Уверена, таких как я – любителей рисования, физкультуры, пения и труда, ну, еще пусть будет лит-ра, окажется значительно больше. Но ведь и тех, кому мозга не хватает заняться чем-то «полезным» будет немало и они с удовольствием запишутся на физику, химию, алгебру, геометрию и прочею гадость. Но тут, как говорится – каждому свое. Должен ведь кто-то и самолеты строить и вкусовые добавки изобретать, баранов клонировать, гаджеты новые каждую неделю выпускать. Да мало ли еще что нужно человечеству. Вот только это все без меня. Я, так сказать, не по этим делам. Но против тех, кто все же посвящает свои жизни подобным делам, тоже ничего против не имею, своего мнения никому не навязываю.
А вот и мой реальный вариант. Я с удовольствием посещала школу с самого первого сентября в своей жизни. Но, если многие ходят туда за знаниями, то я за впечатлениями. Нет, все что мне нужно было впитать, я, естественно, впитала. Читать и писать, слава Богу, получается (да и последнее не так важно в наше время редакторских программ). Считаю тоже не плохо, а вот формулу серной кислоты или теорему какую (ну, разве – Пифагоровы штаны во все стороны равны), не смогу вспомнить даже под дулом пистолета. Да, глупо конечно было бы умереть из-за собственного нежелания учиться, но, что тут скажешь – мне это все не интересно.
В общем – посплетничать, пореветь за компанию, обо..ать недругов, поддерживая другов, это все МОЁ. Без душераздирающих историй о любви, дружбе, семейных разборок, изменах и прочих важных составляющих человеческие жизни, Я не Я.
Так было с самого детства. Играя в песочнице, с подобными себе засранцами, мне всегда казалось что я лучше других вижу кто есть кто. Вот решила я, что Васька Климов сопливый ябеда, и уверенно принимаюсь доносить это до мозга Лизки Югозовой (с которой долгие годы успешно делила горшок). И мне не важно, что у нее есть собственное мнение, будто он очень даже ничего, да и конфеты, которыми он ее закармливал, она безумно любила (папаша у этого мужчины на кондитерской фабрике работал). Я проворачивала реально нереальные вещи, и доказывал все же, что этот «плейбой» не из нашей песочницы. Вот умела я даже в свои три или пять, прочувствовать за любой оболочкой настоящее составляющее человеческой души. Как-то так.
Нет, лезть без мыла туда, куда меня не просили, я в конечном итоге перестала, обретя в тесном дружеском кругу репутацию небывалой умницы-всезнайки (в связи с чем меня начали дразнить Филя, ну, в смысле Философ). Я стала Мао Цзедуном, Буддой, одним из индейцев Майя, для кого как, но смысл в том, что уже с детского сада в людях я стала разбираться гораздо лучше, чем в философских трактатах и психологических терминах.
Вот честно, не могу сказать откуда во мне это зародилось, но я насквозь могу видеть любого. Да, скорее всего, когда Боженька раздавал ум, я стояла в очереди последняя и красила ногти, но своего я все-же не упустила. Нет, к экстрасенсорике это не имеет никакого отношения, я просто чувствую – Вася врун, Катя ябеда и эгоистка, с Наташей лучше не связываться с ее тараканами, которых она неумело прячет в своей голове, и так далее. Скажем так – у меня отлично развита интуиция. А еще мне хочется верить, что разобраться в чужих чувствах, нравах, убеждениях, ценностях и потребностях, мне помогает мой ангел-хранитель, причем в очень сжатые сроки. Как-то я всегда чувствую чего и кому не достает в жизни и, пусть не всегда тактично и аккуратно, но как умею, помогаю своим подругам заполучить нужное им в тот или иной момент.
Знаете, свой диплом я получила благодаря отцовским капиталовложениям, но слова, которые не единожды повторял мне преподаватель психологии Антон Валерьянович Бездонный, не купишь ни за какие деньги.
