело пустим, тайга прокормит, – сказала Светлана, сматывая в кольцо кусок отрезанной лианы.
– Да и на чай надо наготовить трав. В огороде вон кусты листья распустили, насушить чёрной смородины, малины, облепихи. И липовый цвет собрать можно будет.
– Согласна, сколько еще у нас чая «из прошлой жизни» осталось?
– Немного, пакетированного начатая коробка и две пачки гранулированного.
– Ну вот, а чая пьем мы много, быстро выпьем.
Закончив мучить лиану, продолжили путь и, придя на место, занялись каждый своим делом – Света, добавив провизию в тайник в дупле, пошла прогуляться вокруг на предмет живности, а мне предстояло закончить с настилом пола в шалаше, который я делал из нетолстых жердей, плотно подгоняя друг к другу.
– Сегодня не повезло, но я видела несколько косуль на противоположном склоне, а на тропе к оврагу следы кабана, – сказала Света, тихо подойдя к шалашу.
– С солью проблем нет, можно будет добывать теперь зверя впрок.
– Ладно, добытчик, я под водопад схожу, обмоюсь, потом поедим. Долго тебе еще?
– Почти закончил, края обвяжу только.
Светлана достала из сумки большое полотенце, уцелевшее в комоде среди другого белья, но уже чистое и отстиранное, и спустилась к водопаду. Закончив работу, я убрал инструмент и принялся разводить огонь, ловя фокус линзой на кучке сухой травы и листьев. Когда я, уже разведя огонь, повесил греться котелок с водой, пришла Светлана, замотанная в полотенце на манер сарафана, держа одежду в руках.
– Иди ты теперь освежись, я тут разберусь, – сказала она, присев в шалаше и перебирая в сумке чистую одежду.
– Хорошо, – согласился я и, вытащив из своего рюкзака чистую простынь и подобрав с земли мыльницу, направился вниз.
Водопад уже выбил за период своего недолгого существования небольшое углубление, где было удобно замокнуть, стоя по грудь, что я и сделал, раздевшись рядом на камнях. Несколько раз нырнув, я намылился и, затем ополоснувшись под холодным потоком воды, пулей выскочил оттуда, покрывшись «гусиной кожей», ухая и ахая от бодрячка. Поднявшись к шалашу, замотанный словно римский патриций простынею, я развесил на натянутой веревке постиранную одежду и сел на край настила шалаша, где Света уже запарила кипятком сублимированную лапшу и выложила лепешки, которые она наловчилась жарить из муки и яичного порошка. Молча поели, и я заварил чай, добавив веточек лимонника.
– Ну что, будем собираться обратно? – спросил я Светлану, допив чай и отставив кружку.
– Посидим еще немного, – ответила она, держа двумя руками кружку у себя на коленях.
– Ну посидим, торопиться некуда.
Я сидел и смотрел вниз, где журча и подпрыгивая по камням, устремлялась в глубь оврага вода. Сквозь кроны деревьев пробивались солнечные лучи-прожекторы, оставляя на траве множество сияющих пятен разного диаметра, вокруг щебетали птицы, и казалось, что ничего в мире не произошло вовсе. Единственное, что сильно изменилось, так это запах леса, он стал слаще, что ли, и если случалось находиться в лесу во время дневного солнцестояния, то этот запах становился еще сильней, а воздух уплотнялся. Так, погрузившись в размышления о природе, я не заметил, как Светлана как-то очень плавно и мягко положила голову мне на плечо, а потом подняла на меня глаза… они все сказали… все произошло настолько естественно и гармонично, насколько естественна была природа вокруг нас… и время остановилось. Мы слились в объятьях, целуя друг друга, а я прикасался к ней так, словно боялся навредить нежному цветку…
– Ты такой нерешительный, оказывается, – сказала она, положив голову мне на грудь.
– А очень хотелось, – ответил я, перебирая пальцами рыжие локоны волос, запустив пятерню в волосы на ее затылке и скосив взгляд на ее стройную спину и симпатичные ямочки на пояснице.
– Это я тоже поняла, – ответила Светлана, потом приподнялась на локте и, улыбнувшись, сказала: – Пошли купаться и домой, а то задержались мы тут.
Домой мы отправились гораздо позже, чем планировали, слишком много накопилось сдерживаемых ранее желаний.
Вернуться успели к самой жаре, и спускаясь к дому, услышали монотонное постукивание молотков – мальчишки выпрямляли на камнях гвозди, которые они до этого повытаскивали из досок, что я складывал на территории участка и которые они находили в округе. Андрей с Денисом вообще были очень самостоятельные и трудолюбивые, в чем, естественно, заслуга Светланы. Им не нужно было искать работу, они находили и придумывали ее себе сами. О нашем приближении всю округу оповестил Бим, который несся нам навстречу, прижав уши к голове и размахивая хвостом как вентилятором. Следом на дорогу выбежали и мальчики.
