Сколько разочарования! У детей отобрали конфеты и запретили смотреть Хрюшу со Степашей.

Надо утешить:

– Постараюсь завтра.

С тайной надеждой слинять пораньше:

– Надеюсь, на сегодня все?

– Нет, что вы?! Надо еще выполнить энцефалограмму, взять анализы крови, снять кардиограмму, проверить…

Песец! Я этого не переживу. Уж лучше призраков мочить. Голыми руками.

Порадовал только вечер. Оказывается, Лара пригласила на ужин Ахмета с Кемалем. Вот это здорово!

Она сумела выбраться со службы немного раньше (или пожертвовала фитнесом) и с пользой провела время у плиты. Правильное решение – самое вкусное то, что приготовлено с любовью, своими руками.

Перехватив инициативу, разминаю на противне подошедшее в хлебопечке тесто и формирую две пиццы к чаю. Большую, с ветчиной и грибами, нам с парнями, маленькую овощную – Ларе. Только поставили в духовку – звонок. Они.

Друзья прибыли с большим букетом чайных роз и бутылкой коллекционного вина в фирменном холщовом мешочке. Элегантно поцеловав разрумянившейся Ларе ручку, командир выдал красивый, по-восточному изящный комплимент.

Даже угрызения совести пробили – я-то ей ни разу цветы не дарил. Бестолочь.

Торжественно сорвав сургучную печать, Кемаль продемонстрировал благородное содержимое сорокалетней выдержки:

– Это тебе для настроения, Ларочка. А Искандеру – только если за хорошее поведение.

– Спасибо, мальчики, спасибо. Давайте за стол.

Уже мне:

– Саша, помогай.

– Хорошо.

Носим в зал и расставляем на белой скатерти тарелки с салатами и закусками. С заметным удовольствием здоровяк наблюдает за процессом, не забывая ловить ароматные пеленги из кухни.

– Горячее еще доходит…

– Лариса, не переживай. И так полный стол. Примем понемножку, закусим, а там и до горячего доберемся.

Помогаю снять фартучек и не могу отвести глаза – какая она красивая в этом вечернем платье!

Кемаль поддерживает:

– Да, Лариса, ты сегодня ослепительна. Одно слово – расцвела. Открой секрет.

– Какой уж тут секрет…

Нежный взгляд женщины переходит на меня:

– Просто на душе хорошо.

Все понявший Ахмет по-доброму кивает:

– Ну, дай бог…

Вино действительно высший класс. Ароматное, мягкое, насыщенное. Изучаю этикетку: «Золото Рейна». Немецкое?

От мыслей отвлекает командир, разливая себе и Кемалю коньяк:

– Искандер, не тормози. Освежи нашей даме, тем более что второй тост…

Лариса с напускным возмущением уточняет:

– А вот почему всегда второй, а не первый?

– И это меня спрашивает один из лучших аналитиков Управления! Причина проста и банальна, Лори: Бог первым создал Адама. Зато второе место закреплено за женщинами на все времена.

«Лори». Впрочем, я и не сомневался, что парни познакомились с Княжевской задолго до моего прибытия. Вспоминая, что стояло на карте в прошлую нашу операцию, можно уверенно сказать – они лучшие. Несгибаемая старая гвардия.

Занимаемый Ларисой пост, особое отношение Ильи Юрьевича и уровень решаемых задач подчеркивают – она тоже принадлежит к особо ценным сотрудникам, элите. Соответственно, такие люди не могут не встречаться.

Аналитические построения неожиданно приводят к логической неувязке: если она настолько незаменима и ценна, какой смысл использовать сотрудника высочайшего уровня для разработки совершенно ординарного инженера? Там, в учебном центре?

Но приходится откладывать мысли в сторону, потому что мы провозглашаем тосты в честь прекрасной дамы. Моя очередь:

– Лара, там, у нас… существует тост офицеров-подводников. «За второе солнце». За ту, которая согревает душу любовью и освещает своим сердцем путь. За тебя.

– Ребята, Саша… Спасибо.

Отдаем должное закускам. Мне особенно приглянулся мелко нарезанный, сочный салат «оливье». А что предпочитает Лариса?

Понятно. Капуста, петрушка, листья трех видов огородных салатов, без зеленого горошка. И майонезом заправлено «только для запаха».