Седой до невозможности старик, умудренный опытом профессор, да и просто очень хороший человек, часто любил повторять:
- Знаете, Наденька, хорошими психологами ведь не становятся, ими рождаются. Поверьте, на своем веку я повидал многих блестящих студентов, но прекрасные отметки еще не гарантия их профессионального успеха. Да, многие студенты отлично знают теорию, но сомневаюсь, что они понимают, как это все применить на практике. А вот такие как вы, другое дело. – В этом месте профессор всегда добро улыбался. – Вы понятия не имеете, о чем я повествую на своих лекциях и что пытаюсь донести, предпочитая сладкий сон моей бесполезной болтовне, но я с абсолютно чистым сердцем всегда буду ставить вам наивысший балл. Уверен, вам в жизни не разобраться в огромном количестве наших терминов, но вам это и не нужно. Достаточно того, что вы легко можете разобраться в разнообразии человеческих душ. А это именно то, чему мы пытаемся учить своих студентов.
Даа, вот так-то! Признаюсь, всякий раз когда Антон Валерьянович делал мне подобные комплименты, я превращалась в рака, которого только-только вытащили из чана с кипятком. Лицо пылало так, что, казалось, вот-вот моя кожа просто сотлеет. Странно, но это физиологическое явление в моем организме происходит (теперь уже происходило), лишь в присутствии многоуважаемого мною преподавателя. Возможно потому, что в моем окружении никто и никогда не восхищался моими способностями так воодушевленно, искренне, а главное – со знанием дела.
Папа не упускал возможность пошутить по поводу моего интеллекта. Мама всегда старалась не касаться подобных тем, изредка в присущем ей интеллигентно-выдержанном стиле сообщав мне что любит не смотря ни на что. Да, собственно у нее и выбора-то не было – я ведь все-таки ее отпрыск, пусть и не такой эрудированный как она. Кстати, во всех моих умственных способностях обвиняют именно маминого папу, то есть, моего дедушку. Именно мой деда Федя - рубаха-парень. Дедушка всегда был всеобщим любимцем. Он поменял пятерых жен (и это только официально), причем даже уводя любимую у товарища, всегда выходил сухим из воды. Обретая очередную супругу, ему удавалось сохранить дружбу.
Будучи простым деревенским комбайнером дедушка обладал необычайным очарованием, красноречием и позитивом в такой степени, что его хватило бы на всю их деревушку. Он не был красавцем, но имел живой ум и превосходное чувство юмора, благодаря которым ему удавалось выходить из любых ситуаций красиво и весело. Он не печалился ни при Гитлере, ни при Ленине, ни при Сталине, а с улыбкой на лице нес оптимизм в массы, притягивая к себе тем самым огромное количество поклонниц в женском обличье и друзей в мужском. Вот это все и передалось через поколение мне, а от бабушки досталась шикарная, по тем временам, внешность.
В общем моя бабушка Катя была третьей по счету дедушкиной супругой, а по совместительству высококлассной акушеркой и первой красавицей на селе. Кровь с молоком, что тут скажешь. Такими красотками, каковой являлась моя баба Катя (и каковой сейчас являюсь я), просто заполнены картины художников прошлых веков – маленькая грудь, внушительные бедра и бесчисленное количество жировых складок по бокам. Красотки, что тут скажешь! Такие раньше были в почете – считалось, что упитанные женщины чертовски здоровы. Соответственно могут много работать, принося пользу обществу. А сейчас… Сейчас от полученных в наследство подобных «прелестей» нет никакого проку, хотя я не могу сказать что совсем уж недовольна своим телом. Как говорится – на каждый товар есть свой покупатель. Да и кое-кто (не буду перечислять и без того распиаренные имена) из известных всему миру звезд откровенно гордится своими достоинствами, а что мешает так же поступать мне?
- Женщина без живота, будто море без берега, - с восхищением любил повторять дед Федя, что заставляло меня смотреть на себя именно его глазами и представлять, что его устами глаголет истина, которую исповедуют все мужчины.
А еще любил дедуля рассказывать о том, что две его первые жены были лишь вынужденным отступлением на пути к взятию серьезной крепости в виде моей бабули. Будучи не по годам разумной особой, она долго не поддавалась на его веселый треп и стойко держала оборону целых семь лет. Но… Прожили они с моим шаловливым дедулей целых десять лет. Растили маму, ругались, мирились, пока бабушка окончательно не прогнала ловеласа со своей спальни, а в последствии вообще из жизни. Ну не мог дед наслаждаться лишь одним морем с берегом, ему всегда хотелось путешествовать и покорять новые вершины. А бабка не могла смириться со своей участью – ждать. Тем более что первые лет пять они прожили душа в душу и было с чем сравнивать.
