В начале XX века разработка планов войны возлагалась на Генеральный штаб, который являлся высшим органом управления сухопутными войсками Российской империи. В своем развитии он прошел достаточно сложный путь, и в 1905 году под названием «Главное управление Генерального штаба» (ГУГШ) был выделен, по примеру Германии, в самостоятельный орган во главе с независимым от военного министра начальником (с правом, как и военный министр, личного доклада императору). Начальником Генерального штаба с 1905 по 1908 год был генерал Ф. Ф. Палицын. За Военным министерством было оставлено в основном решение административно-хозяйственных вопросов, включая использование кредитов. Все же остальные стали прерогативой Генерального штаба.
Рабочим органом начальника Генштаба являлось управление генерал-квартирмейстера, которое и занималось вопросами разработки планов войны.
Тогда же из Главного штаба в Генеральный штаб были переданы управления 2 генерал-квартирмейстера (без Мобилизационного отдела), Военных сообщений и Военно-топографическое.
В 1908 году Генштаб (ГУГШ), возглавляемый генералом В. А. Сухомлиновым, был возвращен в состав Военного министерства, а начальник Генерального штаба был подчинен военному министру.
В том году генералом М. В. Алексеевым была разработана записка об инженерной подготовке театра военных действий в войне. В ней он указал, что Польша в этом отношении является «самым слабым местом» и не годится для мобилизационного развертывания войск.
Тогда же появился еще один стратегический план полковника Ю. Н. Данилова – тогда 1 квартирмейстера Главного управления Генерального штаба, – легший затем в основу всех последовавших наших планов. Он считал, что Германия, направив все свои армии на Россию, выберет для этого район к северу от Полесья, куда и будут переброшены войска австрийцев. Поэтому управление Юго-Западного фронта упразднялось, и почти все дивизии предлагалось сосредоточить в районе Свенцяны – Барановичи. При этом за 1-й и 2-й армиями стояли 4-я и 5-я, а вся Польша отдавалась врагу без выстрела. Никакой задачи армиям не ставилось, никакого маневра не указывалось. Им предписывалось «действовать по обстоятельствам», то есть их отдавали в подчинение неприятельскому главнокомандующему…
В 1909 году, в связи с назначением Сухомлинова военным министром, Генеральный штаб возглавил генерал А. З. Мышлаевский. В короткий шестимесячный период нахождения в этой должности им были разработаны «предложения о преобразовании центрального военного управления в видах устранения важнейших недостатков существовавшей организации Военного министерства», доложенные императору в ноябре 1909 года и получившие его принципиальное одобрение. Однако реализовывать эти предложения генералу не пришлось, так как вследствие интриг в Военном министерстве он был переведен в штаб наместника на Кавказе.
В конце 1909 года начальником Генерального штаба назначается генерал Е. А. Гернгросс. В период его руководства Генеральным штабом в нем проводились реформы, начатые в рамках принятой в августе 1908 года программы военных преобразований, направленных на повышение боеготовности армии. В соответствии с новым положением, объявленным 1 (14) октября 1910 года приказом по военному ведомству № 496, Главное управление Генерального штаба, вновь вошедшее к этому времени в состав Главного штаба, перешло на новую организационно-штатную структуру. При начальнике Генерального штаба был создан специальный комитет для обсуждения важнейших вопросов, имевших отношение к боевой готовности армии. В его ведение перешли офицеры Генерального штаба, несшие службу в войсках. Начальнику Генерального штаба были подчинены Николаевская академия Генерального штаба и Военно-топографическое училище. Тогда же из Главного штаба в Генштаб (ГУГШ) была передана Генерал-квартирмейстерская часть по устройству, расквартированию и службе войск.
Под давлением Гернгросса в сентябре 1910 года план Ю. Н. Данилова был принят за основу.
Однако Е. А. Гернгросс, не имея серьезного опыта штабной работы, не пользовался большим авторитетом среди подчиненных и мало влиял на суть проводимых реформ. Работавший в то время в ГУГШ начальником мобилизационного отдела генерал А. С. Лукомский вспоминал: «Гернгросс … службы Генерального штаба совершенно не знал; с административными вопросами не был знаком… Он был хороший строевой начальник, безукоризненно порядочный и умный человек, но для должности начальника Генерального штаба он был совершенно не подготовлен». Освобожден от должности в феврале 1911 года.
