Литмир - Электронная Библиотека

А сбежавшие оказались башковитыми. Порох уже изобрели. Ружья и пушки вряд ли сделают, тут металлургии нет, ни базы, ни знаний, хотя примитивные пушки можно попробовать отливать. Сбежали - вина здесь только орков, незачем было их при посадке на корабль, что должен был пленников отвезти на остров, развязывать. Сейчас орки наученные, перед мостками рогатины снимают, но руки не развязывают. А тогда не усмотрели, вот те и бросились в реку. Зато теперь при нем здесь порядок. Сегодня еще партию буду проверять. Пока он был на острове, набралось больше двух десятков посланцев. Вначале разберусь с Моник. Эта дрянная француженка сегодня ночью его поцарапала. Ранка до сих пор побаливает. За это сразу же отдал ее Брадобрееву, приказав проучить, но не калечить. Она нужна целая. Сейчас ее первой показательно и казним. А потом пойдут остальные. Им выбирать: или ты, или тебя. Начну с двух русских. Эти сломаются. Придется оставить в живых. Жаль. Впрочем, всегда потом можно найти повод для их казни. И с немцем надо тем разобраться. Здесь есть хорошая идея. Очень хорошая!..

Себастьяна Гаттопа вместе со всеми выгнали из закрытого зала, провели по узкому виляющему ходу, и он оказался в другом зале подземелья, намного больше того, где Себастьян провел больше месяца. Некоторые здесь томятся уже третий месяц, а вот этот русский всего три дня. Но такое ощущение, что тот здесь вечность. Все стонет, пристает, чего-то лопочет по-своему, но ни на одном из европейских языков не говорит. Разве что две-три фразы по-английски, но с таким ужасным акцентом, что лучше бы не говорил. Единственное, что удалось понять, что этот русский какой-то депутат - есть похожие слова во французском и итальянском. Одежда добротная, не с распродаж. И часы “Брегет” на запястье. Между прочим, стоят тридцать тысяч евро. Богатый русский. Но зануда, это мягко сказано. Правильнее было бы сказать - жалкое ничтожество. Вот двенадцатилетний мальчишка, поляк, тоже из славян, а какой контраст, тяжело ему, это видно, но не хнычет, молчит. А еще была Моник, француженка, но ее вчера забрали и увели. А сегодня вывели всех остальных. Что-то происходит.

А вот и эти, свиноподобные и вместе с ними четверо людей. Двое явные людишки на побегушках, бесцветные личности. Еще один - высокий с вытянутым лицом, хорошо прокаченный, это заметно. С мечом в руке, смотрит зло и напряженно. И кинжал на поясе. За ним - носатый и плешивый сморчок с кобурой на правом боку. Этот - хозяин. Самодовольство так и светится на пожелтевшем лице. Больной что ли? Или освещение такое? Нет, всё же больной. Напротив выстроилось восемь орков, часть с мечами в лапах, у двоих мечи в ножнах. Типичное средневековье, только с чудищами. И только кобура, а в ней должен быть пистолет, выделяются какой-то несуразностью в этой фантасмагорической картине. И совсем непонятно появление новой колонны. Дети, раздетые по пояс в сопровождении двух чудищ. Они тут причем? Идут мимо, слегка поворачиваясь спиной, а там на спине у них клеймо. Концлагерь какой-то…

Илья Рубенштерн, дождавшись колонны с рабами, чуть выступил вперед, поравнявшись с Брадобреевым. Стало немножко неуютно, но он расстегнул кобуру, так чуть спокойнее.

- Ведите сюда эту дрянь.

Шестерки бросились выполнять его приказание. Ему нравилось, когда чуть ли не смотрят в рот, и готовы моментально сорваться с места, стоит ему только этого пожелать. Через несколько минут шестерки втолкнули девушку. Что же, неплохо поработал этот Брадобреев. Теперь у нее подглазины даже больше, чем у него. Всю мотает, еле идет на негнущихся ногах. Отменно поработал. Но при этом - целая и невредимая. Или почти невредимая. Но это ненадолго.

- Начинай! - приказал он своему мяснику и телохранителю.

Тот закинул меч в ножны и достал кинжал. Схватил девушку за волосы, поставил на колени и… умеет он это делать. Девушка корчилась, безуспешно пытаясь сделать вдох, но с перерезанной и вытянутой из горла наружу трахеей не удавалось, несколько минут судорог и всё. Так ей и надо, не будет царапаться. Что не говори, местные намного послушнее, но ему вчера захотелось француженку.

