Он сам готов поверить, что происходящее с ним - сон и пьяный бред! Что он чего-то нажрался, наглотался - глючит наяву! Что вскорости прибудут санитары, замотают Борю Завьялова в смирительную рубашку... Через пару дней Леля с передачкой в психушку наведается. Положит холодную ладонь на потный лоб...
Как, следуя из этих ощущений, можно доказать кому-то, что ты не бредишь и тебе нужно верить?
КАК?!
Когда ты сам не веришь в собственную здравость!
...- Зоя, меня зовут Борис Завьялов. Вчера вечером я очнулся в морге. В чужом теле. В том, которое вы видели в "Золотой Ладье". Помните?.. Я разговаривал с Жози, когда она сидела на моем прежнем теле.
Зоя вжалась в спинку кресла, ее пальцы судорожно вцепились в подлокотники. Завьялов продолжал говорить, рассказывать об интеллектуальных путешественниках из будущего, отлично понимая, что девушка считает себя пленницей опасного умалишенного. Лицо Зои искажал непередаваемый, запредельный ужас. Она не верила - н и е д и н о м у с л о в у.
Завянь и сам бы не поверил, будь он на ее месте.
- Зоя, я никак не могу вам доказать, что я не вру. Вы считаете, что я ненормальный дрессировщик, подменивший вам собаку, да?
Зоя судорожно кивнула.
- Я предлагаю вам эксперимент. Пожалуйста, любым приказом, любыми словами, попросите мадам Жюли что-нибудь прогавкать.
Шокированная девушка не смогла даже что-то прошептать. Сидела, окостеневшая как статуя, боялась шевельнуться.
- Пожалуйста, Зоя, - повторил Борис. - Отдайте, какое угодно приказание сами. Вы должны быть уверены, что я не передал Жюли сигнал, она и так все понимает.
- Пусть..., пусть протявкает собачий вальс.
Завянь не успел даже запереживать относительно того - а знает ли француженка мотивчик?! А Жюли уже бодро лаяла.
Судорожно напряженные пальцы девушки слегка расслабились.
- Зоя, - улыбнулся Завьялов. - Вы можете попросить о чем-то мадам Капустину и на французском.
- И на немецком, и на английском и еще на двенадцати языках, - горделиво вставил месье муж.
Зоя произнесла фразу на немецком языке.
Жюли спрыгнула с мужниных рук, подошла к девушке и положила невесомые лапки на ее колено.
Борис решил, что уже достаточно продемонстрировано. Наклонился к Зое, проговорил:
- Вы нам верите?
- Да, - негромко ответила Карпова. - Я вам верю. - Помолчала одну секунду. Доверчиво хлопнула ресницами: - А теперь, если вы закончили, пожалуйста, отвезите меня к папе.
Завянь отпрянул и вскочил. В голове его гремел генеральский рык:"Покажите мне идиота, назвавшего блондинок - у с т у п ч и в ы м и!!!" Борис выскочил из комнаты, руки сами собой потянулись к папиросам и зажигалке...
Не добежав до крыльца, Завьялов промчался обратно в комнату, схватил Зою за грудки - тонкая холстина курточки жалобна затрещала! - и подтащил незрячее лицо к своим глазам:
- ТЫ!! Тварь, что сидит внутри!! Если ты сейчас же не вернешь ей зрение!! Клянусь!! Я отвезу ее в город, выброшу напротив отделения милиции!! Сам поеду на Кипр вместе с собакой и Капустиным! Я выберусь! А ты подохнешь в этом теле, заколотая в психушке лекарствами!! Тебе, тварь, мозги выжгут электрошоками!!
Блеф неожиданно подействовал.
Зоя моргнула. С крайне близкого расстояния Завянь увидел, как запульсировали, расширились зрачки...
- Я вижу? - потрясенно спросила Зоя. - Я ВИЖУ?! Снова - вижу!!!
Зоя начала озираться, разглядывать светлую квадратную гостиную, радовалась каждому предмету: ощупывала, оглаживала, ласкать его взглядом...
Потрясенный не менее девушки Завянь оглянулся на Кешу и Жюли. Испытывающий, напряженный вид стилиста ему очень не понравился. "Ты что, Кеш?" - одними губами спросил Завьялов.
Иннокентий мрачно покачал головой.