Новым начальником Генерального штаба был назначен генерал Я. Г. Жилинский. Тогда мир уже стоял на пороге Первой мировой войны. США, Германия и Япония, позже других государств Европы вступившие в стадию империализма, стали быстро теснить с мировых рынков Англию и Францию. Стремительно шло вперед экономическое и индустриальное развитие России. Это привело к резкому обострению международной обстановки и конфронтации двух мощных военно-политических блоков – Тройственного союза, куда вошли Германия, Австро-Венгрия и Италия, и Антанты в составе Англии, Франции и России. Шла лихорадочная подготовка к войне.
Напряженно работал в это время Генеральный штаб вооруженных сил России. Одним из направлений его деятельности стало согласование планов войны России и Франции против Германии и Австро-Венгрии. Но план, предложенный Ю. Н. Даниловым, в штабах округов вызвал единодушные протесты, а на совещании начальников штабов военных округов, которое проходило в феврале 1912 года, он был вообще признан невозможным. Особенно против него возражал генерал Алексеев, в то время начальник штаба Киевского военного округа, который считал, что к тому времени русская армия достаточно усилилась для того, чтобы действовать наступательно. По его мнению, против Германии следовало иметь не более шести корпусов, а все остальные силы двинуть на Австро-Венгрию.
Главному управлению Генерального штаба пришлось уступить. Выработка новых основ плана развертывания была поручена комиссии генерал-квартирмейстеров окружных штабов во главе с генералом Постовским.
Комиссия генерала Постовского пришла к необходимости нанести главный удар по Австро-Венгрии, притом что признавалось необходимым восстановить управление обоих фронтов и иметь на всякий случай вариант для парирования германского наступления.
По плану, принятому в мае 1912 года (видоизмененное 19 расписание), Северо-Западному фронту ставилась задача нанести поражение германским войскам и овладеть Восточной Пруссией. Перед Юго-Западным фронтом ставилась задача нанести поражение австро-венгерским войскам, воспретив отход войск за Днестр и на Краков.
В августе 1913 года в Красном Селе, что под Петербургом, состоялось девятое с 1892 года совещание начальников генеральных штабов союзных государств Франции и России. Третий раз в его работе участвовали генерал Ж. Жоффр от Франции и генерал Я. Г. Жилинский от России. На этом совещании вопрос о взаимодействии союзников был центральным. Было подтверждено мнение глав союзных штабов, что Германия первоначально направит большую часть сил против Франции, оставив лишь незначительную часть против России. Генерал Жоффр заявил, что Франция введет в сражение на своей границе почти все свои силы, общее число которых составит полтора миллиона человек, что будет на двести тысяч человек больше, чем предусматривалось текстом конвенции 1912 года. Сосредоточение на границе планировалось закончить на десятый день, наступательные действия начать утром одиннадцатого дня. Генерал Жилинский со своей стороны отметил, что Россия введет в действие против Германии группировку численностью около восьмисот тысяч человек. Сосредоточение действующих войск предполагалось закончить по просьбе союзников на пятнадцатый день мобилизации несмотря на то, что, по расчетам военных специалистов России, это можно было сделать не ранее чем на восемнадцатый день.
Во время встречи было принято соглашение о наиболее выгодном направлении удара русских войск против Германии. Наступление представлялось начать в полосе от Нарева на Алленштейн (в случае сосредоточения немцев в Восточной Пруссии) или прямо на Берлин (если бы немецкое командование сосредоточило свои главные силы в районе Торн, Познань). Принятое обязательство стесняло стратегическую свободу российского высшего военного командования в распределении своих сил. Некоторые государственные деятели, в частности начальник Главного штаба и председатель Военно-учебного комитета генерал от инфантерии Н. Н. Обручев, увидев эту ошибку при подписании конвенции в 1892 году, обращаясь к военному министру и императору, писал: «Мы должны сохранить за собою свободу распределять так свои войска, чтобы нанести решительный удар армиям Тройственного союза. Может быть, для достижения сей цели нам прежде всего придется направить главные силы против Германии, как опаснейшего и сильнейшего противника, но, может быть, представится еще более выгодным сокрушить как можно скорее Австрию, чтобы затем легче справиться с изолированной Германией. Нам надо сохранить за собой безусловную свободу действий и потому в вопросе о совместных с Францией операциях, кажется, наилучшим будет ограничиться лишь общим обязательством в случае нападения одной из держав Тройственного союза на Францию, тотчас же мобилизовать свою армию и начать военные действия против ближайших нам держав сего союза – Германии и Австрии, требуя с французской стороны соответственного обязательства». Эта точка зрения, известная Якову Григорьевичу и представляющаяся ему целесообразной, под воздействием генерала Жоффра была отвергнута.
