— Давай, гаси его!
Леха с битой наперевес подскочил к зомби и обрушил ему на спину мощный удар. Зараженный сдавленно хрюкнул, но, похоже, особых повреждений не получил. Зомби начал подниматься, и Леха врезал битой ему прямо по лицу. Я ожидал, что раздастся хруст челюсти или сломанного носа, но вместо этого треснуло дерево, и бита развалилась на две части, оставив в руках Лехи лишь рукоять.
Таким образом, второй удар не причинил зомби практически никакого вреда, и он уже был на ногах и заносил руку с ножом для удара. Если бы мы с Ванькой не выскочили из нашего укрытия сейчас, потом было бы поздно. Мы сделали первый шаг, и с крыльца раздался выстрел. Семен!
Зомби резко дернулся — пуля врезалась ему в спину. Семен выстрелил еще три раза, и последняя пуля нашла затылок зараженного. Тот упал на землю, а Леха поднял брошенный Иваном камень и без сомнений обрушил его на затылок поверженной твари. Череп громко хрустнул, и зараженный затих. Я сразу же отвернулся, ибо вид проломленной головы и мозгов на траве не обещал быть приятным.
Да уж, использовать резиновые пули против здоровенного зомби — это то же самое, что явиться на бандитскую перестрелку с водяным пистолетом. Хотя с более близкого расстояния, пожалуй, вполне можно — если не убьешь ненароком, то хоть остановишь и выиграешь немного времени.
— Семен, — яростно сплюнул Леха. — Ты идиот, понял? Куда пропал-то?
— Я вам жизнь вообще-то спас, — возмущенно отозвался тот, хоть и немного покраснев от стыда. — Слушайте, мы тут нашумели, наверное, надо ехать, да поживее.
Но мы не успели — до нас донесся звук сразу нескольких моторов, и он стремительно приближался. Я зачем-то снова посмотрел на то самое окно, где видел мальчугана. Там никого не было.
9. В окружении
В ту сумасшедшую ночь Томаш так и не заснул. Да он, впрочем, и не пытался — сидел за компьютером до самого рассвета. Сигареты закончились еще в три часа утра, но теперь ничто не заставит его выйти на улицу, где ситуация менялась на глазах. Томаш слышал стрельбу и крики, крики и стрельбу, было даже несколько каких-то хлопков — то ли взрывы вдалеке, то ли дорожные аварии.
Мать Томаша, наотрез отказавшись верить сыну, не придумала ничего лучше, как включить телевизор. Там уже вовсю шли экстренные выпуски новостей, из которых выходило, что дела не просто плохи — в Польше происходила катастрофа, остановить которую не представлялось возможным.
Варшава, Краков, Вроцлав, Познань, Катовице, Люблин, Лодзь и, увы, родное Трехградье оказались в зоне заражения. Он даже узнал, как вирус попал в Гданьск — его принесли в себе два пассажира, прилетевшие из Мюнхена. В итоге один из них обратился в аэропорту, при получении багажа, а другой ехал в такси и там потерял сознание. Мимо проезжала «Скорая помощь», и водитель передал пассажира ей. А остальное Томаш видел своими глазами. Зараженный покусал и медсестру, и водителя, который, судя по всему, погиб в аварии.
Во всем мире творилось невесть что, даже всесильные американцы дрогнули. Словом, человечество сдало позиции буквально за пару дней, не успев ровным счетом ничего предпринять. Выживали только маленькие и отдаленные населенные пункты и островные государства, которые вскоре неожиданно для самих себя окажутся в числе мировых лидеров, если в мертвом мире такие звания вообще имеют смысл.
Самое интересное началось в полвосьмого утра. В подъезде вдруг стало шумно, кто-то закричал, потом раздался звук, будто что-то тяжелое смачно бухнули о твердый бетонный пол. Томаш тут же подскочил к двери, аккуратно отодвинул гардероб и оказался у глазка, но ничего не увидел. Все происходило на площадке этажом выше.
На секунду шум утих, но Томаш не был таким идиотом, чтобы поверить, что все хорошо. Нет, конечно нет.
Бам! Зараженный на площадке сверху забарабанил по двери квартиры, которая была прямо над квартирой Томаша. Какого хрена? Что это за зомби такие, что они аж из квартир людей выковыривают? Они же должны быть тупыми, предельно тупыми, бесцельно ходить туда-сюда, пускать слюни и пялиться на все вокруг тупыми глазами. Тогда что творится вокруг? Все это никак не желало укладываться в голове.
