О, не-е-ет... Может кто-то бы и смог, но не я.
И сразу же я скинул две эсэмэс. Одна предназначалась Святу:
«Милый, прости, я срулю к Яну, его выписали... НЕ МОГУ БОЛЬШЕ!!!»
На что через несколько минут пришел ответ: «Псих влюбленный)) Вали...»
И вторую послал уже самому виновнику того, что мой мозг сейчас раскрошен напрочь:
«Я еду к тебе! К ЧЕРТУ ВСЕ!!!»
И да... я рванул к нему вместе с рюкзаком, не заезжая домой, не думая ни о чем, кроме того, что через полчаса я смогу обнять ЕГО. Наконец-то!
Я знал, что он меня будет ждать... И, да... Не думайте, я не надеялся, что мне обломится с ним кусочек секса, не-а... Сейчас я был счастлив его просто увидеть. Ну а если будет чуть больше... если он позволит подарить ему немного нежности и подарит крошку ее и мне – этобудет для меня верх желаний.
В подъезде квартиры близнецов я даже и не попытался вызвать лифт. На это у меня не было терпения... На пятый этаж я просто взлетел, расстегивая на ходу куртку, и прилип к звонку, ожидая, когда услышу щелчок замка...
Щелкнуло... распахнулась дверь, и так же как распахнулась она, я распахнул на себе и курточку, сгребая к своему теплому телу черноволосое любимое создание, по которому дико тосковал, смеющееся, обзывающее меня психом, затягивающее меня в квартиру, пряча наши отношения от чужих глаз...
- Господи... ты невероятен... Придурок... ты что от самой школы бежал? – шептал он мне в губы, обнимая за талию, заставив привалиться спиной к стене, а я, дыша после бега как затраханный до смерти динозавр, млел от его голоса, жара дыхания и запаха волос.
- Почти...
- Дин... какой же ты...
- Какой? Скажи, Ян...
- Такой... мой такой... красивый... очень... я ревновал тебя... Хотя, если бы я знал, что ты тамеще и загораешь, ревновал бы еще больше...
- Дурак... – я почти скулил. – Знал бы ты, как я скучал...
- Правда?
- ...очень...
- И я... очень-очень...
- Как ты себя чувствуешь, как горло? Еще немного хрипишь...
- Все о’кей... Пройдет... Не обращай внимания...
- С ума сошел? Как не обращать? На тебя... не... об... ра...щать... Я не у... ме... ю...
Я касался губами его левой щеки, при этом стараясь не тереться о только зажившую бровь, и осторожно продвигался губами к уголку его губ и молил его дать мне себя поцеловать, гладя по спине, прижимая его, положив ладошки на поясницу, заставляя прогнуться, чувствуя под тонким свитером низкий пояс джинсов.
А он улыбался и не отстранялся ни телом, ни лицом, и это было замечательно... Я так ему был за это благодарен... И почти не чувствовал его напряжения.
На физическом уровне его уж точно не было, скорее просто интуитивно я знал: он не может не понимать насколько я хочу его, а это означает, что я могу попытаться зайти дальше, чем он может мне позволить.
Но я не собирался претендовать на большее.
А, скорее всего, как и предлагал Свят, на самом деле просто осмелюсь попросить у него немного ласки для себя... И взамен отдам в сто раз больше...
- Сними ты ее уже... – Ян дернул меня за полу куртки, и я кивнул:
- Как скажешь...
А потом я снял и куртку, и обувь, зафутболил в угол рюкзак, и, выдохнув, развернулся к наблюдавшему за мной Мозаику.
- Голодный? Может покормить тебя? – этот еще не совсем восстановившийся голос, взгляд, ощупывающий мой загорелый фейс, блин...
- Голодный... только не в том смысле, – я улыбнулся скромно, почти стесняясь того, что только что сказал, и Ян склонил голову, вопросительно глядя на меня.
А я подошел и оперся руками в стену над его плечами.
- Расслабься, котенок, ладно? Не слушай меня, придурка... я... может и похотливый ублюдок, но умею себя контролировать.
- Блин... Ангел... – он притянул меня к себе за шею. И я знал, что ему хочется просить у меня прощения. И знал за что...
- Малыш, ну ты чего? Все о’кей... Трахнуться я могу и с твоим братиком... ты же знаешь... А с тобой... у меня крышу рвет, Ян... я так хочу...- и я решился, понимая, что это самый лучший момент для такой просьбы, - ... просто ласкать тебя... Позволишь? Я... остановлюсь сразу же, если ты скажешь: «Стоп»... Ты же доверяешь мне, правда?
Ян, замерев, тепло дышал мне в плечо несколько секунд, а потом задал вопрос, от которого я чуть не скончался от счастья:
- Ты такой весьзагорелый?
***
Лежа на спине Яна, я тихонько терся об него всем телом, изнывая от желания, все выше подтягиваясь к плечам, до которых задрал свитер, и теперь пытался его стащить совсем. Справившись и откинув ненужную вещь подальше, поцеловал взлохмаченный затылок.
Сдерживая скулеж, огладил голые, худенькие, но довольно широкие, и такие теплые плечи, ощущая мышцы, выступившие на предплечьях из-за поднятых вверх рук. Откинув волосы, вылизал ушко под его мычание, чуть поиграв с мочкой языком, тихонько засасывая ее...
И целовал... целовал... целовал... Снова и снова...
Шею, скулу, затылок, плечи, руки, пальчики, слушая тихие стоны моего мальчишки.
Яна вштыривало все больше, я это не просто чувствовал, я это видел.
Он хотел меня. До дрожи. До мурашек, покрывающих обнаженную кожу, и мне пришлось у него даже спросить, не холодно ли ему, и он, смущаясь, ответил, что вовсе не от холода его так трясет...
Вот так вот.
Возбужден был так, что этого не скрыть.
И я говорю не о том, что у него на меня встало и трясло, как в лихорадке, было бы странно, если бы после почти месяца, как мы не были вместе, этого не произошло... Я о том, чтоощущал сам: его желание такой силы, что он мне сейчас отдастся беспрекословно.
Не скажет: «Стоп». Не сможет...
И не просто на все наплевав, а потому что не найдет сил вспомнить, что ЭТО он себе разрешить не имеет права.
Но, как бы там ни было, я не мог позволить самому себе нырнуть безоглядно в те ощущения и желания, что бушевали во мне. Такое я мог позволить со Святом, не боясь потерять контроль, но не с Мозаиком, и не собирался воспользоваться его таким состоянием.