Борис успел лишь немного удивиться, как кошмар вернулся вновь:
- Я ничего не вижу!!! - завыла, забилась в его руках Зоя. - Я снова ничего не вижу!!! - внезапно ее голос захрипел, сорвался, с губ слетела фраза на непонятном языке...
Завьялов обессилено отпустил куртку, девушка тут же рухнула обратно в кресло. И зарыдала.
- Борис Михалыч, выйдем, - вставая с дивана, придерживая Жюли, сказал Иннокентий.
Завянь погладил Зою по плечу, шепнул "мы не на долго", но девушка стряхнула его руку. Закрыв лицо ладонями, Зоя плакала навзрыд.
"Ну, тварь..., - подумал Боря, - дай время - за все ответишь".
Папиросный лимит был исчерпан еще утром, но нервы требовали: Завьялов уничтожил беломорину за три затяжки. Между первой и второй спросил у Иннокентия:
- Что эта тварь сказала?
- Циклоп предупредил, что если мы еще раз попробуем на нее надавить, она отключит почку.
- Сука. Это все же женщина, Капустин?
- Не уверен. Вероятно.
- А почему она вернула зрение хотя бы ненадолго?
- Не знаю. Могу предположить, что первоначально растерялась. Или..., на время отпустила зрительные нервы, взяла под контроль речевые центры, чтобы разговаривать за Зою... Не знаю я, Борис Михайлович, не знаю! Одно могу сказать - как только Зоя Павловна прозрела, я перепугался до смерти! Подумал, что террористка уже взялась за что-то более важное, чем глаза, и Зоя сейчас же рухнет! Потеряет сознание от боли или недостатка кислорода!
На руках Капустина подпрыгивала Жюли, супруга явно хотела обратить на себя внимание и что-то сообщить.
- Ты хочешь к компьютеру? - догадливо спросил стилист.
Собачка тявкнула, закрутила хвостом.
- Идите, братцы, в кабинет, - вздохнул Завьялов. - Я к Зое. Попытаюсь как-нибудь утешить.
Прекрасная солнечная погода, раззолоченный солнцем тихий сад выглядели инфернальной насмешкой над измочаленными, издерганными людьми. Борису казалось, что он присутствует полноценным зрителем на кино-формате будущего. В настоящем, реальном времени Бориса Завьялова - такого быть не может!
Подобрав под себя ступни в носочках, Зоя скорчилась в кресле, сжалась в комок. Высокая длинноногая девушка внезапно показалась Завьялову совсем ребенком. Уничтоженной, растерзанной страхами маленькой девочкой, тихонько скулящей от непроглядного ужаса. Ее окружали мрак и незнакомые люди, толкующие о чудовищных вещах. Внутри нее засел невероятный, злобный враг - он ослепил, он может говорить ее губами! - внутри нее живет могущественный пришелец.
И нет спасения. Надежды - нет!
- Зоя, - негромко окликнул Борис.
Он помнил, как недавно отреагировала девушка на его прикосновение, как одним гневным движением сбросила его руку с плеча. Брезгливо выгнула ноздри.
Ему хотелось подойти, обнять, утешить! Он не решался.
- Где вы? - всхлипнув, спросила Зоя.
- Я здесь. Я подойду?
- Вы меня боитесь? - внезапно усмехнулась девушка. Села прямо. - Это... существо, что живет во мне - очень страшное?..
Завьялов не ответил. Подошел, присел на корточки, чувствуя и слыша, как немелодично скрипнули стариковские суставы. Дотронулся до Зоиных волос, поправил прядку...
- Я сам все это пережил только вчера, - сказал тихо. - Представьте... просыпаюсь в морге. Под серой простыней - укрытый до макушки. Впопыхах подумал - вытрезвитель...
- Вы часто там бываете?
- Неа, - усмехнулся Боря. - Никогда не залетал. Решил, что погулял вчера на славу, открыл сезон.
- Вы очень испугались...
- Давай на "ты".
Зоя прерывисто вздохнула:
- Я все еще вижу вас стариком. Не могу представить, что вы..., ты - молодой.
- Ага. А представь, что я, типа, представляю, бреясь перед зеркалом?
Завянь пытался если не рассмешить, то хоть немного растормошить девушку. Отпугнуть от нее кромешный ужас. Увести в беседу.
По сути дела, он ожидал другого - истерики, паники, оглушительного рева, даже попытки убежать... Как будто можно скрыться от того, что проникло в самую глубину естества...