Она опять перехватывает взгляд:

– Саша, не смотри так жалостливо. Мне хватает, тут одни витамины. Знаешь, как хочется остаться стройной и красивой? Хотя бы до следующего дня рождения. Выйти в шикарном узком платье по фигурке, поймать восхищенные взоры…

Замолкает. Молчим и мы. Подходит черед третьего тоста. Самого печального и горького в военных застольях.

Вздохнув, генерал-майор встает:

– За тех, кого с нами уже нет. За тех, кто отдал свою жизнь ради Родины и друзей.

Стоя же подносим к губам бокалы, вспоминая каждый свое.

Друзья-офицеры, просто друзья в мире Колониальной империи, те, с кем мы уходили на операцию…

Перед мысленным взором проходят лица достойных людей. Добрых, честных, справедливых.

– Искандер…

Не обращая внимания на укоризненный взгляд командира и запрещающий Княжевской, Кемаль все-таки заканчивает вопрос:

– Там, где ты был… Ты не встречал?..

Понимаю, о ком он:

– Нет, брат. Они ушли туда раньше меня. И наверняка обрели новые жизни в новых рождениях.

Продолжаю. Взгляды внимательные, друзья прислушиваются к каждому слову:

– Смерти нет. Мы теряем лишь тела и память. Прожитое уходит в золотую искру души, освобождая место для следующего.

Вспоминаю вневременье:

– И там справедливость – закон. Отдавшие жизнь за Родину и народ…

Не выдерживает Лара:

– И где-то сейчас, наверное, живут младенцы, которых мы помним сильными мужчинами? Так, Саша?

– Не обязательно младенцы. Я уверен, что время в разных мирах течет по-разному. Там, в безвременье, мне казалось, что прошли минуты.

– А здесь больше чем полгода.

Киваю:

– Да, Лара. И вполне возможно, что они уже парни, или даже мужчины, прожившие многие годы.

Убежденно заканчиваю:

– В мире, который намного счастливее, чем наш.

Возникшая неловкая пауза, к счастью, не затянулась.

– Боже… Саша, мясо!..

Точно! Мы же оставляли горячее на плите!

Несемся на кухню и с облегчением убеждаемся: успели. Аромат, распространившийся из-под поднятой крышки, подтверждает: в самый раз.

– Божественный запах.

Кемаль с вожделением глядит в сотейник на ровные, прожаренные, сочные кусочки отборной телятинки с луком и специями.

Вручаю ему кастрюлю с вареной картошкой, Лариса подхватывает чистые тарелки, сверху ставит посудину из микроволновки с грибным соусом.

Следующую из кухни процессию встречает командир, предупредительно помогает даме, комментирует:

– Кемаль, тебе что, горячее доверили? Опрометчивое решение.

Шутливо-обиженное:

– Картошечку! Ты вон за Искандером следи, мясо у него.

– Тогда я спокоен.

Ларино любопытное:

– Интересно: почему?

– Само хладнокровие и выдержка. Преодолеет любой соблазн. Практически эталон нашей команды.

Блюдо, что называется, удалось. После тоста «за выдержку и рассудительность» жаркое с картофельным гарниром пошло на ура. Даже Лара, махнув рукой на калории, с удовольствием скушала ломтик в соусе, выбрав, правда, кусочек потоньше.

Возникшая сама собой тема продолжилась рассказом командира. Естественно, имеющим прямое отношение к лондонской эпопее и полностью опровергающим предыдущие комплименты в мой адрес.

– Я уже не на шутку начал переживать – пропал человек. Рынок огромный, полно закутков. Попробуй, найди: где его сейчас пытают? Забегаю в кафе – камень с души. Сидит тихий, скромный, сок попивает с поэтическим видом. Лицо одухотворенное, глаза такие грустные – пай-мальчик. Выходим. Докладывает: «Подстава это, мол, была, командир. Завалил я их всех. Да, патроны на контроль сэкономил – сразу в голову бил». Лори, центр Лондона. Полиции – как грязи. Мы с крадеными документами на руках, под мышками стволы. А у Искандера волнений ни в одном глазу. И с намеком – типа, похвали, командир – «бумажники прихватил».

– Кошмар!

Смеющаяся женщина поворачивается, чтобы взглянуть на героя рассказа. Оправдываюсь: