Коралловые полипы размножаются как почкованием, так и половым путем, когда в воду поступают свободно плавающие личинки. Скорость прироста рифа различна в разных местах; вопрос этот далеко еще не выяснен до конца, но принята цифра два с половиной сантиметра в год, то есть около метра каждые сорок - пятьдесят лет. Правда, известны случаи гораздо более быстрого роста. Одним из примеров может служить проход в кораллах на Андаманских островах в Индийском океане. На карте 1887 года для него показана глубина шесть саженей; через сорок лет там уже было всего около тридцати сантиметров глубины. Получается средний ежегодный прирост в тридцать сантиметров, вековой - тридцать метров.
Рифам присуще четкое зональное деление: различные виды коралловых полипов и сопутствующих организмов приурочены к разным участкам. Сотрудник Американского музея естественной истории Норман Ньюэл установил, что риф Рароиа можно разделить на прибойную зону шириной пятьдесят - сто метров с проходами и выступами, где преобладают акропоры (Асrороrа) и "оленьи рога" (Pocillopora) с толстыми ветвями; сами проходы, изобилующие живыми организмами; зону водорослевого гребня; наконец, поверхность рифа. Гребень, служащий внешним краем поверхности рифа, был образован плотным слоем коралловых водорослей, таких, как Porolithon. Поверхность рифа шириной тридцать-сорок метров в свою очередь делилась на зоны, связанные с ямами, впадинами и заводями, поскольку степень осушения поверхности во время отлива заметно влияет на распределение и видовой состав фауны.
На рифе Рангироа мое внимание особенно привлекали пополняемые приливом непересыхающие заводи. Тут обитали многие нежные полипы, а также красочные звезды, большие бурые копьеносные и диадемовые морские ежи. По краям заводей примостились губки; в трещинах рифа копошились всевозможные моллюски и ракообразные. Много было маленьких рыбок.
В лагунах, с глубинами до тридцати саженей и больше, также много обитателей. Внутрилагунные рифы можно сравнить с многоэтажными домами, где каждый этаж занят своими видами фауны. Здесь развиваются великолепнейшие ветвистые кораллы. С маской и дыхательной трубкой вы получите хорошее представление о чудесном мире лагуны с ее богатейшей фауной. На Рангироа я за четверть часа увидел тридцать - сорок видов рыб, и все они различались окраской и узорами. Одни сновали стайками среди коралловых ветвей, другие держались особняком. Самые смелые подплывали ко мне совсем близко, но большинство было занято своими делами: соскребали с кораллов водоросли или мелких животных, ловили планктон. В прошлом лагуны атоллов Туамоту были известны на весь мир добычей жемчужниц; полинезийцы без всяких аквалангов ныряли на глубину сорока метров. Теперь лишь на немногих атоллах сохранилось сколько-нибудь заметное количество жемчужниц.
Коралловый риф населен огромным количеством видов. Ведь тут великое разнообразие глубин, течений, освещенности, укрытий, температур, химического состава среды. Риф Рангироа показался мне очень богатым по фауне. Однако специалисты по биологии моря считают, что сравнительно уединенные острова восточной части Тихого океана намного беднее фауной, чем рифы вблизи материков на западе. Объясняется это тем, что рифовые организмы плохо приспособлены к дальним странствиям в открытом океане, он служит для них таким же барьером, как для наземной фауны.
Проведенное много лет назад исследование изобилующих организмами коралловых рифов Филиппинского архипелага позволило определить около ста двадцати видов кораллов, семьдесят видов морских червей, двести видов ракообразных и триста видов моллюсков. На Таити и Туамоту такие исследования не проводились. Отмечу, однако, что на Рароиа описано четыреста видов рыб - изрядное количество!
Редкостные птицы острова Лайсан
Гнездовья морских птиц на коралловых островах Тихого океана относятся к крупнейшим в мире. В этом смысле особенно интересны два острова в северо-западной части Гавайского архипелага - Лайсан и Мидуэй, с огромными колониями двух видов альбатроса. Расположенный в восьмистах милях к западу от Гонолулу, Лайсан еще примечателен тем, что его фауна включала пять уникальных наземных птиц: чирка, пастушка, двух цветочниц и камышовку. Их судьбы иллюстрируют не совсем обычную и довольно трагическую историю Лайсана в нашем столетии.
Вероятно, остров был открыт около 1800 года, однако подробности не известны. Капитан Джон Пэти, присоединивший в 1857 году Лайсан к Гавайскому королевству, описывал его как низкий песчаный остров высотой восемь - десять метров, длиной около пяти километров, шириной около двух с половиной. Риф опоясывал лагуну длиной полтора километра, шириной около восьмисот метров. Остров был сплошь покрыт гнездящимися птицами, численность которых была определена в восемьсот тысяч. Позднее капитан Н. Брукс упоминал участки пышных зарослей и сообщал, что смог собрать образцы двадцати пяти видов растений. Он видел также тюленей. Последующая история Лайсана описана Альфредом Бей ли в его книге "Птицы острова Лайсан". В 1890 году остров был сдан в аренду сборщикам гуано, и они основательно потрудились с 1892 по 1904 год. Частые заходы судов и деятельность людей заметно отразились на облике острова. Но худшее было впереди: в 1903 году некий капитан Шлеммер завез на Лайсан кроликов для развода. Они в два счета наводнили остров и уничтожили практически всю растительность, сдерживавшую перемещение песков. Убежище местных наземных птиц превратилось в пустыню, и три из названных выше пяти видов вымерли.
Туго пришлось и морским птицам. В начале нашего столетия сильно вырос спрос на перья для дамских шляп. Особенную активность проявили японцы. На Мидуэе были убиты тысячи птиц; около трехсот тысяч альбатросов и других пернатых погибло на близлежащем острове Лисянского; и, невзирая на указ президента США, который объявил эти острова заповедными, в 1909 году истребили двести тысяч птиц на Лайсане. Полагают, что от всей популяции лайсанского альбатроса (Diomedea immutabilis) уцелела одна шестая. На фотографии 1893 года еще виден большой участок, занятый птицами; теперь гнезда попадаются лишь кое-где. Впоследствии кроликов на Лайсане уничтожили, и флора острова начала возрождаться. Ныне Лайсан - тщательно охраняемый заказник.
Среди вымерших птиц Лайсана наиболее характерным обитателем этого низкого кораллового атолла был малый пастушок (Porzanula palmeri), который при отсутствии хищников утратил способность к полету. Наблюдатели в начале века отмечали живость, доверчивость и любопытство пастушка, типичные для многих островных птиц, не знавших человека. Лайсанские пастушки очень проворно бегали в высокой траве и подходили вплотную к жилью за кормом. Когда орнитологи, собиравшие для научных коллекций яйца альбатроса, выливали на землю желток, пастушки подбегали и съедали его.
В 1891 году лайсанского пастушка завезли на похожий по природным условиям остров Мидуэй, и от одной пары получилась довольно многочисленная популяция. В 1913 году завезли еще птиц. Тем временем уничтожение растительности на Лайсане кроликами сделало свое дело, и последние пастушки вымерли там около 1923 года. На Мидуэе они продолжали благополучно существовать, пока в начале второй мировой войны на атолле не появились крысы, и в 1943 году пришел конец и мидуэйским пастушкам.
Вторая лайсанская птица, вымершая в наши времена, - маленькая буроватая камышовка (Асrocephalus familiaris). У нее, как и у пастушка, были родственные виды на островах западной части Тихого океана. На Каролинских и Соломоновых островах эти птицы водятся преимущественно в камышах. Их легко узнать по красивому пению; отсюда английское наименование, "камышовая щебетунья". Лайсанские камышовки проводили жаркие дневные часы в кустах и высокой траве, а утром и вечером ловили на открытых участках бабочек и других насекомых. Они залетали в дома в погоне за добычей, которую ночью привлекали фонари; иные даже садились на пробирки в лаборатории. В 1923 году, когда Лайсан посетил Александр Уэтмор, остров был практически гол, а камышовки вымерли.
