А еще там был Ян...
В черно-синем свитере, с задранными рукавами, в потертых бледно-голубых джинсах и белых кедах. Он сидел боком на скамейке, поставив одну ногу на сидение, и оперся о колено локтем вытянутой, с черным блестящим кожаным браслетом, руки. Ян держал в тонких, изящных пальчиках, дымящуюся сигарету.
А рассыпанные по плечам черные волосы чуть шевелил ветер.
- Ну, это же классно, родной? – я любовался моим эмо-боем, видя как на него, такого отрешенного и притягательного поглядывают тусующиеся рядом девчонки.
- Блин, Ангел... ЭТИМ надо заниматься только перед выходным. Я серьезно... Но это улетно мать его. Я, блять, и имя свое забыл.
- До сих пор? Напомнить? - усмехнулся я и услышал неописуемый поток восторженного мата, а когда он иссяк, последовал вопрос:
- Че делаешь?
- Наблюдаю за нашим мальчиком. Он на улице, курит. А я на втором этаже... Блять, Свят, ты замечаешь, как на него бабы пялятся?
- Пф... удивил, типа? Да постоянно, мать их! И, кстати, заметь, не только бабы!
Блин, тут как подтверждение слов Свята, к нашему Мозаику подошел качек из десятого класса, Антон. Безобидный, в общем-то, малый, правда, на полголовы выше и меня и клонов. Но, по своей сути, добродушный и незлобивый, за что и получил свое прозвище «Тоша», хоть и занимается профессиональным боксом.
- Да уж... видимо, ты прав... – я смотрел, как Антон, склонившись к спинке скамейки облокачивается о нее, и что-то говорит Яну, чуть улыбаясь.
Блин... ну, понимаю, что ничего страшного не происходит, но я знал, как моего Мозаика всегда напрягает излишнее внимание со стороны, тем более, когда нет рядом брата!
- Даже не сомневайся, е-мое... Мне иногда его просто хочется сгрести в охапку и носить подмышкой, – признался Свят, и я знал, что он сейчас потер нос.
- Придурок... – нежно выдохнул я, отмечая, как Ян начинает нервно подергивать коленом, ему я-я-явно не нравился тот диалог, который ему предстояло вести с Тохой.
- О черт... – вырвалось у меня.
- Что, Дин?
- Да нет, ничего страшного. Я перезвоню позже, о’кей? – я дернулся, увидев, как Ян, отводит от себя руку парня, потянувшуюся, как мне показалось, к его волосам.
- Дин? – услышал я тревожное в трубке, но, нажав на отбой, рванул на выход.
Я не знаю, откуда у меня тогда взялась такая дикая злость....
Может быть, просто к тому напряжению, которое было, добавилось еще и сумасшедшее раздражение, ревность даже. А может, взбесило то, что пользуясь одиночеством Яна, к нему так нагло начинает липнуть кто попало.
Но, я думаю, что не сделал бы дальше того, что сделал, если бы меня, когда я вылетел на крыльцо, не полоснула лезвием картина: моего Яна безнаказанно треплют за щеку!
Твою мать! Ну и все, мне ЭТОГО хватило с излишком...
Я практически сбил с ног этого увальня, даже не задумываясь, что он может уложить меня одной левой. Оказавшись на нем сверху я врезал ему по морде... Ну да, мой удар был ему как мертвому щекотка, но и на поцелуй был все-таки похож о-о-очень мало.
А потом, пока меня не успели остановить, тряс его за шкирку и орал в лицо, чтобы он никогда больше не смел прикасаться к НЕМУ!
И Антон, растерянный донельзя, пытаясь удерживать мои руки, бормотал что-то типа: «Дин, ты чего? Я же ничего не сделал...»
И не отбивался даже, а я все орал, пока не подскочил и Ян и еще пара парней, попытавшихся снять меня с Тошки.
- Дин! Дин, перестань, слышишь? Дин, пожалуйста! Он ничего мне не сделал! Не надо, успокойся!
Нервные пальцы обхватили меня за плечи, мазнули по шее, щеке, заставляя повернуть голову к себе, и посмотреть в глаза.
- Дин-Дин-Дин... Нет, Дин! Посмотри на меня, слышишь? Я в порядке, умоляю, Ангел... Не надо... Отпусти! – хриплый шепот любимых губ, прозвучавший возле самого уха, заставил замереть и начать приходить в себя...
И только сейчас, возвращаясь в адекватное состояние, я заметил окружившую нас толпу, охреневшие глаза моих одноклассников и одноклассников клонов, да и Тошкиных, и еще многих других, гулявших в это время во дворе школы.
- Ни фигасе... – прошептал кто-то, и я оглянулся, напарываясь на нечитабельный взгляд Лешки.
- Пойдем отсюда, Дин, слышишь? – Ян тянул меня за руку, и я начал сползать с Антона, круглыми шальными глазищами смотрящего на меня.
- О, черт... – я сглотнул, разжимая пальцы, отпуская на нем пуловер. – Прости. Я просто...
- Да я ничего, переживу как-нибудь, – нервно хохотнул «пострадавший», видимо, отделавшийся только легким испугом после неожиданного нападения психа- одинадцатиклассника, который только и смог, что не смертельно врезать по морде и помять пуловер.
Толпа расслабляясь, начала чирикать вокруг нас, перешептываясь, или поясняя тем, кто опоздал, на, мать его, такое зажигательное зрелище, почему взбешенный неизвестно чем Ангел Динаиди, треплет белобрысого боксера в полтора раза шире себя в плечах и смерти не боится...
А Ян уже уводил меня, кое-как поднявшегося на ноги, подальше ото всех, от любопытных глаз. И от Антона, пока он все-таки не надумал дать мне сдачи, и уж мало бы мне точно не показалось...
Обхватив за плечо, сильно сжимая его пальцами, он тянул меня прочь и что-то говорил, говорил, говорил...
- Дин... блять! Да что с тобой, а? Ты охирел? Он же тебя мог запросто убить, слышишь?
Ян вел меня в уборную на первом этаже, а я и не сопротивлялся. Я вообще был в прострации.
Он запихнул меня в туалет, из которого, от греха подальше, выпорхнули два шестиклассника. Заставил склониться к умывальнику, включил воду и сам меня умыл, убирая свисающие волосы, чтобы не сильно их намочить.
- Твою мать! Ты как обкуренный, Дин? Ну что с тобой, а? Ты офигел? Господи! – я мотал головой, а он мне вытирал лицо оторванной бумажной салфеткой, пытаясь привести в чувство.
- Вчера же только Свята успокаивал, а сегодня сам туда же! Пиздец какой-то! Ну? Дин!
