Вот явно нестандартный домик – понятно, бакалейная лавочка. А это что? Пожарная станция.
– Судя по карте, море должно быть гдето рядом, – задумчиво пробормотал Хеллборн.
– Не только по карте, – прислушалась Патриция. – А Карфаген – за этим холмом.
– Надо будет и в самом деле прокатиться, – решил Джеймс. – Прежде чем его снова разрушат.
– А его обязательно разрушат? – рассеянно отозвалась Патриция.
– Такова судьба всех Карфагенов, – неуверенно отвечал Хеллборн. О чем они там говорили в харбинском ресторанчике несколько месяцев назад?
«…Полное и абсолютное уничтожение. Как римляне поступили с Карфагеном. Провести плуг и засеять солью…»
«Но вы же историк, Чарльз!..»
«Вот именно, лейтенант!..»
Эверард, Гордон, Рэнкин, ирландец Гитлер, Хайнлайн, Беллоди – иных уж нет, а те далече…
– Какая прелесть! – воскликнула мисс Блади, уставившись в другую сторону. Джеймс оторвался от своих воспоминаний и снова проследил за ее взглядом. По другой стороне улицы прогуливался мальчик с собакой. Хеллборн дважды моргнул, прищурился и понял свою ошибку. Насколько обманчивым иногда может быть первый взгляд! Нет, это не мальчик. И не собака.
– Я хочу посмотреть на это чудо поближе, – заявила Патриция и потащила Хеллборна за собой.
Когда они подошли поближе, девочка (а это была девочка) вытянулась по стойке «смирно» и приложила ладонь к козырьку фуражки. Теперь уже Хеллборн с Патрицией должны были отвечать на салют.
– Лейтенанткадет Келли Робинсон, – представилось прекрасное дитя.
Немудрено было ошибиться и принять ее за мальчика. Но только с первого взгляда. Этот ребенок заметно отличался от второклассницы Амалии Гладстон. Гораздо старше – 11–12 лет, не такая худая, всего лишь короткая стрижка (волосы выбивались изпод фуражки), а не налысо побритая голова; она тоже носила униформу, но явно не школьную. «Кадетлейтенант»? «Надо же, я в ее возрасте даже до кадетасержанта не дослужился», – вспомнил Хеллборн, называя себя и свою спутницу, и продолжая рассматривать новую знакомую. Голубоглазая блондинка, англосаксонская раса. Испанские легионеры, петросибирские пилоты, ирландские шпионы – по эту сторону экваториальной границы тоже царил Вавилон, что бы не было начертано на его знаменах. Какой всетаки интересный мир – если бы не текущая война, помноженная на запутанную и почти безнадежную дорогу домой…
– Вольно, кадет, – скомандовала Патриция и присела на корточки. – Кто этот красавец?
Разумеется, альбионка имела в виду зверя, которого кадет Робинсон держала на поводке. И как только Хеллборн мог принять его за собаку?!
– Это Набукко, – улыбнулась девочка.
– Это аббревиатура? – невпопад ляпнул Джеймс.
– Это Навуходоносор, – еще шире улыбнулась кадет Робинсон, продемонстрировав (кто бы сомневался!) два ряда идеальных жемчужных зубок и острый алый язычок. – Вавилонский боевой лев.
Воистину, Вавилон. Но лев ли это? Она могла называть его львом, но Хеллборн не взялся бы угадать, сколько представителей семейства кошачьих пришлось скрестить, дабы получить в итоге подобное существо. Среди его предков могли быть лигры, тиглионы, леоджаги и другие гибридные кошки. Больше других Навуходоносор походил на гепарда, но не обычного изящного спринтера, а массивного бойца с мордой бульдога (немудрено было принять за собаку). Метра полтора в длину, сантиметров 70 в холке, килограмм сто веса. Очень короткий хвост и необычный окрас – настоящий пустынный камуфляж, дикая мешанина черных, желтых и серых пятен.
– Его можно погладить? – поинтересовалась Патриция.
– Конечно, – разрешила Келли Робинсон, – он совсем ручной. Питается только коммунистами.
«Надо будет Аттиле рассказать, если судьба сведет снова, он будет доволен – цепные коты милитаризма и девочкиубийцы с промытыми мозгами», – констатировал Внутренний Голос Хеллборна.