- Теперь ты, - его палец показал на пораженного видом казни депутата.

Впрочем, ошарашены были все посланцы. В обморок никто не упал, хотя раньше такое случалось. Шестерки вытащили из общей группы этого богача. Он ненавидел таких. Богатые ничтожества. Они имели всё - деньги, власть, женщин, в то время как ему приходилось добиваться всего заново после смерти отца.

- Или ты убиваешь, или тебя. Как это может быть, ты только что видел.

Илья мотнул головой и один из шестерок достал нож и вручил его депутату, а второй схватил за плечи стоящую в рабской колонне девочку и подтолкнул ее к депутату.

- Начинай. Зарежь ее. У тебя есть ровно одна минута. По истечении которой Брадобреев перережет тебе глотку. Время пошло…

Себастьян видел, как плешивый что-то сказал этому русскому, тому дали в руки нож, подвели ребенка. Плешивый демонстративно уставился на часы, русский задрожал и ткнул ножом в грудь девочке, та вскрикнула и упала, начала плакать, а плешивый что-то снова сказал, русский нагнулся над раненой девочкой и добил новым ударом ножа.

После этого из их группы вытолкали второго русского. Молодой парнишка в военной форме был, как и все, потрясен происходящим и с трудом понимал, что от него хотят. А хотели того же, подведя к нему мальчика из детской колонны. Парнишка отшвырнул нож и замотал головой. Плешивый довольно улыбнулся и отдал приказ высокому убийце. И уже через минуту парень лежал с разрезанным горлом, судорожно пытаясь сделать вдох.

Потом плешивый показал пальцем на него. Подошел один из двух подручных и протянул ему нож. Себастьян его взял, потрогал лезвие, оценил вес. А из их колонны уже выталкивали польского мальчика, снимали с него рубашку, майку. И плешивый смотрит с усмешкой, поглаживая правой рукой кобуру, а высокий бандит снова выхватил меч из ножен. Подручные подталкивают испуганного мальчика. Плешивый на дурном английском языке приказывает его убить, иначе мистер Брадобреев убьет его самого.

Центровка ножа не из лучших, но ему приходилось метать и более худшие ножи. В кого? В высокого или плешивого? Высокий явно опаснее этого сморчка, но у того пистолет. Правда, в кобуре. Кобура расстегнута. Имеется вопрос, даже два. Пистолет на предохранителе? Патрон в патроннике? От ответа на эти вопросы будет зависеть всё остальное. Успеет ли плешивый воспользоваться пистолетом? Но даже не это главное. Если не успеет, то ведь еще есть десяток этих чудищ, и у каждого в лапе меч. Ну, что, попытаемся?

Себастьян метнул нож в высокого, попав тому в подложечную часть живота и сразу же бросился к плешивому. Тот успел выхватить пистолет из кобуры, снять с предохранителя, и даже почти успел вытянуть руку в его сторону, но сильный удар в пах и плешивый сгибается вдвое, а пистолет падает на пол под ноги Себастьяна. Он подхватывает его, поднимает глаза и видит, как чудища приходят в движение. Выстрел, еще, еще, еще и еще. Половина чудищ падает, громко вереща, а остальные останавливаются в замешательстве. Сколько патронов в пистолете? Семь, восемь? Нужен правильный ответ.

Пять чудищ с мечами и два или три патрона. Не отрывая глаз от чудищ, Себастьян поднял меч, выпавший у убитого им высокого, заодно выхватил у убитого кинжал. Другие пленники тоже зашевелились. Рядом с ним застыл один из двух подручных.

- Куда ведут ходы из зала? Говори! Ну!

- Этот в камеры, вот этот наружу, этот идет по подземелью, тот уходит вниз.

- Снаружи много этих чудищ?

- Орков? Да, много.

- А что находится за камерами?

- Ничего, там тупик.

- А что внизу?

- Лабиринт.

- А в нем?

- Ходы, есть ловушки, много неисследованных галерей.

- А наверху много этих орков?

- Целое поселение.

- Сколько?

- Сотня или больше.

В этот момент из верхнего прохода показалось еще несколько чудищ, орков по-ихнему. Они, не задумываясь, бросились на людей, и Себастьян выстрелил еще два раза, убив первого, судя по всему, главаря и второго орка, не успевшего затормозить. Два свежих трупа отрезвили остальных, которые замерли в ожидании продолжения. Себастьян специально потряс пистолетом и сказал, обращаясь к стоящим за ним людям.

15
{"b":"211091","o":1}