– Сергей! Сергей! Тут лодка была! Оранжевая такая, пузатая, но ей никто не управлял, она то боком, то задом и туда поплыла, – наперебой кричали они.
– Давно? – спросил я, опуская рюкзак на землю, уже пройдя во двор.
– Нет, часа два назад, – ответил Дениска, посмотрел на крышку-циферблат.
– Ее вон там прибило, но мы не ходили к ней, ты же нам наказал не покидать дом, пока вас нет.
– Где?
– Да вон у камня, – ответил Андрей и протянул мне бинокль.
Действительно, посмотрев в бинокль, я увидел, что примерно в полутора километрах, у мыска с большим валуном и кучей поваленных стволов деревьев, как пупырь торчал спасательный ботик, оранжевый такой «боб» с неким подобием рубки.
– Ладно, Света, готовьтесь обедать, я проверю.
Оставив на себе только пояс с обрезом и бинокль на шее, я прихватил моток веревки и широким шагом направился вниз к мысу. Не доходя метров триста, остановился и еще раз осмотрел находку в бинокль. Зацепившись кранцами за деревья, торчащие из воды, ботик покачивался на небольшой волне в трех метрах от берега. Все люки были задраены. На носу была надпись «KURILSKAYA-3, 8.60x2.80x1.80, 32 per.» Прочитав, что бот рассчитан на 32 человека, и поняв, что он с нефтяной платформы, которая наверняка находилась где-то в Охотском море, мне что-то стало не по себе, я представил, какой там внутри запах, учитывая, что проболталась эта посудина на жаре уже более месяца. А вдруг все-таки кто-нибудь выжил… вскарабкавшись по стволам поваленных деревьев, я ухватился за швартовый кнехт на носу бота, привязал к нему конец веревки, а весь моток, размахнувшись, забросил на берег, спустился обратно по деревьям и, подобрав веревку, несколько раз обвязал ею большой валун, торчащий из земли. А то! Вдруг заберусь, а он отцепится от веток и поплывет себе дальше, а так понадежней. Забрался на бот, принюхался, ничем кроме раскаленного стеклопластика не пахнет, ладно, попробуем. Я повернул замки носового люка и аккуратно приподнял крышку. Меня обдало неимоверным жаром изнутри, а также резким запахом пластика, резины и солярки. Перебежал на корму, разблокировал замки двери-люка и открыл, пусть протянет, хотя ветра почти нет. Сразу за дверью была рубка, небольшая панель, на которой компас, болтающийся в прозрачной жидкости в некой стеклянной капсуле, какие-то приборы, руль или, правильнее, штурвал (хотя больше похож на обычную баранку автомобиля), пара рычагов, замок зажигания, тоже как на авто, ключей только не было. На панели, сбоку была наклепана блестящая медная бирка, часть надписей была на японском, то есть иероглифами, часть на английском и часть на русском. Правда, много информации я оттуда не почерпнул, понял только: грузоподъёмность 3600, размеры 8.60x2.80x1.90, выпуска 2008 года, скорость 7 узлов, то есть чуть меньше 13 кмч. Ну и самая радостная надпись – «MADE IN JAPAN», значит, драндулет надежный априори. Продолжая принюхиваться, разблокировал и толкнул вниз еще небольшой люк-дверь, спустился и очутился в достаточно большом помещении, напомнившем аттракцион из детства в луна-парке, где надо было зайти в некий контейнер, в котором по периметру были приделаны ремни, пристегнуться, и этот контейнер начинало мотылять из стороны в сторону в течение трех минут аж за целых 50 копеек. Здесь также по периметру были закреплены много вроде как ремней безопасности, и еще в центре пара перегородок, по обеим сторонам которых также были прикреплены ремни. От середины к корме тянулся кожух двигателя со всевозможными техническим лючками, баки с надписями «Fuel» и «Water», полости под ящики. Разного размера ящики и прорезиненные мешки были также рассредоточены по разнообразным нишам и креплениям. Бот был пуст, и судя по отсутствию ключей, кое-какой разбросанной внутри мелочи, тонким пластиковым пломбам на люках, в этот бот никто даже и не пытался залезть, и его скорее всего сорвало с креплений во время удара волны или резком повышении уровня моря. Ладно, надо вылезать, а то я тут сейчас, как в микроволновке, зажарюсь. Оставив открытыми все люки, я перебрался обратно на берег и поспешил к дому.