Через несколько минут они уже сидели на лавочке как старые друзья и болтали обо всякой всячине. Если быть совсем точным, болтали в основном дамы. Хеллборн украшал пейзаж и почесывал Боевого Вавилонского Льва за ушком. Складывалось впечатление, что зверь не просто неагрессивный, но еще и немой. С гибридами такое бывает.
В настоящее время лейтенанткадет Келли Робинсон проживала в ЛаМарсе с матерью. Ее отец, генераллегат Робинсон находился гдето на фронте. Военная академия, в которой обучалась юная леди, располагалась в Карфагене, но даже после начала боевых действий ее не спешили переводить на казарменное положение. Всех несовершеннолетних курсантов после окончания занятий распускали по домам, как обычных школьников. Нет, не всех – у Хеллборна сложилось впечатление, что здесь не обошлось без влияния высокопоставленного папы. Сама же Келли с горечью поведала, что ее заявление об отправке на фронт в качестве добровольца была спущено в корзинку для бумаг. И это в то время, когда железная поступь непобедимых легионов Доминации…
«Бедные дети, чему их здесь учат?!»
– Не торопись, – успокаивала новую подругу Патриция, – впереди тысячи лет необъявленных войн, и мы подписали контракт на весь срок.
«А сейчас она кого цитирует?» – удивился Хеллборн.
«Издержки классического образования», – заметил Внутренний Голос.
Лейтенант Блади не осталась в долгу, и Хеллборну пришлось выслушать эпический рассказ о битве в габонских джунглях… собственно, Патриция ничего не придумала, просто поменяла знаки и опустила некоторые детали. Кадет Робинсон была в восторге от знакомства со столь героическими личностями и принялась бросать на Хеллборна восхищенные взгляды.
– Мне пора, – спохватилась она на какомто этапе, – мама будет волноваться. По какому адресу вы поселились? Так это же напротив! Заходите в гости, мама будет очень рада.
– И ты к нам приходи, – предложила Патриция.
– Да хранит вас Митра, – сказала Келли на прощание.
Джеймс не знал, что ответить и растерялся, но его боевая альбионская подруга знала о Религии Настоящих Воинов достаточно, чтобы спокойно произнести:
– Пусть Солнце и Перс берегут тебя, сестра.
Когда будущий офицер Доминации, сопровождаемая Боевым Вавилонским Котом, удалилась, лейтенант Блади призналась:
– Она так похожа на мою младшую сестру!
«Понятно. Ностальгия, сублимация, женские розовые сопли», – заключил циничный Внутренний Голос.
– Готов поспорить, ты ей тоже когото напоминаешь, – рассеянно пробормотал Джеймс.
– Персидского котенка? – фыркнула Патриция.
– Я был уверен, что ты напугаешь бедную девочку, – признался Хеллборн. – Хотя…
«…Там, откуда я пришел, у многих чегото не хватает. Руки, ноги, глаза или просто куска мяса, вырванного из тела. Мы – викинги, военная каста Белголландской Империи и Ее Доминионов! Yster mense in staal skepe…» – вспомнил альбионец.
– …в этих краях у нее было полно возможностей насмотреться на покалеченных ветеранов. Все может быть. У меня сестры никогда не было, – немного невпопад продолжал Джеймс. – Даже семьи нормальной не было. Отец пропал на Западном фронте, мать умерла совсем рано…
– Да, я знаю, – чересчур поспешно ответила Патриция и смутилась под его удивленным взглядом: – Читала твое досье еще в Лондоне, по долгу службы. Чем займемся теперь? – поторопилась она сменить тему. – Отправимся в город?
– Поедем завтра с утра, – с некоторым сомнением решил Хеллборн. – Кто их знает, скоро вечер, комендантский час… Да, утром будет надежнее.
Рядом с ними снова проехал черный автомобиль, за рулем которого сидел черный человек.
* * * * *
А вот этой ночью они слышали гудение боевых воздушных аппаратов и стрельбу зенитных орудий. Но гдето вдали. Похоже, дельфинские союзники атаковали непосредственно столицу Доминации.
* * * * *
Нет, не такой Карфаген он ожидал увидеть. Разум подсказывал, что главный город Солдатской Республики должен отличаться от пыльных развалин за городской чертой французского колониального Туниса на родной планете Хеллборна, или от картинок в учебнике истории, на которых был изображен центр античной империи Ганнибалов и Гамилькаров. Но сердце отказывалось верить.