Томаш отошел от двери и снова подпер ее шкафом. Жаль, что дверь открывалась внутрь квартиры. И жаль, что она была такая тонкая и хлипкая. Здоровый мужик с такой быстро управится, высадит ногой или плечом с первого раза.
Тем временем сверху донесся хруст дерева и последовавший за ним вопль ужаса. Томаш почувствовал, как заколотилось его сердце, когда от падения на пол двух сцепившихся друг с другом тел дрогнул потолок над его головой.
— Радек, что ты делаешь, прекрати! Отпусти-и-и!!!
Ого! Так это был его сосед. Значит, это он ломился к себе домой. Так, выходит, зомби все-таки имеют зачатки разума или сохраняют память? Иначе почему зараженный вдруг решил направиться именно в свою квартиру? От этой мысли стало совершенно неуютно. Томаш больше не чувствовал себя в безопасности за дверью и наваленным на нее шкафом.
Тем временем сосед управился со своей женой, и вновь воцарилась тишина. Затем кто-то зашаркал по лестнице. Томаш догадался, что это первая жертва соседа, которая очнулась после укуса. Забавно, эти зомби, похоже, нарочно не убивали своих жертв. Или, может, Томаш еще просто не видел таких случаев. Кто-то писал, что иногда дело кончается смертью, но обычно зомби успокаивается, как только жертва перестает двигаться и, следовательно, сопротивляться.
Следовало что-то предпринимать, причем немедленно. Что-то подсказывало, что шуметь не стоит ни в коем случае, поэтому идея включить телевизор и послушать новости отпадала. В Интернете на правительственных сайтах не было ничего нового — сидите дома, заприте двери, экономьте пищу и наберите побольше воды. О последнем Томаш, кстати, напрочь забыл, однако теперь ничто не заставит его открыть кран. Любым шорохом он боялся привлечь внимание соседа, подозрительно притихшего, и этот страх занял все его мысли. Если этот ублюдок настолько умен, что помешает ему спуститься на этаж ниже и ворваться и сюда? Двери-то в подъезде все одинаковые, хоть каждую квартиру не обходи по очереди.
Томаш осторожно разбудил маму, сразу же прошептав ей на ухо, что шуметь нельзя. Он вкратце описал матери ситуацию. Та, потрясенная и побледневшая, молча кивала. Похоже, она не в себе — уставилась на его волосы. Ну, поседели, что уж теперь поделаешь. Не каждый день такую чертовщину увидишь прямо перед носом, ладно хоть в штаны не наложил.
Наверное, придется теперь постоянно ходить по дому в шапке, чтоб не расстраивать себя и шокировать окружающих. Томаш строго-настрого запретил матери идти на работу — она была кассиром в супермаркете «Пётр и Павел», который находился в километре от их дома. Барбара ничего против не имела, она уже понимала, что в ее привычной и размеренной жизни произошли кардинальные и, возможно, необратимые перемены.
И тут наверху вновь началась схватка. Жена пана Радослава очнулась, и между бывшими супругами разыгралась настоящая битва — что-то тяжелое упало на пол, был слышен звон бьющейся посуды. В которой борьбе любопытство временно одержало верх над страхом, с трудом удерживая могучего и непредсказуемого противника на лопатках. Томаш вышел на балкон. Во дворе дома, прямо возле его подъезда, стоял еще один зараженный, и Томаш знал его — это Шимон, развозчик пиццы, живший на соседней улице. Шимон заметил Томаша и зарычал, брызжа слюной. Он даже сделал шаг вперед, но ему хватило скудного ума, чтобы сообразить, что на четвертый этаж забраться не выйдет. Правая часть лица Шимона была вся изодрана и обильно кровоточила, кровь залила его белую куртку, сделав Шимона похожим на какого-то злобного мясника из дешевого фильма ужасов. Только разделочного ножа в руке не хватало. Зомби кривил морду — то ли от боли в кровоточащей ране, то ли от чего еще.
Томаш в ужасе отпрянул от перил, и очень вовремя — схватка соседа с женой внезапно переместилась на балкон, и Радослав, похоже, решил сбросить свою благоверную вниз.
