Они вернулись на стоянку возле ресторана, и, как только он остановил машину, Дженни открыла дверцу.

Роберт вышел из автомобиля.

— Найдете дорогу домой? Бензина хватит?

— Да, конечно! — голос Дженни звучал печально и потерянно.

Роберт был разочарован тем, как заканчивается свидание. Ему хотелось, чтобы она была веселой, болтала без умолку, он представлял себе, что закажет еще коньяку и они посидят за столиком часов до одиннадцати.

— Большое спасибо за вечер, — сказал он.

Похоже, девушка его не слышала Она села в машину.

— Дженни, если я сказал что–то, что вас обидело, мне очень жаль. Я не должен был ничего говорить про Грега Это меня не касается.

— Да, это касается только меня. Но вы ничем меня не обидели, поверьте. Просто иногда я слова из себя не могу выдавить. Скверно с моей стороны, я знаю, но ничего поделать не могу.

Он улыбнулся.

— Неважно.

— Вы как–нибудь зайдете ко мне?

— Да, если хотите. Может быть, когда–нибудь, когда и Грег придет? Вы могли бы представить меня, как друга Риты.

— Я не увижу Грега до двадцатого января. Мы с ним так договорились Это его день рождения.

— Ну тогда после двадцатого.

— А если на следующей неделе? — спросила она не сдержав смущенной улыбки. — В понедельник? Или в воскресенье? Я ведь, знаете, хорошо готовлю.

Еще бы ему не знать! Роберту не хотелось идти к ней, если Дженни будет дома одна. Внезапно поведение девушки представилось ему в новом свете. И, мучаясь, он сказал твердо.

— Я бы лучше подождал до двадцатого января.

— Не упрямьтесь, я же вас приглашаю. Неужели вы так заняты?

— Нет, не так уж и занят.

— Тогда приходите в воскресенье на обед. Около пяти. Днем я покатаюсь с подругой на лыжах, но к четырем вернусь. А вы катаетесь на лыжах?

— Когда–то катался. Но теперь у меня нет лыж.

— Там, где мы катаемся, можно взять напрокат. Поехали с нами в воскресенье! Вы знаете, где Вареквиль?

Он не знал, но она рассказала ему, где, и объяснила как добраться до лыжной станции, которая была в миле от города. Дженни казалась такой счастливой оттого, что Роберт согласен поехать, что у него не хватило духа отказаться. Они договорились встретиться в два часа, а потом пообедать у Дженни дома.

Ночью Роберт плохо спал. Наверно, всему виной кофе и коньяк. Или вообще весь этот вечер. Последнюю таблетку секонала который он привез из Нью–Йорка он уже давно принял, и помочь себе ему было нечем. А в Лэнгли он не позаботился найти врача и выписать новый рецепт. Надеялся что снотворное ему больше не понадобится но, по–видимому, ошибся.

5

Подруга Дженни оказалась девушкой лет двадцати по имени Сузи Эшем. Она сказала, что живет в полумиле от Дженни, в следующем доме по той же дороге, и учится в школе бизнеса в Лэнгли. Все эти сведения она обрушила на Роберта, не дожидаясь вопросов. И потом Роберт постоянно чувствовал, что Сузи присматривается к нему, следит за ним с интересом и любопытством, следит даже, когда они спускаются на лыжах с пологого склона к опушке леса, а потом, хватаясь за веревку, поднимаются назад. Он не сомневался что Сузи знает Грега, знает, что Дженни помолвлена с ним, и поэтому ей странно, что у Дженни появился еще один «друг». Роберт казался себе очень старым, взрослым, затесавшимся среди зеленой молодежи. Он старался вести себя с обеими девушками одинаково и не проявлять особого внимания к Дженни. Дженни же была в прекрасном настроении, она смеялась над Робертом, когда тот падал, а падал он дважды, и съезжала вниз, чтобы помочь ему подняться. Она оказалась великолепной лыжницей и вряд ли растерялась бы даже на горе покруче той, с которой они спускались.

— Вы знакомы с Грегом? — спросила Сузи у Роберта.

Они пили горячий кофе из термоса, который захватила с собой Сузи. Дженни уже допила свою чашку и отошла, собираясь еще раз съехать вниз.

— Нет, я с ним не встречался, — ответил Роберт.

— Вот как! А я думала, вы знакомы с Дженни уже давно.

Роберт не знал, что рассказывала Дженни подруге. Сузи не сводила с него ясных глаз. У нее был маленький, пухлый, всегда готовый улыбнуться рот, и сейчас она лукаво усмехнулась, не разжимая губ.

— Да нет, недавно.

«Длительность, особенно если говорить о времени, понятие весьма субъективное», — подумал Роберт.

— А как вы познакомились?

Такое любопытство и забавляло и раздражало его.

— Через общих знакомых, — ответил он. Встал с деревянной скамьи и полез за сигаретами — Хотите?

— Спасибо, я не курю. Дженни говорит, вы работаете в Лэнгли?

— Да. В «Лэнгли Аэронотикс», — Роберт опустил глаза на манжеты брюк, которые вопреки моде собрались складками на взятых напрокат лыжных ботинках — Ну что ж, пожалуй, попробую еще разок, — сказал он и пошел к черте, обозначающей старт.

Дженни уже снова поднималась наверх держась за веревку.

— У вас в Лэнгли дом?

— Нет, квартира, — бросил он через плечо и стал недосягаем для дальнейших расспросов.

Дженни перестала держаться за веревку и помахала ему рукой.

— Уф! — сказала она, запыхавшись, щеки у нее раскраснелись. — Ну почему тут не устроят подъемник?

Роберт едва подавил желание взять ее за руку и втащить на последние несколько футов.

— Пожалуй, больше не буду спускаться, — сказал он и, нахмурившись, посмотрел вниз. — Хватит.

— Стареешь, — сказала Дженни

— Тебе видней

— Сколько тебе?

— В июне будет тридцать.

С горы они ушли почти в четыре, Сузи и Дженни возвращались в машине Дженни, Роберт в своей. Он ехал за Дженни, значительно отстав от них. Дженни проехала мимо своего дома, чтобы подвезти Сузи, и, когда Роберт сворачивал на подъездную дорожку, ее машина уже скрылась из глаз. Он надеялся, Дженни не стала сообщать Сузи, что пригласила его обедать. Он сказал Дженни «пока» в расчете на то, что это будет воспринято как прощание. Он ждал у своей машины, пока рядом не остановился «фольксваген» Дженни.

— Давай затопим камин, — предложила Дженни.

В доме было достаточно тепло, хотя Дженни и уверяла, что до сих пор отовсюду дует и ей постоянно приходится затыкать щели изоляционной ватой и войлоком. Они затопили камин в гостиной, и Роберт пошел принести дров. Дженни готовила жаркое из курицы с яблоками. Они пили коктейль и рассматривали альбом с фотографиями. На большинстве снимков были члены семьи Дженни, хотя попадались и фотографии молодых людей

— Вот в этого парня я была ужасно влюблена, — Дженни показала на здоровенного блондина в смокинге.

Ничего привлекательного или значительного Роберт в нем не заметил.

— Это тот, который не нравился твоей семье?

— Да Теперь–то я рада что так кончилось. В прошлом году он женился на какой–то дурехе. Наверно, я просто была влюблена без памяти.

И снова фотографии. Дженни с младшим братом в купальных костюмах летом где–то под Скрентоном. Брат Эдди, умерший когда ему было двенадцать.

— Эдди прекрасно рисовал. Я думаю, из него вышел бы настоящий художник, — сказала Дженни. — У меня сохранились кое–какие его рисунки.

Роберт взглянул на нее. Лицо ее сделалось печальным, но в глазах не было слез.

— А тот человек, о котором ты говорила тот, что появился у вас перед тем, как заболел твой брат, как он выглядел?

— О, — Дженни устремила взгляд в пространство, — самый обычный человек, — сказала она — Каштановые волосы, карие глаза. Лет сорока пяти. Немного тяжеловат. У него была вставная челюсть.

Роберт улыбнулся и. почему–то почувствовал облегчение. Во всяком случае, этот человек совсем не такой, как Дядюшка Смерть из его снов. Роберт боялся, что они окажутся похожи.

— А что? — спросила Дженни.

— Да знаешь, время от времени я вижу странный сон. Будто я подхожу к какому–то человеку, он сидит один за столом и одет, как священник. Я его спрашиваю: «Вы не дядюшка Грин?», а иногда «Вы не дядюшка Смит?» иди «дядюшка Джонс», или как–нибудь еще. А он поднимает на меня глаза и с улыбкой говорит «Нет, меня зовут Дядюшка Смерть».