— Но позвольте, — прервал я его, — корабельный врач должен был уведомить капитана о постороннем, находящемся в капсуле.

— Угу, — кивнул лейтенант, снова бросив недовольный взгляд в сторону сержанта: — Только штатный санинструктор в это время был уже загружен нашими друзьями в соседнюю медкапсулу, о чем даже сделана запись в корабельном журнале. После того, как капсула отработала шестнадцатичасовой лечебный курс, он, конечно, доложил капитану о постороннем на корабле, но в это время мы были уже в пути.

— Понятно, — задумчиво ответил я, — что вы там говорили про мобилизацию?

— Я понимаю, что в сложившейся ситуации вашей вины нет ни грамма, поэтому первый вариант даже не рассматривался, — успокоил меня лейтенант. — Вот, я уже подготовил типовой контракт временно мобилизованного техника. Срок действия — одна неделя, к этому времени мы как раз должны проходить возле транзитной станции ТС-117, где и высадим вас. Зато у вашего работодателя не сможет возникнуть никаких претензий, так как армия и флот имеют право в случае острой необходимости временно мобилизовать гражданских работников. Уведомление же об этом контракте немедленно будет передано по гиперсвязи.

Мне ничего не оставалось делать, как подписать предложенный документ.

Следующая неделя началась очень однообразно — к вахтам меня не допускали, а другие занятия на военном корабле придумать было довольно сложно. Совсем озверев от безделья, я на третий день выпросил у лейтенанта разрешение на посещение тренировки штатного состава — безвылазное сидение в каюте мне уже просто осточертело, а тут хоть какое-то развлечение. Правда, как оказалось позднее, скорее это было развлечение для абордажников, потому что даже с учетом установленных баз и импланта моя подготовка значительно уступала подготовке кадрового абордажника, оснащенного имплантами последнего поколения.

Поваляли меня на тренировке, конечно, неслабо, но для меня это был очень интересный и полезный опыт схваток с подготовленными бойцами. Зато найти с абордажниками общий язык после совместной тренировки получилось намного проще.

При ближайшем знакомстве они оказались неплохими ребятами. И, как ни странно, даже лейтенант, который уже немного успокоился после эксцентричной выходки подчиненных. Сержант Арой под смешки приятелей извинился за инцидент в баре и удостоил меня комплимента, сказав, что «я неплохо держался», правда, после паузы добавив — «для штатского». Но все же, хоть последние три дня этого вынужденного путешествия прошли совсем не скучно, прибытие на станцию ожидалось мною с нетерпением.

Сравняв скорости со станцией ТС-117, фрегат состыковался с ней, а уже через две минуты, ловко отстыковавшись, продолжил движение по маршруту. За эти минуты я успел преодолеть шлюзовые ворота и оказался в большом ангаре с кучей направляющих и расставленных вдоль стен погрузчиков — сразу было видно, что станция преимущественно ориентирована на прием и передачу грузов, а пассажиры тут бывают лишь попутно. По информации лейтенанта, эта станция являлась транзитным узлом сектора и использовалась для дозаправки или пополнения боекомплекта кораблями флота. Второй, не менее важной, функцией станции было осуществление постоянного сенсорного контроля системы.

Мое пребывание на станции не должно было затянуться — ближайший флотский транспорт, способный доставить меня в систему, откуда есть прямые рейсы на Хорленд, будет пролетать здесь уже через два дня.

Встречали меня два человека — как оказалось позже, это был почти весь экипаж станции. Одним из встречающих был светловолосый молодой человек в комбинезоне техника — Реил Кост, лейтенант. Второго же звали Кернел Врек, и он был капитаном. Лицо капитана мне пока разобрать не удалось, поскольку оно было скрыто забралом бронескафа. Кроме того, за фигурой капитана застыла бронированная туша боевого дроида. Наблюдая такую картину, я подумал, что капитан либо параноик, либо слишком повернут на должностных инструкциях.

После процедуры полного сканирования, на которой настоял капитан, мне наконец-то разрешили пройти дальше. Проводником вызвался Реил Кост, который и провел меня до выделенной каюты кратчайшим путем. По дороге он рассказал, что третий член экипажа станции, и по совместительству ее командир, сейчас находится на дежурстве, продолжительность которых равномерно распределена между членами экипажа. Также каждый член экипажа имел свою специализацию. Как вы уже поняли, капитан Врек отвечал за безопасность станции, сам Реил Кост — за ее техническое состояние и системы обнаружения, а командир станции, майор Орант Семил, кроме непосредственно руководства станцией, еще и являлся штатным врачом.

Лейтенант посоветовал не обращать внимания на формализм капитана Врека, так как капитан всегда исполнял инструкции, что называется, «от и до». Полное сканирование пребывающих предписывалось правилами безопасности станции и никоим образом не относилось лично ко мне. Поскольку посторонние на станции бывают не часто, за ужином все будут только рады перекинуться словом с новым человеком. Как шутил майор, вечернее собрание проводилось «для того, чтобы не забывать, как выглядят сослуживцы».

Лейтенант Кост не обманул, и вечерние посиделки с членами экипажа станции неожиданно прошли весело и непринужденно. Похоже, эти два дня на станции должны были оставить только приятные впечатления…

Если бы не сигнал общей тревоги, прозвучавший следующей ночью.

Громкий звуковой сигнал, продублированный сообщением по сети, выбросил меня из койки, в которой я только что устроился. В сообщении говорилось, что на станции вводится чрезвычайное положение, а мне предписывалось незамедлительно прибыть в командный центр. Быстро одевшись, я побежал к командному центру по маршруту, составленному для меня ИскИном станции.

В командном центре, расположенном в глубине станции, уже собрался весь экипаж и напряженно наблюдал за красной точкой на голографическом экране, изображавшем карту системы. Сбоку от точки высвечивались ее характеристики: ускорение, скорость, масса и энергетические показатели.

Пока я разглядывал эту картину, майор Семил оглянулся и, указав на одно из свободных кресел, сказал:

— Да не стой ты столбом, садись на место резервного оператора.

Пока я усаживался, между майором и капитаном завязался диалог.

— Что думаешь, кто к нам пожаловал? — спросил Семил у Врэка.

— А нечего тут думать, агарцы — больше некому, — ответил тот.

— Твой прогноз?

— Судя по энергетической сигнатуре — это фрегат. Скорее всего, один из тех, что рассыпались сейчас по нашим коммуникациям. Вот только что он тут забыл, со своими-то пукалками? Его щиты разрядятся намного раньше, чем щиты станции.

Предположения капитана подтвердились через минуту, когда ИскИн провел уверенную идентификацию объекта — это был агарский фрегат проекта «Ветерок». На этом типе кораблей агарские конструкторы пожертвовали вооружением и броней в угоду более мощной двигательной установке. В итоге корабль имел очень хорошую скорость и дальность прыжка при посредственных, если не сказать хилых, атакующих и оборонительных характеристиках. Словом, идеальный капер — гроза невооруженных торговых кораблей и закуска на один зуб для тяжелых кораблей (которую, впрочем, надо было еще догнать).

Недоумение капитана можно было понять — станция хоть и была легкой мишенью за счет своей неподвижности, но имела несколько мощных реакторов для поддержания щитов и среднее противокорабельное вооружение, что в комплексе не оставляло фрегату ни одного шанса выйти победителем из огневой дуэли.

Но несмотря на это, агарский фрегат упорно держал курс на станцию. И, учитывая его скорость, должен был добраться до нее уже через полтора часа. Майор, наблюдавший за движением фрегата, мрачнел с каждой минутой. Через полчаса он в сердцах выругался и произнес в воздух:

— Да что же он задумал?

Неожиданно со стороны лейтенанта Коста послышалась фраза:

— Кажется, я знаю.

Увидев три вопросительных взгляда, лейтенант продолжил: