У этого почтенного человека дома имелась маленькая рулетка, в точности соответствовавшая своему образцу из Монте-Карло, и вокруг нее судьи и их подруги сидели до утра, выигрывая и проигрывая небольшие суммы денег. Хозяин дома в качестве крупье взимал с выигрыша определенный процент, который, в свою очередь, частично тратился на изделия известной виноторговой фирмы, а остальные суммы шли на снискание расположения родителей девочек от тринадцати до семнадцати лет", неизвестно как очутившихся в доме судьи и сведенных там со стези добродетели.

— Мир испортился вконец, — жаловался судья, — и теперь девушка в двадцать лет — испорченное, многое пережившее создание. Для того, чтобы познать любовь во всей се чистоте, приходится обращаться к детям...

Но ведь вы председатель Общества охраны...

Совершенно верно. Но одно не противоречит другому. Раз я борюсь с развращением малолетних, то я должен как можно лучше изучить это зло. Разве работающие, в бактериологической лаборатории не приносят в жертву кроликов для того, чтобы как можно лучше изучить зло, с которыми они борются? И мои опыты с малолетними — это тоже кабинетные попытки, которые я делаю в интересах общественного блага. А теперь выпьем за их здоровье!

И все, без различия пола и возраста, последовали его приглашению и продолжали пить до трех часов утра.

— Скажите, а как вы добываете необходимый, для ваших опытов материал, где вы берете этих девочек? — полюбопытствовала Кончита.

Я покупаю их. Любовь всегда покупается. Существует порода людей, которая для того, чтобы добиться благо-склонности женщины, будет угрожать скандалом или тем, что лишит себя жизни, что обольет ее серной кислотой, подожжет ее дом, похитит ее ни в чем не повинных детей. Вместо этого имеются гораздо более действенные средства: ужин, хорошее платье, поездка в автомобиле!.,

Муж Кончиты считал, что подобные рассуждения грешат против морали, и не желал их слушать, но ничего не мог поделать, так как речи эти произносились его непосредственным начальством.

Что касается Кончиты, то она благосклонно выслушивала рассуждения старого судьи, потому что его мысли полностью соответствовали мыслям Пабло, ставшего ее любимым автором. По мере того как время шло, а бутылки опустошались, речи хозяина становились все смелее и откровеннее.

Все то, что связано с любовью, стоит по ту сторону зла и добра, вне требований морали, — продолжал он.

— Какие, в таком случае, вы выносите приговоры?

— Это зависит от каждого случая в отдельности., Вы представляете себе, в каком состоянии мне приходится судить, если накануне я проиграл в покер или выиграл пятьдесят тысяч лир! Если бы я был неограниченным властелином, то установил бы для убийц определенную шкалу наказаний. Чем старше жертва, тем слабее должно быть наказание. Убийца семидесятилетнего подлежит более мягкой каре, чем тот, кто препроводил на тот свет тридцатилетнего. Убийца семидесятипятилетнего старика вообще освобождается от наказания, а убийца восьмидесятилетнего награждается дипломом й медалью. Отведайте ликеру, сударыня. А что касается политических преступлений...

 — Благодарю вас, я уже отведала.

— А вы попробуйте еще раз. Теперь будет совсем иной вкус. Судить о ликере по первому глотку не следует, как не следует судить о женщине по первому объятию. Не трудитесь краснеть, сударыня, ведь ваш супруг нас не слышит. Он спокойно беседует со следователем.

— Ваши идеи меня пугают. Я никогда не предполагала, что судья может так говорить. Скорей я готова была бы услышать это от..._

— От убийцы. Мы все — потенциальные убийцы. Если бы можно было судить людей не только за содеянное, но и за их намерения, то большинство людей не миновало бы тюрьмы. А что касается меня, то я благословляю эпидемии и войны, эти естественные формы, разрежающие давление крови у человечества. Особенно я готов благословлять войну, потому что, вне зависимости от исхода, она несет смерть ряду тупоголовых драчунов и насильников.

Глаза судьи заблестели фосфорическим блеском.

—Вы в ужасе, сударыня? Должно быть, вы спрашиваете себя, почему я не изрекаю все эти мысли днем, в то время как я тружусь в интересах добра и справедливости. Я тоже не раз спрашивал себя об этом и не находил ответа. И я никак не могу понять, когда я прав и когда говорит мое подлинное «я»: тогда ли, когда я сижу в суде и у меня на голове аккуратно надетый белый парик, или когда я дома, галстук мой съехал набок, и я влил в себя изрядное количество вина.

 На другом конце стола муж Кончиты и следователь вели серьезную беседу.

— Так вы, значит, не играете?

— Нет, Бискотто.. Единственные игорные залы, которые я посещаю, это залы суда.

Возлюбленная следователя в другом углу беседовала с ! судебным врачом. Врач был глух и обожал музыку Вагнера; на свою собеседницу он бросал пламенные, недвусмысленные взгляды, а следователь следил за этой парочкой издали, ласково улыбаясь. И улыбка эта были притворна и фальшива, как годовой баланс товарищества с ограниченной ответственностью.

Возлюбленная следователя походила на некоторые острова: в политическом отношении ею владели одни, физически — другие. Физически она принадлежала многим, но это не мешало ей сохранять репутацию абсолютно верной своему возлюбленному подруги. Ее следователь, несмотря на то, .что он был еще не старик, принадлежал к числу тех мужчин, которые должны строго соизмерять свою любовь, и в конце концов необходимость служить объектом его любви превратилась для нее в синекуру.

— А разве сегодня вечером мы не будем играть? — прозвенел ее голос.

— Скоро, скоро, — ответил хозяин дома, увлеченный беседой с Кончитой.

Величайшая ошибка вашей жизни заключается в том, что вы остались холостяком, — заметила Кончита. — Мне вас жаль. Если бы вы женились, вы были бы счастливы.

— Мне жениться? А где бы я нашел разумную подругу жизни? Вы уже встречали на своем веку разумных женщин? Женщины лишены разума, у них нет мыслей, их мысли — это мысли мужчины, в чьих объятиях они были в последний раз.

— Но вы забываете, — заметила, холодно улыбаясь, Кончита, — что говорите с порядочной женщиной.

— Порядочная женщина! — И старик расхохотался во все горло. — Давайте уделим внимание этому феномену. Немало времени прошло с тех пор, как я- в последний раз видел представительницу этой редкой породы. Как-то мы были вдвоем: я и мой друг адвокат. То был очень молчаливый адвокат, и поэтому он приближался к идеальному типу адвоката. Идеал — это глухонемой адвокат. Мой приятель встречался только с проститутками, и в нем жила иллюзия, что где-то, вне этого мира, существуют порядочные женщины. Я встречался исключительно с порядочными женщинами и давно избавился от этой иллюзии. Его женщины приходили к нему на четверть часа без всяких историй, без прошлого. Мои женщины приходили с историями и через четверть часа утрачивали все, что отличало их от женщин моего друга. Сударыня, чтобы сохранить веру в порядочных женщин, следует встречаться только с продажными женщинами.

— Но как, в таком случае, вы должны быть несчастны! Вы ведь не верите в любовь!

— Нет, я верю в любовь. Но любовь женщины всегда двусмысленна.

— Но вы хотя бы верите в дружбу?

— Дружба — это искусно проведенное с обеих сторон притворство.

— Так говорит Пабло Амбард?

— Да, единственный писатель, которого я ценю.

— И которым я восхищаюсь.

— Единственное, что друг может сделать для тебя, сводится к тому, что в случае кровотечения он отведет тебя в аптеку или даст тебе взаймы пятьдесят лир, когда тебе понадобится тысяча. А теперь сядем за игру.

Шарик начал свой бег по тридцати шести номерам рулетки. Все сделали свои ставки. Вышел ноль.

Председатель суда, захихикав, сгреб деньги, и на его лысине выступил пот. С улицы донеслись звуки банджо. Кто-то играл фанданго.

Через несколько дней муж Кончиты, возвратившись домой и отложив в сторону набитый документами портфель, приступил к традиционному допросу: